— Вы побледнели, — сказал Анжели. — Сядьте.
Джад покачал головой и несколько раз глубоко вздохнул. Когда он заговорил, голос его дрожал от ярости.
— Кто это сделал?
— Именно вы нам и скажете это, доктор Стивенс, — сказал Мак-Гриви.
Джад взглянул на него.
— Не знаю никого, кто мог бы сделать это. За всю свою жизнь она никого не обидела.
— Пора бы вам запеть другую песню, — сказал Мак-Гриви. — Ни у кого нет причин, чтобы разделаться с Хенсоном, но ему воткнули в спину нож. Нет врагов у Кэрол, но ее облили кислотой и замучили насмерть. — Голос его стал жестким. — Черт побери, вы что, глухонемой, что ли? Девушка работала у вас четыре года. Вы психоаналитик. И вы пытаетесь убедить меня, что ничего не знаете о ее личной жизни?
— Конечно, для меня ее жизнь не была безразличной, — напряженно сказал Джад. — У нее был друг, за которого она хотела выйти замуж.
— Чик. Мы разговаривали с ним.
— Но он никогда бы не сделал этого. Он приличный парень и любил Кэрол.
— Когда вы последний раз видели Кэрол живой? — спросил Анжели.
— Я вам говорил. Когда уходил отсюда повидать миссис Хенсон. Я попросил Кэрол закрыть офис.
Голос его прервался, он глубоко вздохнул.
— У вас еще были назначены пациенты на сегодня?
— Нет.
— Как вы думаете, это мог сделать маньяк? — спросил Анжели.
— Мог, но даже маньяк должен иметь какой-то повод.
— И я так думаю, — сказал Мак-Гриви.
Джад посмотрел туда, где лежало тело Кэрол. Оно напоминало изуродованную тряпичную куклу, бесполезную и выброшенную.
— Долго она будет лежать вот так? — сердито спросил Джад.
— Скоро ее заберут, — сказал Анжели. — Следователь и ребята из уголовного уже закончили.
Джад повернулся к Мак-Гриви.
— Вы оставили ее для меня?
— Ага, — сказал Мак-Гриви. — Я собираюсь спросить вас снова. Есть ли у вас в офисе нечто такое, что было бы кому-то нужно до такой степени? — он показал на Кэрол.
— Нет.
— А ваши записи о пациентах?
Джад покачал головой.
— Там ничего нет.
— Вы не очень-то помогаете нам, доктор, не так ли? — спросил Мак-Гриви.
— Думаете, я не хотел бы, чтобы вы нашли того, кто сделал это? — отрезал Джад. — Если бы у меня в записях было что-то полезное для вас, я бы сказал. Я знаю своих пациентов. Среди них нет ни одного, кто мог бы убить ее. Это сделано посторонним.
— Откуда вы знаете, что этот посторонний не охотился за вашими подшивками?
— Мои записи не тронуты.
Мак-Гриви взглянул на него с живым интересом.
— Вы уверены? — спросил он. — Ведь вы даже не посмотрели.
Джад подошел к дальней стене и нажал на нижнюю часть панели. Стена скользнула в сторону, открывая ряды полок. Все они были заполнены магнитофонными кассетами.
— Я записываю каждую встречу с пациентами, — сказал Джад. — Здесь я держу пленки с записями.
— Может, они пытали Кэрол, чтобы узнать, где хранятся эти записи?
— В этих записях нет ничего ценного для кого-либо. Для убийства была какая-то другая причина. — Джад снова посмотрел на тело Кэрол, его наполняла бессильная, слепая ярость. — Вы должны найти того, кто это сделал.
— Я и собираюсь его найти, — сказал Мак-Гриви. Он смотрел на Джада.
Когда они вышли на пустынную, пронизываемую ветром улицу, Мак-Гриви велел Анжели отвезти Джада домой.
— Мне предстоит еще одно дело, — сказал Мак-Гриви. Он повернулся к Джаду. — Спокойной ночи, доктор.
Джад смотрел вслед удаляющейся по улице огромной, неуклюжей фигуре.
— Пойдемте, — сказал Анжели. — Я замерзаю.
Джад сел на переднее сиденье рядом с Анжели, и машина тронулась.
— Я должен сообщить семье Кэрол, — сказал Джад.
— Мы там уже побывали.
Джад слабо кивнул. Все же он хотел повидать их сам, но с этим можно подождать. Что за дело могло быть у лейтенанта Мак-Гриви в такой час, ранним утром?
Как бы читая его мысли, Анжели сказал:
— Мак-Гриви хороший коп. Он думал, что Зифрен получит электрический стул за убийство его напарника.
— Зифрен был ненормален.
Анжели пожал плечами:
— Я вам верю, доктор.
Но Мак-Гриви не поверил, сказал себе Джад. Он стал думать о Кэрол, вспомнил ее бойкость, привязанность и глубокую гордость за свою работу. Анжели что-то сказал, и Джад увидел, что они подъехали к его дому. Через пять минут он оказался в своей квартире. О том, чтобы поспать, не могло быть и речи. Он сделал себе бренди, устроился в кабинете. Вспомнил ночь, когда Кэрол пришла сюда нагая и красивая и прижалась к нему теплым, гибким телом. Он был тогда с ней холодным и отчужденным, потому что знал, что это единственный шанс помочь ей. Она так и не узнала, какого усилия воли это ему стоило. Или знала? Он поднял бокал и выпил до дна.
Городской морг выглядел, как все морги в три часа утра, за исключением того, что кто-то повесил на дверь венок из рождественской омелы. Этот кто-то обладал или избытком праздничного настроения, или мрачным чувством юмора, подумал Мак-Гриви.
Он нетерпеливо дожидался в коридоре окончания вскрытия. Когда судебный врач помахал ему рукой, он вошел в отталкивающе белую комнату, где проводились вскрытия. Врач мыл руки над широкой раковиной. Он был маленьким, похожим на птичку человеком с тонким, щебечущим голосом и быстрыми, нервными движениями. На все вопросы Мак-Гриви он ответил, как из пулемета, затем исчез. Мак-Гриви остался еще на несколько минут, погруженный в раздумье о том, что услышал. Потом вышел на морозный ночной воздух. Ни единого такси. Эти сукины дети верно отдыхали на Бермудах. По их милости он будет стоять тут, пока не отморозит свое мужское достоинство. Заметив патрульную полицейскую машину, он подозвал ее, показал удостоверение зеленому новичку за рулем и приказал отвезти его в девятнадцатый участок. Это противоречило правилам, но черт с ними. Ночь обещала быть долгой.
Анжели уже ожидал его.
— Только что закончили вскрытие Кэрол Робертс, — сказал Мак-Гриви.
— И что?
— Она была беременна.
Анжели посмотрел на него с удивлением.
— Пошло на четвертый месяц. Поздновато, чтобы делать аборт, и рановато, чтобы было как следует заметно.
— Думаете, что имело отношение к убийству?
— Хороший вопрос, — сказал Мак-Гриви. — Если отец ребенка ее дружок и они все равно собирались пожениться, ну и ради Бога! Они женятся, и через несколько месяцев появляется малыш. Такое случается каждый день. Если же, сделав дело, он не хочет жениться, — тоже ничего особенного. Она рожает без мужа. Такое случается дважды на день.
