Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
Весьма похожую картину предвоенных буден можно встретить и на страницах воспоминаний К.С. Москаленко («На пiвденно-захiдному напрямi»), которого в мае 1941 года перевели из Одесского военного округа, где он служил начальником артиллерии 2-го мехкорпуса, в Киевский Особый военный округ. Там будущего командарма назначили командиром 1-й противотанковой артиллерийской бригады Резерва Главного командования (РГК). Забегу вперед – на страницу 23 его книги: к началу войны бригада была полностью укомплектована и сколочена, в ней насчитывались около 6000 человек личного состава («все как на подбор», «у большей части имелось среднее или незаконченное среднее образование», старшие и средние офицеры – «хорошо подготовленные», «с большим опытом командования»), 48 76-мм противотанковых и 72 85-мм зенитных орудий (эти орудия – прямые «потомки» грозных германских 88-мм зениток; как и немецкие аналоги, советские артсистемы были весьма эффективны против танков), 16 37-мм зенитных пушек и 72 крупнокалиберных пулеметов ДШК. Бригада являлась полностью механизированной и получила все причитавшиеся ей тягачи, трактора и автомашины. Не было у подчиненных Москаленко недостатка и в боеприпасах (в том числе и бронебойных: последнее он подчеркнул особо). Еще 1 мая 1941 года, когда Москаленко находился в Бендерах и прощался с навещавшей его матерью, ему «подумалось»: «Хорошо, что она будет дома, в Донбассе, далеко от границы, за которой притаился враг. Я не знал, что война, которая скоро вспыхнет, докатится и туда…» (там же, с. 14). Иными словами, уже тогда – в начале мая – один из высокопоставленных офицеров 2-го мехкорпуса догадывался о скором начале войны и прекрасно знал, кто будет противником. И не мудрено! Вот что сообщает Р. Иринархов касательно происходившего накануне войны в соседнем 18-м мехкорпусе Одесского Особого военного округа: «11—12 мая 1941 года на совещании в штабе 18-го механизированного корпуса было четко сказано комкором П.В. Волохом: с 22 по 28 июня Германия начнет военные действия» (ссылка на Самсонова А.М. «Знать и помнить», 1989, с. 84) («Красная Армия в 1941 году», с. 419).
Правда, то, что «обороняться» его мехкорпусу придется на своей земле, Москаленко как-то даже в голову не пришло… В этих тревожных мыслях его еще более укрепил разговор с командующим КОВО М.П. Кирпоносом, состоявшийся примерно 7 мая – после короткого визита в Москву. «Знайте, – предупредил его командующий Киевским Особым военным округом, принимая поздравления по случаю нового назначения, – времени мало. Люди и техника находятся в дороге, часть из них уже на месте. Скоро вы получите все, чего не хватает для штатов военного (!) времени. Нужно сосредоточить внимание на боевой подготовке и форсировании формирования. Поспешите!» (там же, с. 16). Ему вторил и начштаба округа Пуркаев (к слову, бывший сотрудник ГРУ и советский военный атташе в Германии): «Группировка немецких войск на границе увеличивается. Их пограничники ведут себя нагло, дерзко» (там же, с. 17). Жаль, что Москаленко не расшифровал последние слова Пуркаева: в чем, интересно, заключалась «наглость» гитлеровских пограничников?.. Не задницы же они голые, в самом деле, показывали… Так или иначе, в Киеве Москаленко не задержался: даже не успев повидаться со старыми друзьями, только что назначенный командир противотанковой артбригады РГК «поспешил на запад» – в том же направлении, в котором, как можно легко заметить, перемещались накануне «внезапной» войны практически все упоминаемые нами мемуаристы. Проверьте сами: на восток – отражать возможное нападение не менее опасных, агрессивных и вероломных японцев – ехать никто даже не собирался. И Рихард Зорге тут ни при чем…
«Прибывали все новые эшелоны с людьми и боевой техникой, – вспоминает Москаленко последние предвоенные недели, – разгрузка проходила быстро, четко» (там же, с. 19). Начиная с 8 мая он чуть ли не каждый день встречался с уже знакомым нам командующим 5-й армией – М.И. Потаповым. Интересно, что бригада Москаленко вроде бы находилась в Резерве Главного командования и подчинялась напрямую Москве. Но, как и командир 9-го мехкорпуса Рокоссовский (находившегося резерве округа), Кирилл Семенович тесно общался с командованием вышеупомянутой 5-й армии. Это означает, что все они уже в мае знали, кто и под чьим началом будет действовать в ближайшем будущем. Это, несомненно, является ясным признаком заблаговременно готовившейся крупной операции: иначе Москва не стала бы заранее разбрасываться резервными соединениями.
