на возможную дорогу. Не вертолетом же забрасывали эти бревна сюда? Весь обратный путь мы задавали друг другу вопросы. Кто? Зачем? Как? Для какой цели? И так и не нашли на них ни одного ответа. Я и до сих пор не знаю, зачем были нужны эти так не похожие на охотничьи заимки домики. Второй раз мы туда не пошли, как-то не очень и хотелось.
А вот теперь я стоял перед целым городом, похожим на встреченные тогда избушки. Я сразу понял, что их роднило: тоже все окна накрепко закрыты ставнями, на всех дверях виденное в детстве изобретение – металлическая полоса поперек двери с замком в проушине. Дедовский, но такой эффективный способ оградить дом от незваных гостей.
Где-то под курткой по спине бегали мурашки, холодела спина, еще недавно горячая от гребли. Я фотографировал на автомате, не теряя времени на выставление параметров. У меня в голове просто сам собой выстраивался пост, который я напишу сегодня. Это же просто какое-то чудо – целый город, спрятавшийся ото всех людей. Чудо покруче первого полета в космос.
Где-то на подкорке уже пищал неприятный голосок: «Ты же смотрел фото со спутника, там же не было ничего», – но в тот момент я просто не хотел его слышать. Еще бы – передо мной лежал целый город, о существовании которого знали единицы.
Старый Плёс оказался удивительно компактным, больше похожим на нарисованный. Три улицы, несколько десятков домов, причал, церковь, магазин, здание администрации. Все строения удивительно свежие и новые и закрытые на все ставни. Я специально подошел к одной из дверей – замки свежие, хотя и старые, еще кованые. Создавалось полное впечатление, что город законсервировали к моему приходу и вот сейчас он ждет: нужно просто рвануть за колечко на крышке банки.
Я обошел пару домов, чтобы проверить: а вдруг в них можно зайти с обратной стороны. Ну или найти хотя бы какой-нибудь лаз или дырку. Облом. Город смотрел на меня слепыми, наглухо забитыми ставнями. Больше всего это напоминало города в плохо сделанной компьютерной игре – вроде и справа, и слева дома, а зайти никуда нельзя. Это просто не прорисовано, натянута текстура, а внутри ничего, фикция.
Когда вокруг так тихо, невыносимо хочется хотя бы заорать. Просто чтобы разорвать это молчание. Я остановился посреди Старого Плёса в недоумении. С одной стороны, вот он – чудесный город, которого нет ни на картах, ни на спутниковых снимках, а с другой стороны – это больше похоже на декорацию, чем на реальный город. Во! Отличная же идея. Может, это просто декорация, построенная для съемок?
Ну а что – вон для бондарчуковского «Сталинграда» настроили в поселке Сапёрном развалин. Ничуть не меньше, чем тут. Мне в голову пришла отличная идея, и я бросился проверять ее. Возле магазина стояла самая обыкновенная урна, и если уж я нахожусь в декорации, то явно и урна притащена откуда-то, а в ней не должно быть так много мусора.
Увы, мусор в урне был. Не сегодняшний точно, но на вчерашний или позавчерашний он тянул. Два огрызка, куча окурков, обертка от шоколадки. Черт, город был реальный. Я развернул обертку – шоколадка «Каринка», срок годности до следующего года, кондитерская фабрика «Эйнем». Не помню такой, вернее, помню, но ведь фабрика с таким названием еще до революции существовала. Может, опять хипстеры балуются – есть у них мода создавать компании со «старыми» названиями.
Ветер трудолюбиво сдувал облака куда-то в сторону. Я сделал уже несколько десятков снимков и сел на лавочку, глядя на набережную. Вообще с лавочками у нас в городах, особенно маленьких, беда. Ну, в том смысле, что лавочки есть, а вот стоят они все время «не там». На них сидеть неинтересно и неудобно. Здесь же лавочка была царской – впереди маленькая пристань и площадь, окруженная двухэтажными домами с мансардами. Такие дома раньше повсеместно стояли в Гатчине, но чем дальше, тем их остается меньше и меньше.
Я достал телефон скорее на автомате, звонить я никому не собирался. Сети не было. Ну тут эта история нормальная. Мы, когда на плоту плыли, тоже несколько дней в изоляции пробыли. Я встал проверить, есть ли связь, если поднять телефон повыше, обернулся и увидел ее.
Глава 6
Посреди площади стояла девушка и пялилась на меня. Невысокая, русая, с мальчишескими острыми скулами. Я помахал ей, в ответ она помахала мне, состроив при этом такую гримасу, что стало неловко. Больше всего это было похоже на упакованное в короткий смайлик послание: «Ты чего, совсем дебил и разговаривать не умеешь?» Она подошла немного ближе, но оставалась на расстоянии нескольких метров.
Я улыбнулся и крикнул:
– Привет!
– Значит, все-таки разговаривать умеешь, – ответила она, и я понял, что правильно расшифровал гримасу. Впрочем, меньше всего я сейчас собирался ссориться.
– Я еще и петь могу.
Она ухмыльнулась.
– Давай без этого. Я совсем не переношу плохого пения.
– Тебя как зовут? Я Кирилл.
– Уж кто как только не зовет! Наташа.
Со стороны это казалось самым дурацким обменом репликами за всю историю человечества. Изнутри же все было по-другому. Мне кажется, что мы оба остались довольны друг другом и показали себя с лучшей стороны. Она села рядом.
– Отличный, кстати, вид! Ты знаешь, как называется этот городок?
Вообще-то, я сам не был уверен в ответе на этот вопрос, но не поделиться важной информацией просто не мог.
– Старый Плёс. Скорее всего. А с той стороны, откуда ты шла, указателя не было?
– Ты не поверишь, но я не могу объяснить, как оказалась здесь. Я не понимаю, откуда пришла.
– Провалы в памяти? Наркоманка?
– Проститутка. Уж извини, ты совсем не похож на бабушку на лавке. Я просто поругалась неудачно.
Я временно прекратил придумывать колкости и обратился в слух. Если верить Наташе, она попала сюда из музея. История была абсолютно фантастической и легко укладывала на лопатки мою, еще не рассказанную.
Начало у истории было, впрочем, абсолютно невпечатляющим. Шесть человек – два парня, четыре девушки – все из Первого педиатрического, поехали на пикник. То есть Наташа была будущим доктором, причем детским. Адрес дачи она не сказала. Но там они надолго не задержались, из Вырицы их понесло собирать чернику куда-то южнее в лес. Поехали всей толпой, в городской одежде, на полчасика, не более.
В процессе сбора черники молодой человек стал уговаривать Наташу отдаться ему прямо в лесу, она вспылила и решила добираться до города
