— Извини, — говоришь. — Я понимаю, что это невежливо…
— Нисколько.
Если тебе хорошо, то и мне хорошо. Вот только следовать этому правилу не так-то непросто, Мэри Кей. Всякий раз, когда я зову тебя выпить кофе или приглашаю в гости, ты отказываешься, прикрываясь Номи или друзьями. Я знаю, ты меня хочешь: юбки с каждым днем становятся все короче, и твоя мураками истекает соком в ожидании меня. Я прихожу раньше положенного и остаюсь после окончания смены, но ты не можешь мной насытиться. И, похоже, я тебя избаловал, ведь мы видимся почти каждый день. Ты никогда не отсылаешь меня домой, и однажды, когда мы заболтались на парковке, ты пошутила, что мы тянем время. А я сказал, что скорее теряем. И тебе понравилось. Как и все мои публикации в «Инстаграме».
@ЛедиМэриКей лайкнула вашу фотографию. И еще одну. И еще.
@ЛедиМэриКей Хочет затащить тебя в постель. Она разборчивая, осмотрительная, терпеливая. И она наконец нашла мужчину своей мечты, и это ты, Джо. Ее суженый. Наберись терпения: все-таки она мать и твой начальник. За флирт на рабочем месте ее могут уволить!
Наконец ты засовываешь телефон в карман и выдыхаешь:
— Сейчас бы выпить…
— Все так плохо?
— Ага. Помнишь, я рассказывала, что у него есть домик в горах?
Как уж тут забыть… Кстати, ничего особенного. Я видел фотки в «Инстаграме». К слову, этот твой дружок совсем не любит читать, зато качает бицепсы по абонементу.
— Что-то припоминаю, — не моргнув, отвечаю я.
— Ну вот, он повез туда свою девушку. Всю дорогу она ныла из-за отсутствия вай-фая. А потом вообще его бросила.
— Ну и дела.
— Да уж. Я понимаю, как все это выглядит со стороны: зрелый мужчина таскается за молоденькой девушкой, но…
Никаких «но», это просто ужасно. И точка.
— …Понимаешь, каково ему сейчас? Он мне как брат. И такой ранимый…
Нет, Мэри Кей. Он обычный мужчина.
— …Мне его жаль. Он так много делает для нашего острова… Он святой. Постоянно дарит книги…
Я, между прочим, пожертвовал сто кусков на библиотеку!
— Он — наше «щедрое дерево»[4], — не унимаешься ты.
Человек не может быть ни островом, ни деревом, но я улыбаюсь.
— Конечно. Я видел указатели для организованного им пробега и спонсируемые им группы по уборке улиц. Но не все же помогать другим…
Черт, как трудно играть эту роль.
— …Нужно и собой заняться. Отдохнуть в горах, проветриться, очистить мозги…
— Да. Возможно, ты прав. Ему дико не везет с женщинами.
Это еще как посмотреть, Мэри Кей. Знала бы ты о моих бывших…
— Ему повезло, что у него есть ты, — говорю я, и ты заливаешься краской. И не произносишь ни слова возражения. Ни одного! Ты же не хочешь этого гребаного неудачника, так ведь? Ну конечно, так. Ведь если хотела б, то тут же получила бы. Посмотри на себя!
Ты вздыхаешь. Вздох — признак вины и согласия. Это он тебя хочет, а ты его — нет. Тебе нужен я.
— Я об этом не задумываюсь. Просто не могу не помочь, не подставить плечо… — признаешься ты, и я тебя понимаю, Мэри Кей, ведь я точно такой же, просто методы у меня немного другие.
Мы умолкаем, с каждым мгновением становясь все ближе друг другу. После встречи с тобой моя решимость оставаться паинькой только увеличилась. Я поклялся, что никогда и никому не причиню больше вреда, даже этому выскочке с хозяйственным магазином, где в основном работают одни женщины — и форма у них, на мой взгляд, чересчур обтягивающая. Я такой же добрый, как ты. Такой же хороший. Поэтому покоряюсь судьбе, сглатываю и предлагаю:
— Может, сходим куда-нибудь вечером…
Ты поправляешь рубашку — сегодня на тебе свитер с глубоким треугольным вырезом, слишком смелым для библиотекаря, которому то и дело приходится наклоняться.
