Книга Час Пандоры - Джон Дж Нэнс

– Лондон… Вы хотите поставить нас в режим ожидания? Вы что, не понимаете, что у нас на борту человек с сердечным приступом, с трудом цепляющийся за жизнь?

Диспетчера словно парализовало, он не знал, что сказать. Как ему на это ответить? Капитан заявил о вынужденной посадке!

Главный диспетчер уже взял наушники и надел их на голову. Он включил микрофон.

– Капитан, это Лондон. Вы поняли инструкции режима ожидания?

Это был другой голос, властный, явно отличающийся от голоса диспетчера. В кабине пилотов Джеймс Холлэнд смотрел на показавшийся лондонский аэропорт Хитроу, а его мозг перебирал все варианты и не находил никакого подходящего объяснения. У них на пути не было самолетов. Что же было не так?

Холлэнд включил передатчик.

– Да, Лондон, мы следуем вашим инструкциям… Но, черт побери, мы не можем ждать. Вы будете отвечать за смерть пассажира!

– Капитан, я умоляю вас следовать инструкциям. Чем раньше вы свяжетесь с нами на нужной частоте, тем скорее я смогу объяснить.

Джеймс Холлэнд взглянул вправо и увидел такое же недоумение на лице Робба.

– Самолет в твоем распоряжении, Дик. Следуй инструкциям режима ожидания, пока я поищу эту чертову частоту.

«Впервые Робб не стал протестовать», – отметил капитан.

Частота была записана на листке бумаги, спрятанном глубоко в кителе Холлэнда, и потребовалась минута, чтобы выудить его и выйти на нужную частоту. Немедленно ответил тот же властный голос, назвавший свою фамилию и должность, прежде чем перейти к сути дела.

– Капитан, что касается вашей вынужденной посадки, Министерство здравоохранения Великобритании получило информацию от Министерства здравоохранения Германии, что один из ваших пассажиров заражен особо опасным и тяжелым вирусом гриппа. Я не располагаю другой информацией, но из-за этого вы должны вернуться обратно во Франкфурт для карантина. Мы проинформировали вашу авиакомпанию, что британское правительство не может разрешить посадку в нашей стране.

Холлэнд покачал головой.

– Из-за гриппа? Я летаю уже двадцать пять лет и не слышал ничего подобного! Вы сажаете в карантин людей, а не целые самолеты! Послушайте, позвольте нам только снять с самолета жертву сердечного приступа. Я отвезу всех остальных назад, если этого требует моя компания.

За звуком включаемого микрофона последовал тяжелый вздох.

– Мне очень жаль, капитан, но это решение принималось в самых высоких кругах британского правительства и обсуждению не подлежит.

– Но почему же, черт возьми, вы не можете оказать помощь человеку, у которого стало плохо с сердцем?

Голос главного диспетчера зазвучал мрачно и тягуче.

– Капитан, а вы не рассматривали возможность того, что ваш сердечник и инфицированный пассажир одно и то же лицо?

– Вы в этом уверены? Вы знаете фамилию заразившегося? – требовательно спросил Холлэнд.

– Я только скажу вам, что это одно и то же лицо, но я не могу сообщить фамилию по открытому каналу. Теперь, раз вам предстояло лететь через Атлантику, я полагаю, что у вас более чем достаточно топлива, чтобы вернуться во Франкфурт?

– Да, но к тому времени пассажир будет уже мертв, грипп у него или не грипп!

– Боюсь, что ничем не могу помочь. Если вы вернетесь теперь на предыдущую частоту, то мы проведем вас обратно до границ зоны действия Лондонского центра и дальше назад на восток.

– А что если я все-таки сяду в Хитроу? – бросил Холлэнд. – Вы собираетесь расстрелять нас в момент касания?

Собеседник так явно колебался, что капитан подумал, что нашел ключ к решению проблемы. Но раздавшийся вновь голос прогремел еще более властно.

– Это будет довольно глупо, капитан. Вы спровоцируете международный скандал. Самолет, команду и пассажиров будут держать на летном поле до тех пор, пока мы не заставим вас вылететь в Германию. Вам наверняка придется отвечать перед вашим правительством за нарушение правил полетов в воздушном пространстве иностранного государства. Я также полагаю, что вы лишитесь лицензии пилота. Больному пассажиру помогут во Франкфурте. Здесь он помощи не получит.

– Я надеюсь, что ваши магнитофоны работают! – парировал Холлэнд.

– Разумеется, они включены, сэр. И помните, что я не меньше вашего сожалею о том, что мне приходится делать.

Несколько мгновений тишины заполнили частоту прежде чем Холлэнд ответил, но вся его злость прошла.

– Итак, нас посадят на карантин? Двести сорок пять пассажиров и двенадцать членов экипажа? Из-за дурацкого гриппа?

– Во Франкфурте, да. Я не знаю подробностей, но вам нужно торопиться. Мне сообщили, что всем на борту понадобится немедленное лечение, чтобы предупредить заболевание.

– Ладно, – это все, что Холлэнд смог произнести.

Происходящее казалось странным. Нереальным. Но был ли у них выбор?

Капитан переключился на предыдущую частоту, жестом велел Дику связаться с КДП, пока он сам пытался сосредоточиться на том, что ему сказал главный диспетчер.

Следовательно, жертва сердечного приступа на самом деле заражена вирусом гриппа. И что дальше? Мужчина по-прежнему мучается от сердечной недостаточности, и помочь ему нечем.

Или такая возможность есть?

Холлэнд вырвал трубку внутренней связи из ее ячейки и набрал код левой двери номер 2. Барб Роллинс немедленно ответила.

– Барб, я насчет нашего сердечника. Он был уже болен, когда поднимался на борт?

Перед тем как ответить, стюардесса задумалась. Воспоминание о том, как Бренда помогала этому человеку войти в салон, пронеслось у нее в голове.

– Да, только я не знаю, насколько серьезно. А что?

– Ничего, просто проверяю те пустяки, которые спрашивают с земли. Я объясню через несколько минут, – ответил Холлэнд. Он повесил трубку переговорного устройства на место, в его мыслях царил полный сумбур. Немцы ждут их возвращения для установления карантина и предупреждения эпидемии. Приятно слышать.

Холлэнд размышлял об этом, пока Робб изучал обратный маршрут во Франкфурт и вводил программу в бортовой компьютер.

Но разве грипп это не вирус? И как можно лечить вирус?

Холлэнд обдумывал слова главного диспетчера.

Что-то здесь не так.