Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 112
— Ну, что за дела? Что от меня еще надо?
— Вообще-то тебе совершенно не обязательно говорить со мной в таком тоне. Я не думаю, что тебя так уж сильно затруднит, если ты попробуешь вести себя хоть чуточку повежливее.
Она тихо ругнулась — так, чтобы Якоб не слышал или сделал вид, что не слышал.
— А ты никогда не думал, что ты вообще-то мне не папаша, а фактически мой брат — или как?
— Я это прекрасно знаю, но до тех пор, пока ты живешь под моей крышей, я несу за тебя ответственность.
Будучи на пятнадцать лет старше ее, Якоб считал, что все знает и все понимает. Но легко смотреть свысока на других, сидя на лошади, в то время как остальные ходят пешком. Папаша уже тысячу раз говорил, что Якоб такой замечательный сын, которым можно только гордиться, и что он прекрасно будет управлять семейным имением, и Линда поэтому и не сомневалась в том, кто получит в один прекрасный день все кубышки и заначки. А до той поры он по-прежнему может валять дурака и притворяться, что деньги для него ничего не значат, но она, Линда, видела его насквозь. Все восхищались Якобом, потому что он работал с неблагополучными подростками — даром, так сказать, за идею, по зову сердца. Но все при этом также знали, что он получит в наследство и усадьбу, и состояние, и вот тогда, подумала Линда, интересно будет посмотреть, что останется от этого зова и идеалов.
Она слегка усмехнулась своим мыслям. Если бы Якоб знал, что она сбегает из дома по вечерам, то ей бы, конечно, нечем было крыть. А если бы он проведал, с кем она встречается, то Линда наверняка услышала бы лучшую проповедь за всю свою жизнь. Хотя легко говорить о сочувствии к неимущим и обездоленным, до тех пор пока они не пришли и не стоят толпой у тебя на крыльце. Да, Якоб точно бы до потолка подпрыгнул, узнав, что она встречается с Йоханом. На это имелись особые причины. Йохан приходился им кузеном, а вражда между двумя кланами родственников началась давным-давно, еще до ее рождения и даже раньше — до рождения Якоба. С чего эта вражда началась, она не знала. Она воспринимала ее как факт, но это добавляло остроты ощущениям и, когда она кралась из дома на свидание с Йоханом, щекотало ей нервы. Кроме того, ей с ним было хорошо. Он, конечно, очень скромный, но все же на десять лет старше, и от него исходила уверенность, о которой пацаны ее возраста могли только мечтать. А то, что он приходился ей двоюродным братом, Линду совсем не беспокоило — в наше время кузены сплошь и рядом женятся друг на друге. И хотя ничего подобного не входило в ее планы на будущее, она была совсем не против того, чтоб повстречаться с Йоханом и покувыркаться с ним. Главное, чтобы все оставалось шито-крыто.
— Ты что-нибудь хотел? Или просто решил в очередной раз меня проконтролировать?
Якоб глубоко вздохнул и положил руку ей на плечо. Она попробовала ее сбросить, но он держал крепко.
— Мне действительно непонятно, откуда вся эта агрессия. Подростки, с которыми я работаю, все бы отдали за то, чтобы у них был дом и о них заботились бы так, как о тебе. Взрослость — это, кроме всего прочего, еще благодарность и понимание. Но я ничего особенного не хотел. Марита зовет, у нее все готово, так что тебе лучше поторопиться. Переодевайся и приходи — пора есть.
Он отпустил ее плечо, повернулся, вышел из стойла и направился к дому. Ругаясь себе под нос, Линда положила скребницу и пошла приводить себя в порядок. Она действительно здорово проголодалась.
