А «дорогая» хотела умереть, умереть прямо здесь, в роскошном ресторане, после бутылки дорого вина и запеченного лосося.
Эмили тщательно все обдумала и произнесла: – Это означает, что мне снова придется отсрочить учебу. Как мне хочется учиться! Ян, не уверена, хватит ли у меня сил отложить задуманное еще на некоторое время.
– Первым делом мы займемся тобой, поставим тебя на ноги. Это непременное условие. Ты будешь сидеть дома целых десять дней и набираться сил. Я делаю это не только ради себя, но и ради тебя. Если мы упустим этот шанс, второго может и не представиться. Такое выпадает только раз, запомни! Все зависит от тебя, дорогая Эмили. Я не могу взяться за данное дело один, мне нужна ты.
– О, Ян, но это же означает, что я буду видеть тебя еще меньше, а работать намного больше. Совсем недавно ты говорил… Вернее, утверждал непоколебимость новой жизни, считал нас молодоженами… Так вот, дорогой, ты допустил ошибку: мы больше похожи на незнакомых людей. Ты даже не знаешь, где я работаю. О чем же дальше вести речь?
– Неправда, я помню… «Геклина Пита», хотя и прошло довольно много времени.
– Ты действительно хочешь этого?
– Больше всего на свете! Мы станем работать сами на себя и делать деньги. Я буду лечить людей по умеренным, доступным ценам. Клиника означает большие деньги, толстые пачки зеленых ассигнаций… Два года… Неужели ты не можешь дать мне это время?! Я знаю, чего прошу, а право выбора останется за тобой.
Глаза мужа напоминали собачьи, когда животное, виляя хвостом, выпрашивает печенье.
Эмили кивнула, ибо слов просто не находилось, да и не было сил для продолжения разговора на тему, предложенную Яном. Мистер Торн улыбнулся и, подняв руку, потрогал счет, лежащий перед ним на столе.
– Когда-нибудь я оплачу тебе, дорогая Эмили, все… Сторицей воздам за все добро, что ты сделала во имя нашей любви. Обещаю, любимая.
Миссис Торн заплетающимся от выпитого языком едва внятно пробормотала:
– А я з… заставлю т… тебя вып… выполнить обещанное. – И даже изобразила на лице какое-то подобие улыбки.
Супруги, слегка пошатываясь и держась друг за друга, направились домой. Их будущее было предопределено.
ГЛАВА 2
Эмили с благоговением взглянула на рождественскую елку, только что украшенную ею, чтобы преподнести сюрприз Яну (ведь в их маленькой квартире совсем не ощущалось приближения праздника). Она намеревалась испечь что-либо вкусненькое, следуя примеру своей матери, которая всегда радовала семью пирогами, тортами и пирожными собственного приготовления. Миссис Торн планировала завернуть в упаковочную бумагу и фольгу подарки, а также выпить немного вина. День по праву принадлежал ей, и Эмили хотела сделать все по своему усмотрению. «Геклин Пит» закрылся по техническим причинам. В заведении прорвало трубы. Кроме того, воспользовавшись моментом, Эмили притворилась заболевшей и упорхнула из клиники, оставив мужа в одиночестве расхлебывать кашу. Теперь вот она дома и переполнена предпраздничными приготовлениями.
Миссис Торн с омерзением взглянула на кипу бумаг на кухонном столе. Ей предстояло подписать страховки, внести деньги в банк, оплатить счета клиники и счета за электричество и воду.
Не хочется приниматься за эти рутинные обязанности…
Эмили открыла дверцу мойки и, отодвинув порошки и чистящие средства, сунула бумаги в дальний угол: пусть Рождество будет Рождеством, праздником во имя праздника. Тем более, муж обещал! В прошлом году клиника работала, и им пришлось встречать Рождество со стаканчиком грога перед искусственной елкой, поставленной в приемной. Супруги договорились не разоряться на подарки, но Эмили дрогнула в последнюю минуту и, улизнув под шумок из клиники, купила мужу дорогой кашемировый жакет, на который раньше жалела денег. Ян твердо придерживался данного обещания и ничего не преподнес ей в качестве подарка. Она долго плакала в ванной, заливаясь горькими слезами. Боже, она с удовольствием удовлетворилась бы обычной «биговской» ручкой…
Миссис Торн окинула взором груду подарков, которые предстояло завернуть в фольгу. Рядом лежали красные бархатные банты. Они будут красоваться на каждой упаковке. Эмили попыталась представить себе реакцию мужа на появление рождественской елки и подарков. Посмотрит ли он на нее с негодованием, вздохнет ли разочарованно или радостно улыбнется? Клиника – дело почти решенное. Все, что планировал муж, сбылось. Еще шесть месяцев – и они рассчитаются с кредитом. На его покрытие уходили все лишние деньги, каждый появившийся цент. Некоторую часть доходов забирала и квартира.
Яну приходилось много работать, даже намного больше, чем ей за последние полтора года. Он уставал до изнеможения, однако никто не заставлял его трудиться двадцать четыре часа в сутки. Мистер Торн приходил домой в семнадцать часов, но оставался дежурным, и его могли вызвать в клинику в любое время. Эмили помнила лишь несколько ночей, когда супругу удавалось поспать в своей постели до утра. Когда доктор Торн в буквальном смысле падал на кровать, жена обнимала его, и они пытались подбодрить друг друга, нашептывая слова об оставшихся шести месяцах и о будущей прекрасной жизни. Секс стал для них счастливым, сладким воспоминанием. Каждую ночь Ян целовал жену и благодарил за помощь и поддержку, за то, что она бок о бок с ним работает не покладая рук. Однако прелесть и горечь всех обещаний состоит в их столь редком претворении в жизнь. Все выходные посвящались дежурствам, походам по магазинам, стирке и внеурочной работе в «Геклене Пите».
Ян решил встретить Новый год и начать его со свежими силами. Поэтому он нанял второго врача и управляющего клиникой. Но Эмили отнеслась к этому равнодушно, потому что лимит ее сил был исчерпан. Муж бодрился, но мог ли он сам отдаваться работе в полной мере? Неужели успех стоит таких жертв? Юность ушла бесследно, безвозвратно… Да и была ли она? Прошлого не вернуть, а от сладких мгновений счастья остались лишь туманные воспоминания.
Промежуток между тридцатью и сорока годами считается пиком, расцветом сил. Но достигнут ли супруги Торн этой вершины? Эмили вдруг страстно захотелось стать прорицательницей, колдующей над своим стеклянным шаром и заставляющей в трепетном ужасе замирать сердца людей, пришедших узнать свою судьбу. Она так замечталась, что не заметила появившегося в дверях мужа.
– О! У нас пахнет Рождеством! – воскликнул он, потирая руки.
Эмили бросилась к супругу.
– Ты сегодня так рано! Надеюсь, ничего не случилось?
– Нет, конечно. Я приехал, чтобы проведать тебя, предварительно позвонив Гаррету и попросив его поработать за меня. Да, кстати… Скоро должна заехать Эллисон и забрать то, что ты не успела доделать. Я ведь знаю об этом. А она все закончит к вечеру.
– Ты действительно останешься дома на всю ночь? – не веря собственному счастью, спросила Эмили.
– Господи, дорогая, я постараюсь. Давай не будем думать о плохом. Я уже здесь, и поэтому лучше займемся друг другом. Надо разжечь камин, насыпать в вазочку попкорна и начать любоваться этой прекрасной рождественской елкой. Ты все это сделала сама? О, как чудесно пахнет! Прости, дорогая, за все прошлые праздники, которых у нас просто-напросто не было.
