– Но ты, Перри, держался так, что об этом невозможно былодогадаться, – заметил Дрейк.
– Он был хорош? – уточнила секретарша.
– Само совершенство, Делла. Заставил мадам изрядно попотеть.
– Как ему это удалось?
– Расскажи ей, Перри, – попросил Дрейк.
Мейсон усмехнулся:
– В машине Арчера, в обивке сиденья, была обнаружена круглаядырка. Я представил дело так, будто она появилась тогда, когда Арчер выронилприкуриватель во время ограбления. Это вывело свидетельницу из равновесия.
Делла Стрит молча смотрела, как Мейсон усаживается записьменный стол. Пол Дрейк устроился на своем излюбленном месте в большом,слишком плотно набитом кожаном кресле, причем так, что его колени свешивались содной округлой ручки, в то время как другая подпирала поясницу.
– Не могу понять, что произошло с этой девицей Кейлор! –раздраженно повторил он.
– Не обращайте на меня внимания, – попросила Делла Стрит, –просто продолжайте разговаривать. А после того, как вы наговоритесь, я попробуюсоставить общую картину из кусочков ваших замечаний. Ничего, я совсем непротив, пожалуй, мне это даже нравится.
Мейсон вновь усмехнулся:
– Ну, Делла, все получилось примерно так, как мы и ожидали,если не считать того, что, когда мы вознамерились вытащить из рукава наш туз ипротивопоставить миссис Лавине Инес Кейлор, никакой Инес Кейлор у нас неоказалось, только и всего.
– Вот этого-то я и не могу понять! – в который раз проворчалПол Дрейк. – Когда ты, Перри, попросил меня отыскать эту «хозяйку», не безтруда, но мне все же удалось ее найти. Но как только я ее обнаружил, у менясоздалось впечатление, что она просто горит желанием сделать доброе дело. Видитбог, ей вовсе не нужно было сюда ехать. Она могла преспокойно остаться вЛас-Вегасе, штат Невада, но вызвалась поехать со мной и, похоже, очень хотеланам помочь прояснить обстоятельства.
– А потом вдруг взяла и просто ушла? – спросила Делла Стрит.
– Вот именно. Я оставил ее в библиотеке суда, обложилюридическими книгами, так, чтобы любой случайно туда зашедший мог подумать,будто это женщина-юрист, пришедшая поработать, и ясно объяснил, что Перривызовет ее, вероятно, на последнем часе послеобеденного заседания. Сказал, чтоона должна сидеть за этим столом и ждать, что бы ни происходило.
– А когда пришел за ней, ее не оказалось? – уточнила Делла.
– Ну да.
– И как ты думаешь, что случилось?
– Не знаю.
– Как это теперь повлияет на ход дела?
Пол Дрейк пожал плечами:
– Сие зависит от Перри.
– Ну, – отозвался тот, – я мысленно пинаю себя с той минуты,как вышел из зала суда.
– Почему?
– Потому что я отошел от хорошего, основательного,разумного, основанного на здравом смысле перекрестного допроса.
– Ничего подобного! – возразил Пол Дрейк. – Ты ее вконецзапутал в рутинных вопросах. А как ты думаешь, Перри, что могло случиться?
– Сейчас рановато что-либо уверенно утверждать, но советуюне слишком удивляться, если окажется, что миссис Лавины вообще не было в тоймашине во время ограбления.
Дрейк перекинул ноги на пол и выпрямился в кресле.
– Не было в машине? Ты хочешь сказать, ее не подвозила ИнесКейлор?
– Нет, я хочу сказать, ее не было в машине Родни Арчера.
– Ох! Нет, Перри, она там была. Это твой чистой водывымысел.
Мейсон нахмурился и пояснил:
– Родни Арчер мог ехать с какой-нибудь другой женщиной. И,предположим, по какой-то причине не хочет, чтобы кто-либо об этом знал. А когдапошел звонить в полицию, то сначала позвонил на виллу «Лавина-2». Он ведьхорошо знаком с Мартой Лавиной. Вот и сообщил ей, что попал в неприятнуюситуацию, попросил поддержать его игру, сказать, что это она была с ним вмашине. Подробности пообещал рассказать позже. Потом уже позвонил в полицию, апока она ехала, предпринял меры, чтобы избавиться от той женщины, котораядействительно была с ним.
– И какой промах вы допустили во время перекрестногодопроса? – полюбопытствовала Делла.
Адвокат оттолкнулся от стола на своем вертящемся кресле и сосуждением покачал головой.
– Мне это тоже очень интересно, – поддержал девушку Дрейк.
– Никогда, никогда нельзя вести перекрестный допроссвидетеля по схеме, которую тот ожидает, – ответил Мейсон. – Эта женщинавыпускала когти каждый раз, когда я проявлял малейшую неосторожность. Онабыстро соображает, дьявольски умна и к тому же привлекательна. Выворачивалакаждый мой вопрос так, чтобы распять моего клиента.
– А почему она так воинственно настроена против вашегоклиента? – удивилась Делла.
– В этом-то все и дело, она так не настроена.
– Мне показалось, вы только что сказали…
– Она настроена не против моего клиента, – пояснил Мейсон. –Каждым своим ответом она старалась устроить мне тяжелую жизнь, чтобы я отсталот нее и прекратил перекрестный допрос.
– Но почему?
– Потому что она уязвима.
– В чем?
– Это-то мне и хотелось бы выяснить. Но она уязвима, иединственное, что я могу предположить, – это то, что ее там не было.
– Но зачем же вообще?..
– Она пытается выгородить женщину, которая на самом делебыла в тот момент с Арчи.
– И вы поймали ее в ловушку?
– Думаю, я ее напугал, – признался Мейсон. – Первое основноеправило перекрестного допроса – начинать любезно и дружелюбно задаватьсвидетелю вопросы о каких-нибудь второстепенных мелочах, которых он никак неожидает, а следовательно, не мог хорошо продумать на них ответы. Они могутоказаться очень даже противоречивыми, общему делу не повредят, но затопозволяют нащупать слабые места. А тут уж нужно быстро атаковать, чтобывоспользоваться полученным преимуществом. Допрашивая свидетеля таким образом,можно много выиграть и ничего не проиграть.
Дело в том, что память – хитрая штука. Если человекдействительно пережил ограбление, видел убийство или что-нибудь в этом роде, онпостоянно вспоминает самые драматические моменты происшедшего, может быть,тысячу раз в час. Но думает о случившемся, не уделяя много внимания связующимзвеньям между драматическими моментами. Мелкие детали подавлены в его мозгуболее зрелищными.
Например, если человек оказывается свидетелем стрельбы, онбудет постоянно вспоминать, как стрелявший поднял пистолет, нажал на спуск.Тысячу раз вспоминает, как жертва споткнулась и упала, но где в этот моментстояла машина, светило ли солнце или было облачно, может вспомнить лишьраз-другой, а то и вообще забыть. Наша память очень избирательна. Поэтому когдачеловек встает на свидетельское место и старается мысленно связать все события,некоторые вещи он склонен домысливать, ему просто кажется, что так должно былопроисходить, хотя вполне могло и не случиться.
