уже в тылу позиции. Заиграли трубы и обе половины македонской армии бросились на персов; бóльшая их часть погибла в пропастях. На десятый день после выхода из Вавилона Александр торжественно вступил в древнюю столицу персидских царей – Персеполь. Тут хранились все царские сокровища, скопленные в продолжении многих веков; здесь были дворцы, окруженные большими и тенистыми парками, в которых водилось множество редких зверей для царской охоты. Главный дворец стоял на высокой скале, а к нему вела лестница, такая отлогая, что по ней можно было подниматься верхом. Вся она была покрыта плитами превосходного, гладкого, как зеркало, мрамора. Украшение дворца составляли палаты, крытые кедровым деревом, и множество колонн, каждая в 10 сажень вышиной, в 3 обхвата толщиной. Несколько из этих колонн, а также лестница уцелели до сих пор. Кругом развалины, запустение, дичь и только изредка сюда забредет одинокий лев, нарушающий могильную тишину этих вековых кладбищ своим потрясающим ревом.
Победа при Арбелле отдала Александру лучшие владения персидского царя; ему оставались только бедные и отдаленные страны Средней Азии, где теперь наши Туркестанские владения. Утомленные греки и македоняне желали отдыха; они стали просить раздела богатой добычи; но Александр имел другие помыслы. Он призвал к себе знатных персов и объявил им, что в его царстве не будет разницы между победителями и побежденными; что те и другие должны пользоваться одинаковыми благами. Македонцам эта новость не понравилась; они уже привыкли смотреть на персов как на будущих рабов, а на их богатства – как на свою добычу, купленную кровью. Особенно не нравилось седым ветеранам, что царь оделся в персидскую одежду, что женился на персиянке и собрал себе из знатных персов дружину бессмертных. Их неудовольствие увеличивалось по мере того, как царь дружил с персами, давал им лучшие места и всячески отличал. Дошло до того, что против царя задумали заговор, в котором принимал участие даже Парменион со своим сыном Филиппом. Александр должен был казнить Филиппа и отделаться от Пармениона. Однажды на веселом пиру, когда ходили вокруг стола кубки с вином, Клит, тот самый, который спас Александра при Гранике, охмелел и в самых грубых словах стал упрекать его в потворстве персам, осуждал царя в неблагодарности к верным подданным, чернил его, а покойного царя Филиппа восхвалял выше всякой меры. Глаза Александра заблестели гневом, он вскочил и грозно крикнул: «Копье!». Друзья схватили Клита и вывели вон, но он успел ворваться опять и запел в лицо царю оскорбительную песню, еще сложенную в Греции. Александр вырвал у стражи копье и пустил им в Клита, тот свалился мертвым. Но едва случилось это несчастье, как Александр опомнился от гнева и, припавши на грудь своего товарища, рыдал, как ребенок. Три дня он лежал без пищи и все звал по имени: «Клит! Клит!». С трудом удалось друзьям его утешить и вызвать к войску. Так мало понимали высокие намерения своего царя-полководца его лучшие друзья!
Весной 330 года Александр выступил в новый поход, чтобы закончить завоевание Персии и овладеть ее царем. На 15-е сутки он был уже в Экбатане, за 700 верст от Вавилона. Дарий только что бежал отсюда со своим небольшим войском к границам нынешнего Туркестана. Александр немедленно двинулся по его следам и дорогой узнал, что несчастного царя держат в плену персидские сатрапы. Это известие заставило Александра еще более спешить. Он отобрал лучших ходоков из фаланги, взял легкую конницу, «братьев» и, приказав захватить на два дня продовольствие, быстро пошел вперед. Остальное войско, под начальством Кратера, получило приказание двигаться сзади малыми переходами. Двое суток без остановок шел отряд; многие отстали, заболели, но Александр не обращал на это внимания: он получил еще более важные известия, что сатрап Без хочет провозгласить себя царем, а Дария тащит за собой в оковах. Александр прошел еще ночь, и на другой день до полудня, и напал на то самое место, где персы ночевали накануне. Было очевидно, что они недалеко. Пылкий Александр спешил 500 всадников, посадил на их лошадей свою пехоту и вместе с «братьями» в тот же вечер поскакал дальше. Под утро, когда уже оставалось не более 700 всадников, они догнали персов; некоторые были тотчас изрублены, другие, в том числе и Без, успели скрыться, убивши своего царя. В предсмертных муках Дарий попросил у македонского всадника воды. Тот немедленно зачерпнул шлемом и подал умирающему. Отпивши глоток, Дарий успел сказать: «Я несчастен, ничего не могу дать. Пусть тебя поблагодарит Александр. Да наградят его бога за то, что обласкал мою старую мать, жену, детей»… С этими словами он умер.
Когда подскакал Александр, то сильно расстроился, видя распростертым на голой земле несчастного царя, недавнего повелителя Персии. Он прикрыл его труп своим плащом и приказал воздать ему при погребении все царские почести.
После смерти Дария, Александр провозгласил себя царем всех его земель, но должен был еще 3 1/2 года положить на завоевание северо-восточных областей Персии, населенных воинственными народами, не привыкшими подчиняться чужой власти. Александр дошел до Сырь-Дарьи и на берегах этой реки сразился с кочевниками-скифами. Он исходил эти страны вдоль и поперек, без карты, без проводников, без всякого знакомства с ними раньше, и не только покорил их, но и построил несколько городов для своих ветеранов-солдат, давши им большие угодья и разные льготы.
Завоевание Персии не успокоило Александра. Он хотел присоединить к своим обширным владениям Индию, прославленную издавна несметными богатствами, которыми она снабжала Персию, Китай и многие другие страны. Сведений об этой стране было мало; кое-что Александр узнал через своих лазутчиков, кое-что – от соседних народов. В стране, называемой Пенджабом, или Пятиречье, жили тогда два сильных царя: Таксил и Пор, они поссорились между собой, и царь Таксил позвал Александра помочь ему одолеть Пора. Александр ухватился за этот случай и весной 327 года выступил из города Бактры, нынешнего Балха; войска у него было без малого полтораста тысяч, кроме македонян и греков, тут находились и войска покоренных народов, еще недавно враждебных. В 10 суток армия перешла через Гиндукуш, высокий горный хребет и вступила в Индию. Поход затруднялся на каждом шагу; приходилось сражаться в долинах, в ущельях или брать приступом города и замки на высоких горах, даже на скалах. На берегах Инда есть неприступная скала, верст в 35 в окружности и покрытая дремучим лесом. На ней засел воинственный народ базиры. Два раза войска Александра ходили на приступ и оба раза возвращались ни с чем. Тогда Александр велел занять две соседние
