клуб. — Ты выглядишь грустной.
Я пожимаю плечами, не желая раскрывать, что на самом деле у меня на уме.
— Я не уверена, что смогу продолжать выполнять эту работу.
— Что? — Ее голос повышается на октаву. — А как насчет ипотеки твоих родителей?
Я вздыхаю, думая о двухстах восьмидесяти пяти баксах, которые я спрятала в обуви в своем шкафу. Это все, что я смогла заработать на чаевых после трех смен.
— Это не так много денег, как я думала, и с той скоростью, с которой я их коплю, я не заработаю достаточно, чтобы спасти их дом.
Ее губы кривятся, потому что я уже жаловалась ей раньше на дерьмовые чаевые, которые я получала, и на тот факт, что я убиваю себя работой и учебой и чувствую, что проигрываю обе битвы.
После секундного молчания она говорит:
— Тебе нужно выйти топлесс.
На этот раз уже кричу я.
— Что? Ты же не серьезно.
— Но это так. Я обещаю, что, если будешь подавать напитки без верха, ты привлечешь гораздо больше внимания со стороны клиентов, и это принесет много чаевых. Если ты хочешь зарабатывать больше денег, это то, что ты должна сделать.
— Ты знаешь, что я не могу, — возражаю я.
— Почему? Потому что ты стесняешься? — спрашивает она, но я не говорю ей, что это больше, чем просто застенчивость. Дело в том, что ни один мужчина раньше не видел меня без топа, и я не уверена, что первый человек, которому я хочу это показать — незнакомец.
— Это не по мне.
— Послушай, Фиона. Я тоже никогда не думала, что смогу раздеться за деньги, но как только я преодолела первоначальный страх показать свое тело, я почувствовала себя сильной. То, как я смогла привлечь внимание мужчины и заставить его отдать все свои деньги за возможность взглянуть на меня, дало мне ощущение контроля. — Она рискнула бросить быстрый взгляд в мою сторону, а затем снова сосредоточиться на дороге. — Если ты сможешь найти в себе мужество, то сможешь поставить любого мужчину, которого захочешь, на колени ради себя. У тебя для этого все есть: милая, с потрясающим лицом и телом, за которое можно умереть. Мечта мужчины.
Я хочу то, что, по ее словам, я могу получить — деньги, чтобы спасти дом моих родителей, прежде чем они потеряют все. Ради людей, которых я люблю, я бы пожертвовала всем, включая свое тело, если бы пришлось. Если показывать свои сиськи каким-то похотливым мужчинам за деньги — это то, что для этого нужно, значит, я это сделаю.
* * *
Стоя перед зеркалом в туалете для сотрудников на втором этаже, я снимаю топ и смотрю на себя. Я поднялась в эту ванную, потому что тут более уединенно, чем в раздевалке внизу, и если я струшу, никто из посторонних глаз не осудит меня за то, что я пока недостаточно храбра, чтобы показать миру свою грудь.
— Ты можешь это сделать, — шепчу я себе, бросаю последний взгляд, приподнимаю подбородок и направляюсь к двери.
Я почти добираюсь до лестницы, ведущей на первый этаж, когда кто-то хватает меня за запястье и тащит в другую комнату.
Мои глаза расширяются, когда мой босс закрывает меня за дверью своего кабинета, запирая нас внутри. Огонь бушует в его темных глазах, когда они осматривают мою обнаженную грудь, и я сопротивляюсь желанию прикрыться, вспоминая, как Эмми сказала мне, что мистер Де Лука может уволить людей за нерешительность. Я не могу сказать ему, что собиралась пойти топлесс, а потом передумать, как только кто-нибудь меня увидит.
— Что, черт возьми, ты делаешь? — рычит он, когда его глаза встречаются с моими.
Мой рот приоткрывается, когда мое сердце делает двойной удар.
— Я иду на танцпол.
— Черта с два. Только не так, — приказывает он, и это меня ошеломляет.
Есть только одна вещь, которая меня зажигает и мгновенно злит, и это когда мне говорят, что я не могу сделать что-то, на что, как я знаю, я вполне способна.
— Смотри.
Я делаю шаг к двери, но мой босс хватает меня и прижимает к двери своим большим телом так быстро, что я не успеваю среагировать.
— Когда я отдаю приказ, милая, ты выполняешь его. Разве в колледже больше не учат подчиняться своему боссу? — Он так близко, что я чувствую исходящий от него жар. — Ты не пойдешь туда в таком виде и точка.
Я вздергиваю подбородок и встречаюсь с ним взглядом.
— Почему? Все другие девушки бегают без топа и зарабатывают гораздо больше денег, чем я, так что мне нужно делать то же самое, если я хочу заработать достаточно денег, чтобы сохранить дом моих родителей.
Его большие пальцы обхватывают мое лицо, и грубая подушечка большого пальца касается моей нижней губы. Это такое чувственное прикосновение, что мои колени немного ослабевают, а рот приоткрывается.
— Мне насрать, что делают другие девушки, потому что они не ты. Ты особенная, и будь я проклят, если позволю какому-нибудь другому мужчине видеть тебя такой.
Я прикусываю нижнюю губу.
— Какому-нибудь другому мужчине? — Спрашиваю я его.
Его темные глаза опускаются к моему рту, и он как будто раздумывает, целовать ли меня. Я не уверена, как бы я к этому отнеслась. Хотя, признаюсь то, что он так близко ко мне, заводит меня, спать с моим боссом — не самый умный поступок.
— Если ты хочешь продолжать работать на меня, надевай свой топ и марш вниз. — Его рука скользит по моему горлу. — Никогда больше не делай таких трюков, Фиона, или в следующий раз я не буду таким милым. — Он делает шаг назад, создавая, между нами расстояние. — Одевайся, — приказывает он.
Он пристально наблюдает за мной, пока я надеваю верхнюю часть униформы и зашнуровываю ее. В моем животе порхают бабочки, и осознание того, что он наблюдает за мной, возбуждает меня каким-то извращенным образом. Тепло его взгляда делает странные вещи с моим телом, которые я не могу объяснить, и это заставляет меня задуматься, не сошла ли я с ума, потому что я жажду, чтобы он снова был рядом со мной.
Одевшись, я положила руки на бедра.
— Лучше?
— Да, — снова рычит он с выражением облегчения, а затем прислоняется спиной к своему столу. Я поворачиваюсь, чтобы уйти, но его голос останавливает меня. — Фиона?
Я поворачиваюсь к нему лицом, оставляя руку на дверной ручке.
— Если у тебя есть парень, избавься от него.
Я нахмурила брови.
— Не то, чтобы это было вашим делом, но у
