Ребекка-один злобно уставилась вперёд, сверля взглядом красивую голову капитана Франца, а он, как будто и не слыша, о чём говорят его пассажирки, по-прежнему невозмутимо управлял машиной.
— Ты чепуху несёшь! — вспыхнула Ребекка-два. — Ничего я не вздыхаю…
— Ещё как вздыхаешь. Я твоя сестра… меня ты не проведёшь, — покачала головой Ребекка-один. — Но я просто не понимаю.
Ребекка-два догадалась по лицу сестры, что та в самом деле серьёзно озадачена.
— Чего не понимаешь? — спросила она.
— Ну, прежде всего, что в нём такого особенного? Он всего лишь человек, ничем не лучше этих жалких верхоземских слизняков. Даже хуже: его протемнили до такой степени, что он превратился в зомби. — Для наглядности Ребекка-один вывалила язык наружу и скосила глаза. — Он как бестолковая сломанная кукла, которую ты для забавы таскаешь с собой. И это нездорово.
Капитан Франц остановил «мерседес» перед двустворчатыми воротами фабрики. Увидев, куда они приехали, Ребекка-один прервала свою тираду:
— Какие огромные, — произнесла она, оглядывая постройки величиной с ангары.
— Да, огромные, — согласилась Ребекка-два, успокоенная тем, что сестра отвлеклась.
Двое Граничников в верхоземской одежде открыли ворота. Заглянув в машину, они сделали капитану Францу знак, что можно проезжать.
Ребекка-один наклонилась вперёд и грубо толкнула новогерманца в плечо:
— Эй, ты, комнатная собачка, поезжай вокруг. Я хочу сперва осмотреть склады.
Капитан Франц немедленно подчинился: он объехал невысокое административное здание и затем притормозил. — Дальше, дальше, тупица! Вези внутрь! — прикрикнула Ребекка-один и так стукнула его по голове, что машина вильнула. — И руль крепче держи, дубина!
Ребекка-два стиснула зубы, но промолчала. «Мерседес» заехал в дверь склада.
— Останови тут, — резким тоном распорядилась Ребекка-один. Капитан Франц ударил по тормозам, и шины взвизгнули на крашеном бетонном полу. Сёстры вышли из машины, а навстречу им уже спешили старый стигиец с адъютантом в длинных чёрных одеяниях с белоснежными воротниками.
— Неплохое место, — одобрительно кивнула старому стигийцу Ребекка-два, осматриваясь.
— Три склада общей площадью три тысячи семьсот квадратных метров. Там, — старик указал на двери в углу просторного помещения, — развёрнут полевой госпиталь, где мы проводим массовое протемнение и имплантацию бомб. Как и многие другие компании в регионе, эта фабрика разорилась, и нам удалось купить землю со всеми постройками за бесценок. Эта территория идеально подходит для наших целей, и никто даже не подумает нас тут искать!
— А насколько хорошо она защищена? — осведомилась Ребекка-один.
— Начиная со вчерашнего дня мы удвоили количество часовых на всех входах и выходах. Наши бойцы совместно с новогерманцами несут дежурство круглые сутки, — ответил старый стигиец. — Также мы перекроем все подъезды к территории.
Стигийка кивнула:
— Так когда всё будет готово к приёму гостей?
Старик улыбнулся, и его чёрные глаза сверкнули радостным возбуждением:
— Первый склад будет полностью оборудован к вечеру. — Тут он прервался, наблюдая вместе с близнецами за тем, как новогерманские солдаты вкатывают на склад больничные койки и расставляют ровными рядами. — После массового закрытия больниц раздобыть сколько угодно коек не составляет труда, — продолжил старый стигиец. — Здесь вполне можно разместить сто пятьдесят, ещё как минимум столько же — в прилегающих помещениях. Затем установим увлажнители и отрегулируем атмосферу. Всё должно быть безупречно. — Он запрокинул голову, потянул носом воздух и хлопнул руками в перчатках. — Наш час приближается. Наконец-то.
— О, я чувствую, чувствую, — прошептала Ребекка-один. Всё время, пока старый стигиец говорил, она, запустив руку за воротник, тёрла себе спину между лопаток. Сейчас она вытащила руку, и Ребекка-два увидела у сестры на пальцах крошечные пятнышки крови.
Она и сама ощущала тупую боль вверху позвоночника и неодолимый зов природы.
Стигийской природы.
Хотя близнецы ещё не достигли зрелости и не могли участвовать в намеченном событии, они испытывали такое же жгучее, опьяняющее желание. Ребекке-два казалось, что у неё в жилах течёт не кровь, а электрический ток. Древняя сила манила её, звала исполнить своё назначение в завершении цикла, который тянулся сотни, если не тысячи лет.
Ребекка-два вытерла пот со лба. Она с изумлением поняла, что пытается бороться с этим внутренним позывом, и встревожилась — с какой стати ей сопротивляться?
Это ненормально.
Она отвернулась от сестры и старого стигийца — вдруг они каким-то образом почувствуют, что с ней происходит?
* * *
Раздался скрежет, потом трубы затряслись, и наконец брякнуло сообщение. Первый Офицер, держась за живот, поспешно приковылял из своего кабинета к трубам, нашёл нужную, открыл на ней задвижку и извлёк продолговатую округлую капсулу величиной с небольшую кухонную скалку.
— Что там, сэр? — спросил Второй Офицер, выглянув из Темницы в приёмную.
— Да погоди ты, — осадил его коллега. — Прочитать спокойно не даёшь! — В свете последних событий в Колонии оба полицейских не высыпались неделями, что не лучшим образом сказывалось на их настроении.
— Уже и спросить нельзя, — пробормотал Второй Офицер.
Первый Офицер тем временем открутил крышку капсулы и выудил наружу тоненький свиток. Из-за усталости он выронил сообщение и, разразившись несколькими отборными ругательствами, нагнулся за ним. Едва полицейский выпрямился, как взвыл:
— Ох ты, брюхо! — позеленел и застыл, прижав руку к животу.
— Не отпустило ещё? — поинтересовался Второй Офицер.
Вместо ответа тот угрюмо глянул на него, давая понять, что вопрос совершенно излишний. Наконец Первый Офицер развернул свиток и принялся разбирать мелкие буквы.
— Проблемы в Северной… драки… стигийцы просят выделить все доступные силы.
Второй Офицер ответил не сразу, но известие о беспорядках в Северной пещере его не удивило. За последнее время колонисты уже не раз поднимали друг на друга оружие, и полицейскому трудно было их за это винить. Многих теперь выселяли, превращая городские дома в казармы для постоянно прибывающих новогерманских солдат. Всё, что стигийцы предоставляли взамен, — это временное жильё в сырых грибных полях, где наспех настроили лачуг.
Потом ограничили пайки: огромная доля продовольственных запасов Колонии направлялась новым войскам, проходящим обучение у стигийцев.
Ещё больше накаляли ситуацию вспышки болезни, которая вызывала сильнейший понос и происходила, вероятнее всего, от нынешней перенаселённости в пещерах. Первый Офицер до сих пор мучился этим недугом.
