лицо круглая физиономия с воинственно торчащей щёткой седеющих усов. — К вашим услугам, сэр!
Это в его могучей волосатой ручище висел сейчас Даст. Но провисел не долго. Боцман развернул его и пинком вынес из мед-отсека в коридор. Даст влип пятками в настил палубы. На глазах выстроенного шеренгами вдоль переборок экипажа. В полном составе, за исключением вахты.
— Крей-СЕРРР!!! — от раскатистого рыка за спиной у Даста заложило уши. — К пРРРибытию! ИмпеРРРского!! Курь-еРРА!!! — Боцман сделал паузу на вдох и рявкнул: — Смиррр-НА!!!!!
Разом щелкнули каблуки, вздернулись подбородки.
— РРРРавнение на… Имя, ублюдок, — уголком рта потребовал боцман.
— Даст, — представился фельдъегерь, — Лайк Даст.
— РРРРавнение на Пр-р-рАХ!!!
Из скрытых в переборках динамиков громыхнул знакомый до слёз, до дрожи в коленях бравурный марш «На звёздах Империи». Встрепенулись, забились на виртуальном ветру голографические штандарты. Даст расправил плечи, подтянулся. Нога сама попала в ритм. Он чётко печатал шаг, вглядываясь в сурово застывшие лица мятежников, а в затылок горячо дышала стальная доблесть и надёжная опора имперского Флота.
Боцман Рэбл.
На офицерской палубе, куда фельдъегерь и боцман после торжественного прохода перед строем поднялись на лифте, было тихо и прохладно. Пахло почему-то осенним лесом. По зелёной ковровой дорожке они подошли к двери с табличкой: «Мьютинер. Командир крейсера».
— Вы случайно не родственники? — полюбопытствовал Даст.
— Нет, сэр, — ответил боцман. — Просто однофамильцы.
Он постучал.
— Войдите! — донеслось из-за двери.
Они вошли.
— Гость доставлен, сэр! Торжественная встреча согласно вашему приказу проведена, сэр! — отрапортовал из-за спины Даста бацман.
— Зачем же так кричать, Рэбл? — поморщился Мьютинер.
Командир крейсера стоял возле большого иллюминатора. Голубая звезда Енота нимбом висела за его головой, отчего лицо Мьютинера оставалось в тени. Даст различал лишь абрис крупного носа и пухлые щёки. Покатые плечи главного мятежника скрывались под золотым дождём эполет. Белоснежный мундир туго обтягивал намечавшийся животик. Но больше всего Даста удивило количество наград на груди Мьютинера, среди которых сияла бордовыми лариссайскими топазами «Милость Императора». Высший орден Империи у мятежника?! Даст не понимал, что происходит. Похоже Шкипер ошибся.
— Выглядите молодцом! — доброжелательно заметил командир крейсера, обращаясь к Дасту. — Именно такие подданые и нужны Империи. Которые не теряются ни при каких обстоятельствах, стойко перенося невзгоды и тяготы службы! — он отошёл от иллюминатора и сел за столик. — Я вот тоже даже позавтракать из-за вас не успел. Настолько неожиданно вы появились. Не хотите присоединиться? У нас на корабле готовят замечательный кофе. С великолепной выпечкой! Заодно и создавшееся положение обсудим. По-семейному, без оглядки на чины. Соглашайтесь, не обижайте старика! И Рэбл может сильно расстроиться. Я прав, боцман?
— Абсолютно правы, сэр! — рявкнул тот от двери.
Даст невольно вздрогнул. От неожиданности.
— Да вы не пугайтесь, — по-своему отреагировал на это Мьюьинер. — Боцман у нас добрейшая личность. И стрелок отменный. Да вы присаживайтесь, не стесняйтесь.
— Судя по мундиру, вы младший курьер фельдъегерской службы, — продолжал командир крейсера, наблюдая, как Даст усаживается за столик. — Позвольте узнать ваше имя.
— Даст, — второй раз за сегодня представился фельдъегерь. — Лайк Даст.
— Лайк Даст… — повторил Мьютинер, будто стараясь припомить что-то. — Хорошо, — спустя минуту сказал он. — Будем считать, что я вам поверил. Теперь объясните, Лайк Даст, что вы делали на той барже? Неужели для имперского посланца не нашлось корабля получше? Кстати, а куда вас послали? Куда это вы так спешили?