В середине июня Москаленко узнал и то, где планируется использовать его подчиненных. 16 июня его вызвал Потапов. Сначала оба военачальника обменялись откровенными мнениями по поводу опубликованного накануне «успокаивающего» Заявления ТАСС: оно, как мы помним, предназначалось для «лохов»-немцев. После чего командующий 5-й армией как бы между прочим посоветовал командиру артбригады прямого московского подчинения: «У тебя, Кирилл Семенович, части моторизованные, подбери хороших, грамотных в военном отношении людей и пошли на границу, пусть проведут рекогносцировку местности и проследят за немцами, их поведением. Да и для тебя это будет полезным: бригаде следует изучить местность на всем возможном фронте армии. Кто знает, что может произойти в будущем» (там же, с. 21). Далее следует совсем уж странная сцена: Потапов достает из сейфа секретную карту с нанесенным на нее расположением войск армии и демонстрирует ее в подробностях человеку, формально не имеющему к этой армии никакого отношения. После чего тот берет под козырек и высылает три разведывательно-рекогносцировочные группы к границе – в районы Любомль, Устилуга, Сокаля. Те докладывают, что на другом берегу Западного Буга наблюдается оживленное движение, отмечается работа таких же «разведывательно-рекогносцировочных» групп Вермахта, а немецкие саперы разбирают инженерные заграждения на границе. Вывод Москаленко: «У меня не осталось сомнений в том, что фашисты нападут на нас в один из ближайших дней. Так я и сказал командующему армией» (там же, с. 23). «Этот наш разговор, – делится Москаленко подробностями общения с вроде бы не имеющим к нему прямого отношения командармом, – произошел 20 июня, когда Потапов снова вызвал меня к себе в Луцк». Во время этой беседы весьма возбужденный командующий 5-й армией даже не предложил гостю присесть. Так – стоя – он и передал приказ командующего округом, получившего, в свою очередь, соответствующий приказ наркома обороны: «вывести всю боевую технику в леса» (там же, с. 24). Как и большинство прочих советских мемуаристов, Москаленко объясняет этот странный приказ Тимошенко (его бригада и так находилась в лесу с самого начала формирования – по приказу все того же Потапова: предлагаю убедиться в этом, посмотрев на с. 18 его воспоминаний), отданный за два дня до начала войны, необходимостью устранения демаскирующих войска дефектов. Так или иначе, как и большинство иных моторизованных частей и соединений РККА, делавших в период с 17 по 21 июня ровным счетом то же самое (вспомним, скажем, мемуары Ротмистрова, писавшего приказы, запрещавшие танкистам его корпуса жечь костры в приграничных лесах), бригада Москаленко со всем хозяйством переехала из «леса в лес». Напомню приведенные несколько выше воспоминания Федюнинского, 15-й стрелковый корпус которого подчинялся все тому же «командарму-5» Потапову: полки его стрелковых дивизий направились туда же – в приграничные леса в восьми километрах от границы. Но сделали это чуть раньше, чем моторизованные части 5-й армии – еще в начале июня.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
