— Как ты объяснишь нашу поездку вдвоем?
— Мы — давние друзья. Твой муж и я знакомы. Ты хотела показать мне красоты горной дороги. Все правда, хотя бы и частично, и никакой лжи. Понимаешь? Мы не должны лгать. Говорить то, чего не было. Иначе мы окажемся в трудном положении, и ты, и я.
— Я… я понимаю.
— Поймет ли твой муж? Поддержит ли он нашу версию? Признает ли он меня за хорошего знакомого, имеющего право сопровождать тебя, не вызывая подозрения?
По ее лицу промелькнула вымученная улыбка.
— У него нет иного выхода, не так ли?
— Нет, — жестко ответил Эшли и повернул ключ зажигания. Заурчал мощный мотор. Козима положила руку на плечо Эшли.
— Ричард…
— Да?
— Как ты объяснишь это полиции?
— Что это?
Она махнула рукой в сторону высокой стены.
— Как он оказался там… как он упал. Все получается так глупо и нереально. В этой истории мы будем выглядеть нелепо словно мы выдумали ее для того, чтобы оправдать превышение скорости.
Капитан Эдуардо Гранфорте, толстяк с миниатюрными ручками и ножками, круглым добродушным лицом, бархатным голосом, любил свою работу, потому что она не доставляла ему особых хлопот. Не стремился он к ним и в будущем. К иностранцам, особенно к представителям иностранной прессы, он относился с должным почтением. В мгновение ока «изотту» отогнали в гараж, чтобы помыть и почистить, тело Гарофано в ожидании вскрытия отправили в пустую тюремную камеру, а Эшли принесли чистые рубашку и брюки. На столе в кабинете капитана появились чашечки кофе и американские сигареты, а допрос скорее напоминал дружескую беседу.
— …Машина, вы говорите, принадлежит ее сиятельству герцогине Орнанья?
— Совершенно верно.
— Она попросила вас сесть за руль? — Да.
— У вас есть международные права?
— Да. Я не взял их с собой, но…
Капитан Гранфорте мило улыбнулся и махнул рукой.
— Достаточно того, что они у вас есть, синьор. Итак, вы поехали покататься. Возвращались вы в спешке, так как ее сиятельство опаздывали к обеду.
— Да.
— С какой скоростью вы ехали в момент столкновения? Эшли пожал плечами.
— Не могу сказать. Я не смотрел на спидометр. Но достаточно быстро.
— На дороге много поворотов, там трудно развить большую скорость.
От Эшли не ускользнул намек Гранфорте. Капитан вел тонкую игру. Орнанья — большой человек. И его поддержка могла прийтись весьма кстати для провинциального капитана полиции.
— Да, это правда, повороты не давали разогнаться.
— Значит, ваша скорость не превышала пределов разумного для данного участка дороги. Что потом?
— Ее сиятельство вскрикнули. Я удивился, потому что дорога была пуста. Взглянув вверх, я увидел человека на краю ограждающей шоссе стены. Он покачивался. Я вывернул руль. В следующий момент он… он взлетел в воздух и упал перед автомобилем. Я затормозил, но бампер ударил его, и он попал под колеса. Я остановил машину, подбежал к нему, убедился, что он мертв. Затем подъехал, затащил тело на заднее сиденье и привез к вам. Вот и все.
Капитан нахмурился. Глаза его затуманились. Маленькие пальчики забарабанили по столу, он задумчиво посмотрел в потолок, затем его взгляд вновь вернулся к Эшли.
— Обстоятельства происшествия, как вы их описываете, довольно необычны.
— Да.
Капитан пристально смотрел на журналиста.
— Вы и тогда так подумали?
— Нет. Тогда я пытался избежать столкновения. Я не мог думать ни о чем другом.
— А потом?
— Потом, вернувшись к телу, я оглядел стену. Я понял, что она — граница частного поместья. Тропинки я не увидел. Влезть на стену с шоссе не представлялось возможным. Я задумался над тем, как он попал туда, что делал на самом краю и почему упал.
— И какие же ответы пришли вам в голову?
Эшли пожал плечами.
— Никаких. Кроме того, меня занимали другие мысли. Гарофано умер. Мои догадки не могли ему помочь.
— Гарофано? — капитан, как кошка, вцепился в фамилию. — Значит, вы знали убитого?
Эшли едва удалось унять дрожь в руках. Он допустил ошибку и уже не мог исправить ее.
— Да, знал. Он продавал мне кое-какую информацию, необходимую для моих статей.
— Когда вы виделись с ним в последний раз? До несчастного случая.
— Сегодня, в половине пятого в отеле «Каравино».
— Непосредственно перед тем, как вы поехали на прогулку ее сиятельством?
— Именно так.
Капитан Гранфорте взглянул на часы. Без четверти восемь. На носу обед. Для работы уже поздновато. И Гранфорте сердечно улыбнулся сидящему напротив журналисту.
— Вы, наверное, очень устали, мой друг.
— Это точно, — вздохнул Эшли.
— Вы, разумеется, проведете в Сорренто еще несколько дней?
— Конечно.
— Вы не уедете, не поставив нас в известность?
— Нет.
— Тогда позвольте мне предложить вам коньяку и пойдемте обедать.
— Благодарю. Коньяк будет весьма кстати.
И Эшли выпил коньяк с человеком, который в недалеком будущем мог затянуть петлю на его шее. Гранфорте улыбался и говорил о женщинах. На эту тему он мог рассуждать до бесконечности.
Двадцать минут спустя Эшли вошел в отель «Каравино». Он взял у портье ключ, достал из сейфа конверт с рукописью, попросил прислать в номер бутылку виски. Заглянув по пути в бар, он увидел Елену Карризи, увлеченно беседующую с каким-то юношей в кожаном пиджаке.
День этот прошел крайне неудачно. Сенсация не состоялась, потому что Гарофано не принес фотокопий. Любимая женщина предала его и улыбкой заманила в ловушку. Он убил человека, ведя машину, как пьяный идиот. По итальянским законам в любое время его могли задержать по обвинению в непредумышленном, а то и в преднамеренном убийстве.
По городу поползут слухи о случившемся. Его драка с Гарофано уже стала предметом обсуждения среди обслуживающего персонала отеля. Очень скоро о ней узнает и круглолицый капитан полиции. Тогда дело примет серьезный оборот.
Арест, возможно, заключение в тюремную камеру. В итальянском законодательстве принята презумпция виновности водителя. Неторопливая, вкрадчивая поступь итальянского правосудия… Разбирательство затянется, пройдут выборы, и лишь после их завершения его освободят с вердиктом, имеющим двоякий смысл. К тому времени Орнанья войдет в правительство, а корпункт редакции получит вежливое послание американского посольства с просьбой перевести его из Рима как персону нон грата.