Проворный денщик накрыл стол на две персоны и тихо исчез. Даст мог поклясться, что дверь в каюту, возле которой по стойке смирно вытянулся боцман, при этом ни разу не открылась.
— Позвольте не отвечать на ваш вопрос, — сделал глоток из чашки Даст. Кофе и правда был изумительным. — Поскольку вы мятежники…
— Я вас умоляю! — перебил его капитан. — По большому счёту все мы служим Короне. Каждый в меру сил и возможностей. Диалектика, друг мой. Всё должно быть уравновешено. Оппозиция лишь подчёркивает легитимность власти. Будь вы ближе к верхам, вы бы смотрели на вещи шире. Гораздо шире. Как вам кофе?
— Изумителен!
— Вы рогалики попробуйте! — предложил Мьютинер. — Берите, не стесняйтесь. У нас на камбузе великолепный шеф-повар. Его сам Император хвалил.
— Император?! — чуть не поперхнулся Даст.
— Да, Император, — подтвердил капитан. — А чему вы удивляетесь? Как-никак мы тоже часть Империи. Почему же Его Императорскому Величеству лично не посетить своих подданных? Узнать их чаяния, наградить достойных, — он скосил глаза на свою грудь. — Так куда это вы так спешили?
— В столицу, — сказал Даст. — Везу подарок Её Императорскому Величеству.
— Неужели от господина Бонасье?
— Он может подтвердить!
— Конечно-конечно! — кивнул Мьютинер. — Рэбл!
— Слушаю, сэр! — отозвались от двери.
— Я принял решение. Мы отпускаем нашего гостя. Он очень торопится. Вы уже позавтракали, Даст?
— Простите, сэр! — опешил боцман. — Как отпускаем? Совсем без наказания? Пусть хотя бы сапоги команде почистит!
— Вы забываетесь, Рэбл! — укоризненно качнул головой Мьютинер. — Некогда пустяками заниматься. Империя в опасности!
— Виноват, сэр! — вскинулся боцман. — Я поражён, сэр! Сегодня вы беспредельно добры, сэр!
— Обстоятельства вынуждают. Кому нужны мятежники, если нет Империи?
— Согласен, сэр!
— Отлично. Позаботьтесь, чтобы нашему гостю выделили истребитель.
— Повезло тебе! — сказал за дверью боцман. — Старик сегодня в хорошем настроении!
В ангаре, куда он привёл Даста, стояли катапульты с джетами. В состоянии покоя истребители напоминали уснувших птеранодонов с Юры II. Хищные обводы их корпусов почти полностью прятались под сложенными домиками стабилизаторами, но дюзы двигателей готовы были вспороть пространство клинками плазмы, а мощное вооружение смести любого, кто осмелится встать на пути. И не беда, что имперские опознавательные знаки на иссиня-чёрных бортах истребителей с вызывающей небрежностью были закрашены белилами! Даст внутренне ликовал. Наконец-то он получит достойный корабль!
Их встретил коротышка в мятом комбинезоне и резиновых шлёпанцах на босу ногу. Он кивнул боцману, окинул Даста брезгливым взглядом, хмыкнул и вяло махнул ладонью возле испачканного смазкой виска.
— Техник-лейтенант Трейторский! Этому джет готовим? От капитана звонили. С чего вдруг такая милость?
— Империя в опасности, — сказал боцман.
— И хрен с ней! — техник смерил взглядом Даста. — Великоват он для истребителя. Уши коленками натрёт. Летал на джетах-то?
— Бывало, — вспомнил Даст обязательную отработку упражнений на тренажёре. Особой разницы он не видел.
— “Бывало…” передразнил техник. — Знавали мы таких бывалых. Их тут столько перебывало. А потом, как и не бывало! И хрен с ними! Ну? Чего уши — то развесил? Залезай давай!
По хлипкой с виду металлической стремянке фельдъегерь забрался в кабину истребителя. Здесь действительно было тесновато, но не настолько, как пугал коротышка техник. Даст оглядел приборную доску. Повозился, устраиваясь поудобнее в кресле. Порядок. Практически не отличить от тренажёра. Даст неторопливо надел шлем. Прозрачный фонарь кабины опустился, отрезав
