правду говоришь про бассейн? Или ты так успокаиваешься?
– Тебе правду сказать? – закрыла глаза жена.
– Лучше соври, чтобы я тоже успокоился.
– Мне в бассейне приглянулся тренер по плаванию.
– Далеко заплыли?
– За буйки. Продолжать?
– Тебя же потом спасать придется.
– Все может быть, – улыбнулась жена.
– А Петя в курсе про тренера?
– Нет, я одна в бассейн потом уже ходила.
– Черт, я опять начал нервничать.
– Ты же никогда раньше не был ревнивым, что случилось, – снова открыла глаза жена.
– Я не об этом. Значит, он не умеет плавать?
– В крайнем случае, научится.
– Тебе смешно, – не на шутку рассердился Стас. Он встал с кресла и снова начал нервно ходить по комнате, не находя себе места.
– Нет, просто я море! Волнуюсь только по существу.
– Это я по нему и волнуюсь, по нашему с тобой существу. А тебе хоть бы хны.
– Ладно, не хнычь. Когда-нибудь я вернусь.
– Я вижу, ты вся в любви, тебе и дела нет до Пети. Надо было тебе бассейн подарить, и дело с концом.
– Дело с концом. Где ты научился так лаконично выражаться, дорогой?
– В Караганде. Ладно, отдыхай, – подошел Стас к шкафу и открыл дверь. Свежий морской ветер ворвался в его душу. Он увидел море и побежал к нему по песку.
Я бежал по песку до тех пор, пока не выдохся совсем. Во мне все пересохло, даже кусок сыра в руке, он превратился в пармезан. Я упал на песок. Так и лежал, пока в кармане не зазвонил телефон, я проснулся, словно от будильника поутру. Звонок был громкий, но кошмар не улетучился. Я взял трубку:
– Стас, тебе гора нужна?
– Какая гора?
– Эверест. Самая высокая в мире. Тут по себестоимости отдают.
– Сколько?
– Двести.
– Двести чего?
– Не помню, когда для тебя это было важно, скажи, надо или не надо?
– А когда привезут?
– Завтра-послезавтра.
– Мне нужно сегодня.
– Возможен самовывоз. А почему именно сегодня?
– Взобраться хочу.
– Это же подготовка нужна. Все-таки восьмитысячник. А что за спешка?
– Сын спрятался, а я не могу найти. Представляешь?
– Не, у меня дочь.
– Тебе легче.
– Не уверен.
– Тогда себе возьми, вдруг пригодится.
– Не, куда я ее поставлю? Это у тебя потолки высокие.
– Какие цели, такие и потолки.
– Ну, я тогда отбой даю.
– Давай.
– У него еще Марианская впадина есть за ту же цену.
– А впадина мне зачем? Мало мне дома барахла.
– Не знаю, вдруг ты тоже захочешь спрятаться. Залечь на дно. Глубже нет.
– Думаешь, уже пора?
– Ну, не знаю. Пусть будет про запас, на всякий случай, там точно никто не найдет.
– Тогда лучше Брюгге.
– А это что за хрень?
– Город такой. Фильм смотрел «Залечь на дно в Брюгге»?
– Нет, я вообще кино не смотрю.
– А ты посмотри, может, и потолки выше станут.
– А какая связь?
– Прямая. Мировоззрение.
– Новый оператор?
– Да нет, старый, старый как мир.
– Мир? Это же платежная система, а не сотовая. Вечно ты загадками говоришь.
– Нет, это просто люди думать не хотят.
– Это точно. Я, знаешь, что подумал. Я думаю, если гору вставить во впадину, то места уже не так много будет занимать.
– Вот ты зануда.
– Ладно, понял, тогда отбой. А сына найдешь – звони, надо их с моей дочкой познакомить.
– Чтобы места меньше занимали? – рассмеялся Стас.
– Я тебя не понимаю.
– И правильно делаешь. Я сам себя не понимаю порой.
Поцелуй 3
Все это время Стас крошил сыр на песок, будто хотел выманить тапочки. Тапочки не выходили, но вышли тараканы мыслей, однако убивать их опять же нужны были тапочки, на глаза снова попалась жена, она лежала как хорошая книга, захотелось взять и почитать. Кругом люди, они загорают, чебуреки, которые переворачиваются каждые десять минут: мука, масло, сода, соль и фарш. Стасу захотелось перевернуть страницу, чтобы начать с чистого листа. Он нагнулся и перевернул жену.
– Нашел? – спросила она его бесперспективно.
Солнце палило беспощадно. Зной стоял в ушах. Пронзительный и бесконечный, как звон.
– Нет. Весь пляж оббежал, а Пети нет.
– Так ты на месте бежал.
– На месте?
– Говорила я тебе, эти беговые дорожки до добра не доведут.
– Я думал, ты скажешь, от жены не убежишь, если она красивая.
– О, ты сегодня в ударе, – ухмыльнулась жена. Перед ней на подносе стоял апероль. Она с звуком полного презрения высосала остатки через трубочку.
– Я выдохся, что будем делать?
– Ждать. – Жена снова легла на живот и придавила всех бабочек.
– Мне кажется, он пошел купаться.
– А если он не умеет?
– Ты же говорила, что умеет.
– А ты говорил, что любишь Петю. Ты же его никогда не любил. Откупался только подарками.
– Да, я слишком мало с ним общался.
– Смеешься? Он же почти не видел тебя.
«Если бы жизнь так же перевернуть и начать с чистого листа, пока ты еще не стал чебуреком. А может быть, уже стал?» Стас снова посмотрел на чудную белую спинку, на которой женился, и которая уже выключила море и повернулась:
– Ты опять накрошил.
– У тебя красивая спина, – сделал он ход конем.
– Сыр на полу, а море, между прочим, этот пляж мыло всю ночь…
– Извини, пытался выманить тапочки.
– Они на кухне, – не смягчилась от шутки жена.
– Значит, сыр был напрасным.
Жена вздохнула:
– Будь другом, сходи за аперолем.
– Я другом не могу, я же муж.
– Ладно, будь сыром, сходи за вином.
– Некогда мне, сына надо найти.
– Вот по пути и возьми.
– Ну ты и дура.
– Да, красивая, богатая, влюбленная.
– В кого?
– В себя.
– Вот сама и сходи.
– Дурак. Мне удалось полюбить себя.
– Поэтому тебе удалось разлюбить меня?
– Ты первый.
– Столько лет жить вместе, чтобы потом вот так вдруг влюбиться в себя. Как это по-женски.
– Да, представь себе, я влюбилась в себя.
– Я вижу, тебя аж переполняет.
– Где?
– Да везде, – мстительно рассмеялся Стас.
– Ну ты и говнюк. Согласна, – посмотрела она на свой живот. – Есть немного, но это поправимо. Лишний вес – это мужчины, которые меня недолюбили, – рассмеялась ему в ответ жена.
– Чего ты смеешься?
– Я вспомнила свой последний отпуск на берегу моря. Нигде так не отпускает, как в отпуске, это как отпуск грехов. Нигде больше не хочется так грешить, как на отдыхе.
– Ну, давай, расскажи еще что-нибудь.
– Тебе не понравится.
– А тебе понравилось? – не унимался Стас.
– Было весело, а теперь даже не согрешить, море в шкафу, даже ехать никуда не надо. Ты связал меня по рукам и ногам. Зачем ты мне его только подарил?
– Хотел сделать тебе приятное. Я же
