жалеть.
— Может жалеть тебе и не о чем, но пока что по головке нас с тобой за это никто гладить не собирается. Сятэй-гасира к нам относится хорошо, сам видишь. Но один из шестерок мне сказал, что еще другой старший брат под тебя копает. А значит и под меня. Не нравится ему как ты изменился резко.
— Нравится или нет это сугубо его личные половые трудности, Куросаки, — ответил я и отправил кусок омлета в рот.
— Это ты правильно говоришь, вот только проблема в том, что любой вот такой вот даже маленький «косяк» дает ему повод бдительнее следить за тобой и за мной. И если что — донести куда следует.
— Меня не устраивает, что люди внутри семьи плетут друг против друга интриги, — ответил я. — И не только внутри семьи, но и внутри клана. Неправильно это. Но я понял, что ты хочешь мне сказать.
— Это хорошо. Но послушай еще кое-что, — он положил свою ладонь мне на затылок и мягко, но настойчиво подтянул через стол к себе. — Ты у меня один, понимаешь? Мы с тобой семья, Ахиро. Как братья. И в обиду я тебя не дам. Но и ты меня не подводи. Нам сейчас выслужиться надо. Сделать пару крепких хороших дел для старших и сразу в гору пойдем. Прорвемся, братан.
Он хлопнул меня по плечу и встал из-за стола, после чего сунул руку в карман и вытащил черный кожаный кошелек. Плотный такой лопатник с кучей иен. Из него он вытащил несколько купюр и бросил на стол.
— Расплатись пока за нас, я схожу отолью, окей?
Он развернулся, свистнул официантке и пошел.
— Да, — сказал я и не успел заметить, как три треклятые бумажки, подхваченные ветром, крутанулись в воздухе, прикоснулись к моей руке и… растворились.
Мои глаза широко распахнулись, когда через мгновение я понял, что случилось. Осознание, что у меня с собой нет ничего, кроме одежды и мобильного телефона приложило по макушке.
А официантка уже шла в сторону нашего столика. Так, и что я могу сделать? Ну, как минимум… Есть один вариант.
Я закрыл глаза и сосредоточился на своем восприятии. Перед внутренним взором возникла небольшая консоль зеленого цвета. Я стал быстро листать пальцем, словно по планшету.
— Где-где-где… вот!
[убеждение]
стоимость — 2000 иен
Увеличить с «20» до «25»?
Я ткнул пальцем прямо в эту зеленую надпись и вложил все деньги, которые впитались в мое тело. Напротив надписи возникла стрелочка, указывающая вверх, которая однозначно дала мне понять, что теперь я стал убедительнее. Только вместо того, чтобы увеличить убеждение один раз, я влил в этот навык все накопленные в моём теле деньги. Потратил в итоге чуть больше тридцати тысяч иен. Будет ли от этого толк? Что ж, сейчас узнаем.
— Вы готовы оплатить счет?
Черный низ, белый верх, несвойственно рыжие (явно крашеные) волосы и черный галстук поверх рубахи.
Я заглянул ей в глаза. Типично карие для японцев. На ее бейджике на груди было написано:
РЕСТОРАН «ФАЭТОН»
Эхара Юри
— Готов, но оплату сделаю немного позже.
Она слегка замялась, прижав планшет к груди.
— Простите, у нас так не принято. Счет оплачивается по факту…
Я кивком головы указал ей на свою левую кисть с татуировкой и продолжил говорить:
— Я вас уверяю, Юри. Через полчаса придет мой подопечный и оплатит счет. Я уважаемый человек и не привык врать, а тем более, — я усмехнулся, — не платить за столь изысканный завтрак.
— Через полчаса? — спросила она.
— И ни минутой позже.
Эхара Юри кивнула и молча уплыла, ловко лавируя между столиками.
Ох, и угораздило же меня попасть в тело новобранца из якудзы. Мир японской мафии так просто не покинуть. А творить добро в его условиях — очень непросто занятие. Но пока что я справляюсь.
— Kusou, — выругался я сквозь зубы, когда официантка отошла, и вынул телефон из кармана джинс. Номер Кирико у меня стоял на быстром наборе, поэтом я просто ткнул цифру «один» и приложил ракушку к уху.
Она ответила через три гудка, словно ждала от меня вызова. Голос бодрый.
— Да?
— Ты нужна мне…
— Это так мило с твоей стороны, — перебила она меня. От этой фразы я закатил глаза так сильно, что еще чуть-чуть и снова увидел бы Дайкоку. Либо свой мозг.
— … в ресторане «ФАЭТОН», — продолжил я дальше. — Принеси сюда две тысячи иен.
Я буквально почувствовал, как она надула губы и скривила личико. Физически видел эту эмоцию, словно она стояла передо мной. Так часто в последнее время она ее корчила. Эмоция «облома».
— Хорошо, — сказала Кирико.
— У тебя есть пятнадцать минут.
— Сколько⁈ Ты с ума сошел? От твоей квартиры до «Фаэтона» минимум полчаса ходьбы!
— Уже десять, — сказал я с усмешкой на губах. Меня правда веселил этот диалог. — Не опаздывай, Кирико-тян.
— А… — она запнулась. Я знал, что так будет и именно поэтому использовал суффикс «тян». Или это мне подсказал сейчас навык убеждения, который я прокачал? Однозначного ответа не нашел. Хотя интуиция в беседах явно стала работать куда лучше, чем прежде.
— Мне нужно идти. Рассчитываю на тебя, — я сложил телефон и отправил его обратно в карман.
Куросаки показался из коридора, который вел к туалету и махнул рукой, подзывая к себе. Я допил последний глоток кофе, встал из-за стола и направился к выходу.
Солнце взошло достаточно высоко и начинало ощутимо припекать макушку. Ниссан Куросаки уже был заведен. Когда я сел в машину, мне в лицо ощутимо ударил прохладный поток воздуха. Тем легче.
— Значит так, сейчас мы едем к Андо и попытаемся уладить конфликт. Хрен его знает каким образом, но…
Он не договорил. Я толкнул его и вскрикнул:
— Тормози!
Когда мы выезжали на трассу, перед нами проскочила девчушка лет пятнадцати в огромных розовых наушниках с кошачьими ушками и чуть не угодила под колеса. Куросаки ударил по тормозам и только это спасло ее от посещения травматологии.
Те слова, которые посыпались из его рта в сторону того подростка я не использовал в своей жизни даже к самым заклятым врагам. Можно понять, конечно, тем более, что современная молодежь все чаще беспечно относилась к своей жизни. Эта так вообще не
