Ознакомительная версия. Доступно 4 страниц из 18
Шарик как услышал, так за сердце схватился. Вот измерит почтальон дядю Федора, вот отвезет домой, что они с котом делать будут? Пропадут же!
А кот не растерялся и говорит:
— Измерить — это всегда можно. А вы сначала молочка попейте. Я только что корову подоил. Мурку мою.
Почтальон соглашается:
— Молочка я с удовольствием выпью. Молоко, оно очень полезное. Об этом даже в газетах пишут. Дайте мне самую большую кружку.
Кот в дом побежал и скорее принес ему кружку самую огромную. Налил в нее молока и Печкину дает. Печкин как выпьет, как вытаращит глаза! Как запоет:
Когда я на почте служил ямщиком,
Был молод, имел я силенку! —
и тоже головой в стенку — стук!
А галчонок из дома спрашивает:
— Кто там? Это кто там?
Почтальон отвечает:
— Это я, почтальон Печкин! Принес для вас метр. Буду ваше молоко измерять. Давайте мне самую большую кружку!
А тут «скорая помощь» приехала. Выходят два санитара и спрашивают:
— Это кто у вас тут с ума сошел?
Печкин отвечает:
— Это дом с ума сошел! На меня бросается.
Взяли его санитары под руки и к машине повели. И говорят:
— Сейчас хмель цветет. Очень многие с ума сходят. Особенно коровы.
Когда они уехали, дядя Федор сказал коту:
— Ты это молоко куда-нибудь вылей. Чтобы беды опять не было.
А коту жалко выливать. Он и решил молоко трактору отдать. Тр-тр Мите. С машиной, мол, ничего не случится. Тракторы с ума не сходят. И все молоко в бак вылил. Прямо из ведра.
Митя стоял, стоял, потом как затарахтит — и на кота! Кот ведро бросил и скорее на дерево! А Митя стал ведром в футбол играть. Играл, играл, пока в лепешку не превратил. Ай да модель инженера Тяпкина!
А потом пошел по деревне хулиганить. Сорняки окучивать и за курами гоняться. И песни гудеть всякие. Под конец он даже купаться полез. Чуть-чуть не заглох. Вылез он кое-как на берег, стыдно ему стало. Подъехал он к дому, на место встал, ни на кого не глядит. Сам себя ругает.
Дядя Федор очень рассердился на Матроскина и в угол его поставил:
— В следующий раз делай, что тебе говорят.
Шарик все над котом смеялся.
Но дядя Федор Шарику сказал:
— Ладно, ладно. Нечего над человеком смеяться, когда он в углу стоит.
Конечно, Матроскин был кот, а не человек. Но для дяди Федора он был все равно как человек.
А с этой коровой еще были приключения. И не мало.
Глава девятая
ВАШ СЫН — ДЯДЯ ФАРИК
На другой день дядя Федор решил письмо домой написать. Чтобы папа и мама за него не беспокоились. Потому что он их очень любил. А они не знали, где он и что с ним. И конечно, переживали.
Сидит дядя Федор и пишет:
«Мои папа и мама!
Я живу хорошо. Просто замечательно. У меня есть свой дом. Он теплый. В нем одна комната и кухня. А недавно мы клад нашли и корову купили. И трактор — тр-тр Митю. Трактор хороший, только он бензин не любит, а любит суп.
Мама и папа, я без вас очень скучаю. Особенно по вечерам. Но я вам не скажу, где я живу. А то вы меня заберете, а Матроскин и Шарик пропадут».
Но тут дядя Федор увидел, что деревенские ребята змея в поле запускают. И дядя Федор к ним побежал. А коту велел письмо дописывать за него. Кот взял карандаш и начал писать:
«А еще у нас печка есть теплая. Я так люблю на ней отдыхать! Здоровье-то у меня не очень: то лапы ломит, то хвост отваливается. Потому что, дорогие мои папа и мама, жизнь у меня была сложная, полная лишений и выгоняний. Но сейчас все по-другому. И колбаса у меня есть, и молоко парное стоит в мисочке на полу. Пей — не хочу. Мне мышей даже видеть не хочется. Я их просто так ловлю, для развлечения. Или на удочку, или пылесосом из норок вытаскиваю и в поле уношу. А днем я люблю на крышу вскарабкаться. И там глаза вытаращу, усы расправлю и загораю как ненормальный. На солнышке облизываюсь и сохну».
Тут кот услышал, что мыши в подполе заскреблись. Крикнул он Шарика и в подпол побежал с пылесосом.
Шарик карандаш в зубы взял и стал дальше калякать:
«А на днях я линять начал. Старая шерсть с меня сыплется — хоть в дом не заходи. Зато новая растет — чистая, шелковистая! Просто каракуль. Да еще охрип я немножечко. Прохожих много, на всех лаять приходится. Час полаешь, два полаешь, а потом у меня не лай, а свист какой-то получается и бульканье.
Дорогие папа и мама, вы меня теперь просто не узнаете. Хвост у меня крючком, уши торчком, нос холодный, и лохматость повысилась. Мне теперь можно зимой даже на снегу спать. Я теперь сам в магазин хожу. И все продавцы меня знают. Кости мне бесплатно дают… Так что вы за меня не переживайте. Я такой здоровый стал, прямо — ух! Если я на выставку попаду, мне все медали обеспечены. За красоту и сообразительность.
До свиданья. Ваш сын — дядя Шарик».
Потом он слово «Шарик» хотел исправить на «Федор». И получилось вообще что-то непонятное:
«До свиданья. Ваш сын — дядя Фарик».
Они с Матроскиным письмо запечатали, адрес написали, и Шарик его в зубах в почтовый ящик отнес.
Но письмо из ящика еще не скоро по адресу поехало, потому что почтальон Печкин в изоляторе был. Сначала он не хотел там оставаться. Он говорил, что это не он с ума сошел, а дом дяди Федора, который бодаться начал.
А потом ему в изоляторе понравилось. Письма разносить не надо было, и кормили хорошо. И еще он там с одним бухгалтером познакомился. Этого бухгалтера дети до больницы довели. И он все время Печкина воспитывал. Он говорил:
— Печкин, не прыгай на кровати!
— Печкин, не высовывайся в окно!
— Печкин, не бросайся котлетами в товарищей!
Хотя Печкин ниоткуда не высовывался, нигде не прыгал и никакими котлетами в товарищей не бросался. Но на дядю Федора Печкин обиделся. Он говорил так:
— Некоторые люди собак дома держат и кошек, а у меня даже велосипеда нет.
Но это потом было. А пока еще он в изоляторе был, и письмо в почтовом ящике лежало.
Ознакомительная версия. Доступно 4 страниц из 18