Ну же, скажи «да».
— Я бы с удовольствием, но уже пообещала подруге. Извини. — Ты встаешь. — Пора возвращаться к работе.
Я поднимаюсь вслед за тобой.
— Ладно, не настаиваю. Просто предложил.
Мы медлим, словно нас что-то держит. Время замирает, как перед первым поцелуем (которому уже давно пора было случиться). Осень. Падают листья. И ты вот-вот упадешь в мои объятия. И рядом с тобой я почти не чувствую гнетущее одиночество, которое преследует меня всю жизнь. Невидимые нити притягивают нас друг к другу. Но ты вдруг разворачиваешься и идешь к двери.
— Если больше не увидимся — хороших выходных! — бросаешь ты напоследок.
* * *
Шесть часов спустя, в самый разгар пятничного вечера, я снова один. И ВСЕ ВЫХОДНЫЕ НАСМАРКУ, МЭРИ КЕЙ, потому что они пройдут без тебя. Успокаивает только одно — ты мне не солгала и не побежала утешать своего коротышку: он в пивнушке смотрит футбол (как все местные), а ты пьешь вино с Меландой.
В «Инстаграме» она зовет себя @МеландаМатриархат (звучит как диагноз) и отмечена как твоя лучшая подруга. И догадайся, чью фотографию она запостила у себя в честь дня рождения феминистки Глории Стайнем… Свою, конечно. Она — училка литературы у твоей дочери и постоянно изводит ее в комментариях за интерес к Дилану Клиболду (кто-нибудь здесь вообще помнит о личных границах?). Но ты видишь в людях только хорошее. Меланда стала твоим первым другом в Бейнбридже и «спасла тебе жизнь» в старшей школе, поэтому ты лайкаешь любую чушь, которую она постит, даже ее неприлично большие сиськи, обтянутые футболкой с лозунгом «ВЕРЬТЕ ЖЕНЩИНАМ».
Ты не жалеешь для нее лайков, несмотря на то что она не отвечает тебе тем же. Но ты выше этой мышиной возни, как и я. Поэтому, когда она таскает тебя в кабак по вторникам и пятницам, чтобы ныть о неудачных свиданиях с придурками, найденными в приложении для знакомств, ты подчиняешься.
Не нужно быть гением, чтобы понять: я должен быть с тобой, а Меланда — с Гномусом. Они два сапога пара. Она ненавидит мужчин, так как слишком осторожна, чтобы найти настоящую любовь (заметь, это твои слова, не мои), а ему нужна телка, согласная сосать его «гномуса».
И тут приходит сообщение. От тебя.
«Как проводишь вечер?»
«Тусуюсь. Как девичьи посиделки?»
«Не девичьи, а женские».
Раньше ты мне никогда не писала, и да, я уверен: это победа, пусть ты и немного пьяна. Мне хочется бить себя в грудь и воздевать к небу кулак, потому что, черт возьми, это победа! Ты сама сделала первый шаг — не я. И дело тут не в предрассудках или ложной скромности — я должен быть осторожен. В этом антиромантическом мире я не могу первым позвонить или написать тебе по личному телефону, потому что даже такой невинный жест будет воспринят системой кривосудия как «домогательство» и «преследование». И на этот раз у меня нет карточки «Бесплатное освобождение из тюрьмы», но и без нее жизнь прекрасна. И все благодаря тебе, Мэри Кей! Ты сама перешла черту и отправила мне сообщение в нерабочее время. Библиотека закрыта, а ты — нет. И хвала небесам, в этот вечер я вытащил свою задницу в бар «Исла бонита» — еще одна победа! — и ты увидишь, что я не тоскую по тебе дома в одиночестве, а, как и все, тусуюсь с друзьями (на самом деле нет, но на кадрах с камеры видеонаблюдения сидящих рядом парней вполне можно принять за моих приятелей). У меня тоже есть «своя» жизнь, и теперь твоя очередь ревновать и бояться упустить меня.