В очередной раз сердце Мартина было разбито, в который по счету — он уже и сам не мог сказать. Хотя он уже и попривык к драмам, все равно было очень больно. Точно так же, как много раз до нынешнего крушения, он считал единственной и неповторимой женщину, которая положила голову на его подушку. Конечно, он прекрасно знал, что она занята, но сам себя убеждал в том, что дни парня, с которым она живет, как говорится, сочтены. Трудно сказать, чего в этом было больше — наивности или непонимания. Мартин простодушно надеялся, что он со своей невинной внешностью и почти кукольной нежностью покажется кусочком сахара для мухи, особенно если эта муха женского пола и наелась дерьма в сортире повседневной жизни. Но что-то до сих пор никто из них так и не оторвался от этого дерьма ради приятного двадцатипятилетнего полицейского. Видно, все, что им надо, — поскорее прыгнуть в кровать, когда приспичит или когда просто надо разрядиться. Не то чтобы Мартин имел что-нибудь против физических отношений, напротив, он даже считал себя талантом в этой области, но проблема заключалась в том, что молодого человека чувства переполняли сверх всякой меры: быть влюбленным стало целью и основным занятием Мартина Молина. И именно поэтому маленькие интрижки заканчивались для Мартина разбитым сердцем, рыданиями и скрежетом зубовным, а женщины говорили спасибо и мчались домой к своей дерьмоватой, скучной, но уравновешенной и хорошо знакомой жизни.
Он глубоко вздохнул. Мартин сидел в задумчивости за своим письменным столом; сделав наконец над собой усилие, он сфокусировался на задании, которое ему поручил Патрик. До сих пор ему ничего не удалось найти, обзвон не дал результатов, но еще осталось много полицейских участков, которые следовало опросить. То, что база данных гикнулась именно сейчас, как раз в тот момент, когда нужна до зарезу, Мартин счел своей обычной невезухой, и поэтому он стоически набирал номер за номером, пытаясь найти женщину, подходящую под описание убитой.
Через два часа он откинулся на спинку стула и от разочарования запустил ручкой в стену. Никого и ничего, нигде ни одного пропавшего, похожего на жертву. Ну и что теперь делать?
Как это все дьявольски несправедливо: он ведь старше этого щенка, и именно он, Эрнст, должен был получить задание руководить расследованием. Но разве на этом свете дождешься справедливости? Он кучу времени угробил на то, чтобы целеустремленно льстить и потакать этому чертову Мелльбергу, и что получил в результате? Эрнст жал на газ, на высокой скорости проходя повороты по дороге во Фьельбаку. И если бы он ехал не в полицейской машине, то наверняка не раз и не два увидел бы в зеркале заднего вида оттопыренный средний палец. А сейчас пусть только попробуют туристы чертовы — с дерьмом смешаю.
Опрашивать соседей — это задание для стажера, а не для полицейского с двадцатипятилетним стажем службы. Это следовало поручить сопляку Мартину, а он, Эрнст, обзванивал бы округу и разговаривал с коллегами из ближайших районов.
Внутри все клокотало, но это было его естественное состояние с самого детства, так что ничего особенного, в общем-то, сейчас и не происходило. Это постоянное внутреннее кипение, а также типичный холерический темперамент делали Эрнста не слишком подходящим для работы, требующей многочисленных контактов с людьми. Но с другой стороны, он завоевал уважение жителей. Они инстинктивно чувствовали, что такому человеку, как Эрнст Лундгрен, лучше не перечить, если тебе дорого здоровье.
Когда он ехал через поселок, всюду головы поворачивались в его сторону. Его провожали взглядом и показывали на него пальцем, и Эрнст понял, что новость уже разнеслась по всей Фьельбаке. Ему пришлось еле-еле ползти через площадь Ингрид Бергман, забитую припаркованными в неположенных местах машинами. И к своему удовлетворению, он увидел, что больше всего автомобилей вокруг уличных столиков перед кафе «Брюгтанс». Но им недолго еще блаженствовать: на обратном пути он не пожалеет времени и наведет порядок в этой отпускной анархии. Парковка в неположенном месте — это серьезное нарушение. А может, им еще и в трубочку подышать придется. И Эрнст зорким совиным глазом оглядел водителей, которые сидели за столиками и с наслаждением дули холодное пиво, в то время как он проезжал мимо. Да, будь у него сейчас возможность, он бы непременно и с удовольствием отобрал пару водительских удостоверений.
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 112
