поцеловал тещу, потом пожал руку ее мужа.
Роза встала обнять его, ее трясло.
– Что случилось, Джордж? Что сталось с нашей Кэти?
– Если бы я знал.
Глаза ее наполнились слезами.
– Кто мог такое сделать?
– Разумеется, это пытаются повесить на меня, – сказал Джордж.
Роза заморгала и отвела взгляд. Все ее тело словно сжалось, и он убрал руки, а она снова села.
– Я не знаю, что случилось, – сказал он. – Я знаю не больше, чем вы.
– Просто ужасно, – сказала она в пустое пространство. – Просто ужасно.
– Вам что-нибудь принести?
– Нет, спасибо. Я просто посижу.
К его облегчению, прибежала Фрэнни с рисунком.
– Бабушка Роза, смотри, что я нарисовала.
– Ой, да ты настоящая художница, да? Иди к бабушке на ручки. – Она притянула к себе ребенка. – А кому я сейчас подарю поцелуй? Ты его поймала?
Фрэнни помотала головой и протянула пустые ладони.
– У меня его нет.
– Может, в кармане?
– У меня нет карманов!
– Может, в башмачке? Спорим, что да!
Фрэнни слезла на пол, сняла туфлю и как следует ее встряхнула.
– Вот он! Он выпал, словно камешек, – и она протянула руку бабушке, чтобы та взглянула.
– О, я так и знала! Положи-ка сюда, – сказала Роза, наклоняясь вперед.
Фрэнни коснулась бабушкиной щеки, и Роза крепко обняла ее.
– Боже мой, это лучший поцелуй на всем белом свете.
Снег перешел в дождь. Они сидели все вместе, и в окно лился холодный свет. Его отец смотрел спорт по телевизору – баскетбол, студенческие соревнования. Джордж выпил немного джина. Прошла половина тайма, и тут по грунтовке подъехала машина.
– Вот и Агнес, – встрепенулась теща.
– Я пойду. – Джордж подошел к двери, радуясь, что можно хоть что-то сделать, и смотрел, как невестка с мужем выходят из машины. Агнес недавно забеременела и уже располнела. Пол нес обернутое в пленку блюдо с едой, держа жену под руку.
– Агнес, – сказал Джордж и поцеловал ее в щеку.
Взгляд ее колол, словно иголки.
– Как такое возможно?
– У меня нет на это ответа.
Он обнял ее на минуту, некрепко, без нежности. Она была ростом ниже Кэтрин, круглоплечая, крепкая. Она разорвала объятия и вытерла глаза. Муж ее прошел внутрь.
– Привет, Пол, – сказал он, протягивая руку.
– Соболезную.
– Дай возьму. Проходите.
Они все слишком много пили. Розе то и дело становилось худо. Принесли воду и таблетки. Они старались сдерживаться ради Фрэнни, но их показной энтузиазм смущал ее, она плакала и вырывалась.
– Пора спать, детка.
Когда он подхватил ее на руки, она смеялась, кричала и лягалась.
– Нет, папочка, не пора.
Он уложил ее в гостевой комнате, на одной из сдвоенных кроватей, и натянул одеяло до подбородка.
– Тебе тепло?
– Где мамочка?
– Вопрос встревожил его, и он попытался это скрыть.
– Она на небесах с Боженькой, милая. Помнишь, что мама тебе говорила?
– Бог живет на небе.
– Верно.
– Но она мне нужна, папочка.
– Ты можешь пошептаться с ней. Шепни – и она услышит.
Она посмотрела на потолок.
– Там?
– Да, там. – Он поцеловал ее в лоб. Она посмотрела на него, и он обнял ее. Она крепко вцепилась в него. – Мама с тобой, Фрэнни. Она всегда с тобой. Поняла?
Фрэнни отвернулась и закрыла глаза. Он посидел немного, глядя на нее. Он почувствовал, что в дверях кто-то стоит, повернулся и встретился взглядом с матерью. Он снова почувствовал, что за ним следят. Теперь она его страж, подумал он и вышел с ней в коридор.
– Она ничего не сказала?
– Нет.
Ее взгляд был жестким.
– Я просто не могу не думать. Она весь день была в том доме.
– Я знаю.
Она недовольно покачала головой.
– Должно быть, она что-то видела.
– Возможно, мы никогда не узнаем.
– Это плохо. А тот мальчик? Интересно, он как-то с этим связан?
– Он просто ребенок, мама.
– Дети сейчас такие, знаешь ли… Это другой мир. Он вздохнул. Ну что тут скажешь?
– Прости, мама, – наконец сказал он.
Она посмотрела на него странно, словно пытаясь понять, что он имел в виду.
– Я знаю, сынок. Я знаю.
Вечером Агнес захотелось прогуляться. Он взял у матери сигареты и пошел с ней, подняв над их головами зонтик. После колледжа она какое-то время жила с ними в городе. Он познакомился с ней поближе и понял, что она склонна к компромиссам. Легко принимала вещи такими, какие они есть, и на работе, и в отношениях. «Ее муж просто бестолочь», – подумал он. Он чувствовал, что она восхищалась Кэтрин, но никогда ей не говорила, что, впрочем, часто случается. Сестры – они такие, надо полагать.
Ветер с залива словно размыл цвета. Они стояли и смотрели на воду. Он закурил.
– Хочу, чтобы ты знал, – начала она, – ты можешь мне доверять.
– Понял, – сказал он. – Хорошо. Я это ценю.
– Я имею в виду, в чем угодно.
Он кивнул.
– Я знаю, что ты здесь ни при чем.
– Я не знаю, что и сказать, Агнес.
– Представить себе не могу, каково тебе сейчас.
– Это очень сложно.
Она положила руку ему на предплечье и поцеловала в щеку, он почувствовал запах духов, которые она нанесла с утра, «Шанель № 5», такие же, какими его жена пользовалась со времен колледжа, и он подумал, что это, возможно, неспроста. В тот момент Агнес казалась незнакомкой. Он понял, что едва ли толком знал этих людей. И они, разумеется, не знали его. Они уже пришли к собственным выводам относительно убийства его жены. И, как хороший зять, он подчинился, приняв стоическую позу обвиняемого.
В понедельник утром, за несколько часов до похорон, объявились полицейские. Его отец видел их в городе – явных чужаков. В конце дороги припарковались две машины с репортерами, вознамерившимися заснять его. Они были и на кладбище. Джордж и все остальные увидели это позже в выпуске местных новостей, две семьи над могилой. Их лица, искаженные горем.
На следующий день в дверь постучали двое прихвостней Лоутона. Джордж был у себя наверху, он пытался отдохнуть. Он слышал, как мать впустила их, голоса их наполнили гостиную, будто они хотели, чтобы он услышал каждое слово.
– Он не согласен на допрос без присутствия адвоката, – сказала его мать.
– Ладно, – сказал один из них. – Мы понимаем. Но скажите своему сыну, что мы ведем расследование. Было бы полезно поговорить с ним. Он знал свою жену лучше, чем мы все. Нам несомненно понадобится его помощь.
Его мать ответила что-то, что он не расслышал, и они ушли. Из окна спальни Джордж видел, как они спустились на пляж, и куртки
