немного отдохнуть. Выйдя из Виллиса, сел рядом, прислонившись к заднему колесу, и стал осматриваться. Передо мной простиралась потревоженная войной земля. Пока ещё не изрытая воронками и потому не напоминающая лунный пейзаж. Но когда начнётся наступление… Тут кое-кому мало не покажется.
Глава 5
Внезапно ко мне подошёл солдат, который приносил еду в блиндаж. Посмотрел на меня с интересом.
— Молодец, Лёха, справился, — сказал он. — Полковник доволен. Я сам слышал, как он майору Севрюгину сказал: «Оставляем».
— Спасибо, — ответил я, пытаясь улыбнуться. С непривычки руки очень устали. Крутить баранку Виллиса на прифронтовой дороге оказалось непростым занятием. Так что эмоции давались теперь с трудом, а ведь день-то ещё даже до обеда не дотянул.
— Слушай, если тебе нужна будет помощь или просто поговорить, — добавил солдат.
Я попытался вспомнить, как его зовут. Память Оленина подсказала: «Серёга Лопухин». Только непонятно стало: чего вдруг мне понадобится его помощь? Я вроде не ранен, да и поговорить… в принципе, можно. За бутылочкой чего-нибудь вкусного и с хорошей закуской. В курс дела войти, так сказать. Решил, что раздобуду при случае фляжку с горячительным, а потом мы её с Серёгой уговорим. Кажется, он парень добрый, не завистливый. Я за годы работы журналистом научился людей узнавать. Помогало в работе. Да и потом, уже на войне, тоже.
— Лады, — сказал ему. — Спасибо.
Имя и фамилию вспомнил, а чем боец занимается? Вот жё чёрт, не догадался. И новые воспоминания не приходили. Лопухин кивнул и ушёл, оставив меня наедине с моими мыслями. Я чувствовал, как усталость накатывает, и решил немного вздремнуть. Всё-таки неплохо быть водилой простым. Есть свободное время. Вернувшись в блиндаж, я улёгся на лежанку и прикрыл глаза.
Мысли о будущем и прошлом смешались в голове. Я понимал, что нахожусь в сложной ситуации, и мне предстоит выжить и найти ответы. В этом времени, в этом теле, надо научиться быть Олениным и играть свою роль до конца.
Пока лежал, ощущая тяжесть на плечах, дверь блиндажа снова открылась, и вошёл майор Севрюгин. Я привычно поднялся. Поправил гимнастёрку, вытянулся.
— Вольно, — сказал начальник охраны. — Старшина, ты сегодня показал себя с лучшей стороны, Полковник доволен твоей работой. Отдыхай пока, готовь машину. Завтра у нас будет очень важный день. И смотри, чтобы Виллис твой работал, как часы. Головой отвечаешь!
— Так точно! — снова вытянулся я.
Майор вышел, оставив меня одного. Я прилёг на доски и закрыл глаза, позволяя себе немного расслабиться. В голове мелькали образы прошедшего дня, и я понимал, что впереди ждут новые испытания. Но был готов справиться с ними, ведь всё равно нет другого выбора. Это же не на машине времени переместился. Ввёл дату, нажал кнопку и готово, уже смотришь, как император Нерон стоит на холме и возбуждённо смотрит, как полыхает по его приказу подожжённый Рим. Тут всё сложнее.
В животе призывно заурчало. Вскинул привычно руку, а часов-то и нет. Подумал, что это неправильно. Мало ли, к какому времени и куда надо будет приехать, придётся спрашивать у других? Но здесь не дома, в магазин не пойдёшь, по интернету не закажешь. Сходил к Виллису, вытащил свой сидор, в блиндаже вытащил всё. Может, отыщутся? Нет, вот досада. Убрал барахлишко обратно.
— Лёха, ты здесь уже? — внутрь вошёл низкорослый, коренастый боец с широкими плечами. Его пшеничным усам позавидовал бы сам маршал Будённый. Плюс из-под пилотки торчал вихор, что делало незнакомца похожим на бравого казака, какими их описывал Шолохов. Хотя почему описывал? В этом времени он ещё жив-здоров.
— Да, вернулся. Мотался всё утро… — я прочистил горло, опасаясь болтать перед неизвестным человеком. — По делам.
— Слыхал, можешь не секретничать, — усмехнулся «казак». — Тебя к полковнику Грушевому прикрепили. Карьеру строишь, бродяга, молодец, — и он хрипло засмеялся.
Мне показалось, что мы с ним друзья-приятели. Если так, то чего память Оленина молчит? Вот зараза, момент-то нужный!
— Ладно, наше дело баранку крутить, — добавил боец. Я по его погонам понял: старший сержант. — Ну что, пошли обедать? Кашевар наш расстарался. Суп с бараниной соорудил.
Я поднялся и сделал шаг. Казак хмыкнул.
— Лёха, а жрать ты из чего будешь? Ладони подставишь?
Я оглянулся: на столе забыл котелок с ложкой. В них были ещё остатки каши. Эх, недотёпа! Не убрал за собой. Схватил посуду, поспешил за незнакомцем, стараясь напрячь память. И вдруг, как озарило: Никифор Пивченко! Вот как его зовут, а ещё мы с ним коллеги: он возит начштаба батальона.
Мы вышли из блиндажа и направились к полевой кухне. Вдали уже виднелась очередь из военных, терпеливо ожидающих своей порции. Я замедлил шаг, разглядывая эту картину. Бойцы разного возраста и звания стояли плечом к плечу, кто-то курил, кто-то тихо переговаривался, а кто-то просто молча смотрел в землю или по сторонам.
Никифор оказался прав: запах супа с бараниной доносился даже сюда, заставляя мой желудок урчать ещё громче. Очередь продвигалась медленно, но уверенно, и мы встали в её конец. Бойцы перед нами переговаривались, кто-то с кем-то ругался в полголоса. Насколько я понял: взял пару гаечных ключей и вовремя не вернул. Один молодой парень, похоже, прибывший сюда недавно (я это понял по его новенькой форме), нервно топтался на месте. Был он высоким и крупным, да и голос имел солидный. Правда, лицом оказался молод. Годков 25 всего. Мне, с высоты своих 49-ти, тут почти все юными кажутся.
— Давай быстрее, жрать хочется, — пробормотал здоровяк, толкнув впереди стоящего.
— Потерпи, — отозвался тот, не оборачиваясь. — Всем хочется.
Но молодой не успокаивался. Он снова толкнул переднего, на этот раз сильнее.
— Ты чё творишь? — обернулся впереди стоящий. Им оказался такой же молодой воин, но гораздо меньше размерами. — Чего докопался?
— Задолбался ждать, — проворчал новичок, но отступать не собирался. — Всю ночь студер чинил, затрахался с этой хернёй американской.
— Все мы тут устали, — вмешался кто-то сбоку. — Нечего выёживаться.
Я смотрел на это, чувствуя, как нарастает напряжение. Казалось, что вот-вот вспыхнет драка. Молодой здоровяк, несмотря на пояснения, продолжал нервно переминаться с ноги на ногу, явно не готовый отступить. Низкорослый, напротив, был готов к конфликту.
— Парни, прекращайте эту бодягу, — попытался вмешаться я. — Мы все здесь за одним и тем же.
— Да, Лёха
