как она расставляет по обе стороны стула свои длиннющие ноги, как ее мини-юбка расползается в стороны и вверх, и она медленно садится, раскрывая перед ним промежность в белоснежных, тонких, кружевных трусиках…
Глава 4
При самом большом желании, вспоминая об этом безумном вечере, я не смогла бы с точностью сказать, когда именно потеряла голову. Скорее всего, это произошло в тот самый момент, когда я увидела в глазок его — мужчину-экскортника, который специально для меня вырядился «профессором». А может чуть позже — когда он уселся в одной жилетке на куцый гостиничный диван и потребовал, что я рассказала ему о своей работе.
В любом случае, это случилось.
Воспользуйся этим случаем — приказал мне настойчивый внутренний голос. Раз и навсегда удовлетвори свое тайное желание с профессионалом. Выведи свой фетиш из системы и больше не страдай от того, что в твоей жизни такого «профессора» нет и никогда не будет. Этому Максимке специально за это и платят. И, будь уверена, за конфиденциальность в том числе — что происходит в Вегасе, остается в Вегасе, детка. Лови свой шанс, пока твоя мечта здесь, воплотилась в облике этого гаденыша в модных очках и костюме-тройке.
Чёрт, у него даже манеры профессорские! И голос… боже, какой у него сексуальный голос! Если бы мне читали им лекции, я бы наверняка провалилась по всем предметам!
Я не знала, как далеко готова была зайти в своей игре — решила, что выставлю границы позже. Не будет же мужчина из эскорта меня насиловать, в конце концов… Но набраться воспоминаний я должна (обязана!) на всю свою оставшуюся жизнь! Чтобы было о чем мечтать, закрывая глаза, когда я, наконец, потеряю свою девственность с кем-нибудь… «обыкновенным».
В общем… вместо того, чтобы прогнать подосланного мне мужчину легкого поведения, я вдруг обнаружила себя в ванной, лихорадочно выискивающей в дорожной сумке что бы такое надеть посексуальнее… ну, и чтобы образу «студентки» соответствовало. Потому что ролевая игра тут напрашивалась чисто по определению.
Трясущимися руками я натянула найденные в кипе белья чулки, радуясь, что успела убрать с ног лишнюю растительность. Расправила и надела прямо на лифчик прозрачную блузку, которую никогда не носила без поддетой под нее майки. Сверху свободно повязала галстук от брючного костюма, в котором собиралась выступать на конференции, накинула пиджачок-болеро, приготовленный на вечерние выходы, и, наконец, чуть не икая от волнения, застегнула на поясе плиссированную юбку а-ля «школьница католической школы». Юбка эта на самом деле была частью купального костюма — ее полагалось надевать поверх плавок, чтобы не стесняться идти прямо в купальнике в бар-ресторан. Но ведь «профессору» про это знать было необязательно, правда?
Накраситься, при всем желании, я бы не смогла — так сильно тряслись руки… Пришлось удовлетвориться древними женскими способами — пощипать щеки для румянца и почмокать губами для придания им легкой припухлости…
Наконец, всё было готово для «урока» — причесанная, с горящими щеками и блестящими глазами, прижимая к себе папку с какими-то наспех запиханными туда бумажками, я уставилась на себя в зеркало, улыбаясь во все тридцать два зуба, и что было сил, подавила рвущийся наружу вопрос — что ты творишь, дура ненормальная?!
— Что хочу, то и творю… — процедила сквозь натянутую улыбку, напоминая сама себе куклу-чревовещателя. Избавляюсь от комплексов — добавила про себя тоном профессионального психолога. Лечусь от сексуальной зависимости и фетишизма.
И вообще… УПЛОЧЕНО!!
Уже почти выйдя из ванны, я заприметила еще одну важную деталь, которую чуть не упустила — бутафорские очки для чтения с прозрачными линзами, которые мне подарила перед отлетом Сабрина.
— Надевай, когда рядом кто-то, для кого ты хочешь выглядеть умной, — наставительно посоветовала мне она. — Я так одного симпатичного доцентика когда-то подцепила… Потом сказала, что сделала коррекцию, и мне очки больше не нужны. Мужчины сегодня любят умных женщин, — вздохнула она немного разочарованно. — Как это ни странно…
Разумеется, мне не нужно было стараться понравиться стриптизеру-эскортнику — ему за это заплатили, причем, судя по его внешнему виду, заплатили хорошо. Но для себя — для поддержания в своей голове образа студентки, пришедшей на экзамен к строгому профессору — эта деталь была как нельзя кстати.
* * *
Спустя уже пять минут после того, как я вышла, стало понятно, что всё будет именно так, как я хочу — развиваясь медленным, естественным образом, позволяя нам обоим войти в роль. Признаться, если бы «профессор», не желая терять времени, вдруг вскочил и начал крутить передо мной бедрами и стаскивать с себя штаны — я бы разочаровалась и послала его к чертовой матери.
Я хотела именно этого — полного погружения. Ощущения, что я нахожусь рядом с настоящим, строгим профессором, а не каким-то там дешевым актером. И он дал мне это ощущение!
— Стойте! Сядьте! — рявкнул так, что у меня сердце ухнуло в пятки. Словно я реально на экзамен пришла! На мгновение даже мозги подсобрались, как перед экзаменом…
Вот только снова растеклись в кашу, как только я опустилась рядом с «профессором» на диван. Залепетала что-то, сама не понимая, что… зачем-то разложила папку у него на коленях, начала водить пальцем по пустому листу — просто, чтобы иметь предлог наклониться в его сторону… В глазах рябило от волнения, кровь так громко стучала в ушах, что я буквально не слышала ни его голоса, ни своего…
А тело тянулось, тянулось к нему — безудержно, непреодолимо, заставляя прижиматься к его боку и судорожно вдыхать его запах. И уже в бедрах всё скрутилось, готовое взорваться — просто от одной близости к его крепкому, горячему телу…
— Жарко у вас все-таки… — пожаловался вдруг он, расслабляя галстук и резко вдыхая воздух.
Я кивнула, понимая, что да, действительно как-то очень жарко — словно его тело реально излучало тепло, как батарея зимой… Не в состоянии больше терпеть, сбросила с плеч свой маленький пиджачок… и замерла, поняв, что оказалась перед ним практически в неглиже.
И он замер — напрягся весь, глядя четко перед собой и стискивая в пальцах край моей папки… И вдруг фыркнул, спихивая папку со своих колен на пол.
— С какой стати я должен всё это читать?
Взгляд мой тут же упал на место, которое до этого прикрывала папка.
О боже… у него… это что, на самом деле… оно?!
Да, без сомнения. Под брюками «Максима Георгиевича» уже вовсю топорщилось… оно.
Не рановато ли? — мысли мои в панике заметались, неуверенность захлестнула меня, почти
