выйти из строя!
Олег сделал два шага вперед и остановился, замерев по стойке «смирно». Другой мир, другая эпоха, а в армии ничего не меняется. Та же строевая подготовка, те же команды. Только вместо сержанта младший унтер-офицер. А так – никаких изменений. Даже армейские анекдоты буквально один в один. И манера обращения унтеров с новобранцами точно такая же.
- Кругом! – последовала очередная команда. – Смирно! Остальные упор лежа принять! Сто отжиманий каждому!
Песцов стоял перед взводом, а парни отжимались. И это на самой жаре, на солнцепеке, после полудня шагистики, когда все до единого упарились и мечтали только о глотке воды и тени. Унтер же прохаживался и выговаривал: мол, надо делать так, как Песцов. Это бесило парней, это бесило и Олега.
Не успел счет дойти до полусотни, как самый хилый из взвода Илларион Подоплёкин упал ничком на асфальт. Остальные – раз иного приказа не поступало – продолжали отжиматься. Может, им и не было видно, а вот Олег отчетливо разглядел: это не силы кончились, это тепловой удар. Прошла секунда, две, три, Лытнев молчал. И тогда Олег, наплевав на приказы и субординацию, подбежал к Подоплёкину. Проигнорировав окрик унтера, перевернул парня, подхватил на руки и бегом потащил в медпункт. И только тогда всем стало очевидно: это не усталость и не симуляция.
- Прекратить отжимания! – скомандовал, наконец, Лытнев. - Вольно! Разойдись!
И, подхватив с плаца кепку, упавшую с головы Подоплёкина, пошел следом за Песцовым в медпункт.
Младший унтер-офицер, хоть и не подавал виду, чувствовал себя отвратительно. Как бы он ни хотел доконать Песцова, вполне отдавал себе отчет, что действует на грани фола. А теперь, кажется, эту грань переступил. Но еще хуже было то, что его план вывернулся наизнанку. Он хотел противопоставить Песцова взводу, чтобы пацаны в казарме, наконец, разобрались с ним по-свойски. А вышло, что Песцов хороший, а он, Лытнев, конченая сволочь. И никому ничего не объяснишь, не оправдаешься. Командованию начхать, подумаешь – боец на солнышке перегрелся. Не помер же! «А мог помереть»? – спросил себя Лытнев и честно себе ответил: «Мог». «А ради чего»? – продолжал спрашивать себя унтер. И ответ на этот вопрос был таким, что даже в зеркало на себя глядеть ему стало противно.
Остаток дня у новобранцев проходил почти идеально: никто не придирался, никто не гонял на плац и спортплощадку. После отбытия плановых занятий у трех десятков парней даже появился час свободного времени. Но так или иначе, строго в положенный час был дан сигнал «отбой», новобранцы улеглись по кроватям и в течении десяти секунд все кроме дежурного уже спали.
Во время Последней Магической Схватки империя, ослабленная внешними и внутренними врагами, потеряла немалую часть своих территорий. Нашлись люди, пожелавшие властвовать самостоятельно, без оглядки на Петербург, и принялись рвать на куски ослабевшего двухглавого льва. Правду сказать, им активно помогали заграничные дяди, надеясь на полный распад и деградацию огромной страны. Но империя выстояла, династия удержалась на троне, а спустя время, когда появилось достаточно сил, принялась постепенно возвращать утраченное. Каждый раз это вызывало море воплей со всех сторон, требовало больших затрат в деньгах и в войсках, но в конце концов империя неизменно забирала своё.
Земли возвращались в порядке их важности для государства. И так получилось, что огромный кусок территории на юго-востоке на долгое время оказался без присмотра. Люди, спровоцировавшие отделение от империи, давно уже умерли, и кусок этот оказался вроде бы и государством, а вроде бы и нет. Этакое полуаморфное псевдогосударственное образование, называемое в народе Диким полем. Как и тысячи лет назад, там кочевники пасли скот, живя больше натуральным хозяйством. Детей у них рождалось много, и раз в несколько лет, когда подрастало очередное поколение голодных и резких парней на южные границы империи шли набеги. Их более-менее успешно отражали. Но целью набега был не захват земель, а грабеж. Деньги, ценности и люди. В Турции, в Африке, да местами и на Балканах до сих пор существовало рабство, и за живой товар торговцы платили очень даже хорошо. Один удачный набег мог обеспечить воина и его семью на всю жизнь.
В прежние времена степняки шли в набег на лошади, одетые в стеганый халат и войлочный колпак. Теперь времена изменились. Воины степей ездили нынче на джипах да на квадроциклах, одевались в армейский камуфляж и стреляли не из луков, а из автоматических винтовок. Порою к хану дикого поля приезжали бледнокожие мужчины в дорогих костюмах, привозили деньги, оружие, технику, и тогда случался большой набег. Степняков гибло в таком набеге множество, зато уцелевшие привозили столько добра, что еще и детям оставалось.
С полгода назад, в середине зимы, к хану приехала делегация. Мужчины в дорогих костюмах пробыли в гостях намного дольше обычного. А когда они уехали, по степи, по всему Дикому полю, от кочевья к кочевью потянулись гонцы: готовьтесь, нынче будет очень большой набег.
Глава 4
Накануне присяги занятий в учебке почти что и не было. Обязательная физкультура не в счет. Зато все до единого чистили и гладили парадную форму, надраивали до зеркального блеска ботинки и пришивали подворотнички. На построении к присяге всё должно было быть идеально. Так, чтобы самому генеральскому генералу не к чему было придраться.
Среди новобранцев ходили слухи, что на церемонию должен прибыть некий очень большой чин. Отчасти это подтверждал тот факт, что Песцова и еще нескольких солдат, у кого форма была слишком уж не по размеру, отправили на полковой склад. Интендант, вернее, каптенармус, глядел так, словно из его кармана вынимают последнюю копеечку, но запрошенное выдал. Не новое, но и не слишком ношеное. И вполне прилично выглядящее. Таким образом, впервые за месяц учебы Олег перестал быть похожим на идиота, да и строй в целом стал более презентабельным.
Перед сном, когда солнце уже не жарило настолько сильно, унтер погонял салаг по плацу, но без особого рвения и отправил в казарму. Наступила ночь перед присягой.
Солдату что? Сказали спать – он спит. Потому, как в любой момент могут сыграть тревогу, и придется вскакивать и нестись куда-то туда, куда прикажет начальство. Зато для Милки ночь была тем временем, когда наступала свобода. Она могла спокойно покинуть свое временное обиталище и всласть погулять вокруг, чем и занималась на регулярной основе. Красота!
