ты готов осчастливить? — отвела она волосы, те были взбрызнуты лаком и тоже блестели под светом искусственных ламп.
Отмечали в столовке. И зал украшала большая гирлянда из букв: «В добрый путь!».
— В смысле? — не понял он.
Милка, уже чуть подвыпивши, сексуально оперлась о стену:
— Ну, кого из нас сделаешь женщиной?
Костик обиделся:
— Блин, никого! — и ушёл.
Отыскала его с сигаретой внизу.
— Ты чего? — ткнула пальцем.
— Дура она, твоя подруга! — буркнул Костя, втянул в себя дым.
— Она просто шутит, — сказала.
— А я не шучу! — порывисто выдохнул Костик, — Я люблю тебя, Вит!
Я опешила:
— Что?
Он затушил сигарету, поспешно, пока я не успела прийти в себя от услышанных слов, прижался губами к моим. Я так и смотрела в упор на него, пока мы целовались. Хотя, поцелуем назвать это можно с натяжкой! Я стояла, сжав губы. Он их пытался раскрыть. Отчаявшись, бросил затею.
— Прости, — прошептал.
Остаток вечера он просидел в уголке, наблюдая за тем, с кем танцую, болтаю, кому улыбаюсь. Когда напилась, то схватил мою руку, сказав:
— Провожу.
— Но я не хочу домой! — воспротивилась.
Милка плясала, фатин у неё на ногах танцевал вместе с ней. Я подошла, обхватила за плечи:
— Милан, ты идёшь?
— Ты с ума сошла? — фыркнула Милка. Но, увидев Костяна, смекнула, — Понятно! Не буду мешать.
— Что? — нахмурилась я, — В смысле? Нет! Я домой!
— А я в гости к Павлику, — подруга стряхнула меня и принялась двигать бёдрами в сторону теперь уже бывшего одноклассника.
Тот сох по ней с самого первого класса, наверное! Вот и дождался. На память подруга ему отдалась. Подарила бесценную девственность.
Я же осталась нетронутой. По крайней мере, в ту ночь. Мы сидели с Шумиловым вместе на крыше. Он раздобыл ключ от люка. И встречали рассвет.
— Мы можем быть дальше друзьями? — спросил он с опаской.
Я положила тяжёлую голову ему на плечо:
— Мы итак друзья. И всегда ими будем.
Когда поступила, то наши пути с Милкой чуть разошлись. Но мы не смогли друг без друга! И хотя теперь мы учились по-разному, но встречались, как минимум, дважды в неделю. Студенчество било ключом. У неё! У меня проходило в тяжёлых потугах. Я ненавидела всё. Бухучёт, эти лекции, цифры, конспекты. Хотя и училась неплохо, но очень ленилась. О чём Костик прямо сказал:
— Ты можешь на красный пойти, если не будешь филонить.
Он помогал мне во всём! Иногда за меня мог писать курсовые, объяснял и буквально разжёвывал то, что не мог донести преподаватель.
— Ты учитель от бога, Шумилов! — взрывалась восторгом, когда удавалось понять.
Институтская жизнь пошла Косте на пользу. Он как-то вырос, слегка возмужал. Даже стал посещать тренажёрку, общаться с парнями. Отрастил себе мышцы и волосы. Вместо курчавых теперь были гладкие. Он их сгребал пятернёй, как какой-то актёр. И смотрел так по-взрослому! Дерзко.
Девчонки за ним увивались. Вот только он ждал. Ну, а я? Я встречалась. Но так, без азарта. На какой-то из майских тусовок, решила вручить свою честь старшекурснику Диме. Я его не любила! Я просто устала носить эту девственность, словно клеймо.
Теперь мы хотя бы могли обсуждать это с Милкой.
— Ой, Вит! Так обычно всегда в первый раз. Ничего не понятно! И больно, — кивала она.
— Он удивился, — я хмыкнула.
— Как? Он не знал?
Я, помахав головой, величаво ответила:
— Нет! А иначе бы точно послал.
И припомнила тут же испуганный взгляд Коротаева.
— У тебя эти дни? — уточнил он с надеждой.
— Неа, — потрогала я между ног.
— А… чё это? Ты… в смысле, девочка?
— Была, до сегодняшней ночи, — кивнула и попыталась надеть трусы.
Но, решив их не пачкать, сложила в карман. На мне в тот момент была юбка. Я намеренно выбрала тёмную, чтобы не было видно след крови. Вот только одного не учла! Что след от спермы на ней будет видно вдвойне.
Костику я ничего не сказала. Мы с ним были не настолько близки, чтобы обсуждать мою личную жизнь. С Димкой мы пару раз спали потом. Но мне не понравилось! На трезвую голову это было не так романтично.
— Значит, он просто не твой человек, — пояснила подруга.
Она разбиралась в мужчинах. И уже трое были отвергнуты ею. По причине отсутствия «искр».
— Не искрит! — говорила она.
Я же с опаской заметила нечто такое… В чём было стыдно признаться даже себе самой! Читая романы, где сцены соития были изложены так откровенно и жарко, я, как могла, ублажала себя. Получая при этом гораздо больше удовольствия, чем в постели с Димкой. Так что, потребность в мужчине отпала! И я посвятила себя получению знаний.
— Может, сходим в субботу в кино? — как-то раз сказал Костик.
Я пожала плечами:
— Почему бы и нет. Что за фильм?
— Я не знаю ещё.
— Вот те здрасте! — уставилась я, — А вдруг там что-нибудь стрёмное будет?
— Да хоть что, — как-то странно сгримасничал он.
Вероятно, у нас бы могло получиться. Костик настырный! В учёбе и в жизни. Идёт до конца. Вот только тогда, в тот период, в моё уязвимое сердце ворвалась любовь. В виде мужчины, на целых двенадцать лет старше меня. Был ли шанс избежать его, этого чувства? Не приди я тогда в магазин…
Но оно бы настигло меня где-то в другом месте. Оно всё равно бы настигло! Иначе и быть не могло…
Глава 5
В отличие от меня, единственного и горячо любимого ребёнка в семье, у родителей Костика есть ещё дочь. Она — поздняя, потому так отчаянно ими любима! Ася на десять лет младше брата, и ей только исполнилось 36. Всегда удивлялась тому, как они не похожи. Такой основательный Костя, такой щепетильный во всём. И Аська, как шарик на ниточке. Того и гляди, улетит!
Она далека от науки. Институт в своё время был брошен в угоду любви, путешествиям, поиску смысла. Аська — мечтатель по жизни. Она одевается пёстро и любит хендмейд. Иногда может так удивить! Например, связать свитер, или сшить сногсшибательный плед из лоскутков в стиле пэчвокр. Оптимизм так и льётся из глаз. И Ася всегда улыбается!
Правда, раз в год её клинит. И болезнь под названием «люблю, ни магу», заставляет творить несусветные глупости. Под девизом «один раз живём» Ася бросила ВУЗ и растратила все сбережения на кругосветку. Она слишком часто влюбляется. Причём, каждый раз — навсегда! И объектами светлого чувства становятся те, кто вообще не достоин его.
То какой-то непризнанный гений-скрипач, с
