История повторилась. Андрей плюнул и побежал сам разыскивать зал. Когда, наконец, он влетел в нужную дверь, члены Ученого совета обернулись, посмотрели на него и замерли. Кротов проследил за их взглядами и тоже замер. Он стоял посреди роскошного, старинного зала, на нем были элегантный, серый пиджак в полоску, белая рубашка, красивый синий галстук, но не было… брюк, вместо них — красные спортивные трусы. Эх, привычка — вторая натура! Кротов привык по утрам, в любое время года запрыгивать в машину прямо в спортивных трусах, чтобы потом не терять время на переодевание на корте. Его выступление на Ученом совете так и не состоялось.
Вскоре он ушел из Физического института. Мать сильно расстраивалась. Но она расстроилась еще больше, когда узнала, что Кротов собрался жениться. "Ты же не сможешь прокормить семью!" — в сердцах кричала она. Тренерский заработок Андрея и впрямь не внушал оптимизма. "Я что-нибудь придумаю, ты не беспокойся", — вяло, но с упорством отвечал Кротов.
Его избранницей стала Татьяна Заварова. Свадьбу сыграли тихую и скромную. Те, кто их знал, не могли не отметить, что пара, да и сам этот профессиональный брак были красивыми. Два молодых, интересных спортсмена, увлеченных общим делом, казалось, что могло быть лучше и долговечнее. С деньгами, правда, было плохо, совсем плохо.
И вот тут Андрей сделал решительный шаг навстречу неизведанному. Одновременно с тренировками детей, на тех же самых кортах, он начал заниматься с частными учениками за деньги. Шаг, для конца семидесятых годов прошлого века, прямо скажем, рискованный. Нет, конечно, отдельные теннисисты изредка, незаметно давали платные уроки великовозрастным балбесам и эксцентричным дамочкам — теннис начинал входить в моду и становиться престижным видом спорта. Но для такого рода деятельности надо было иметь покорный, уживчивый характер и обязательно ладить с начальством. Это не удивительно, ведь теннис — не математика, когда можешь пригласить ученика домой и никому не мозолить глаза. Нет, здесь нужны летние и зимние корты, здесь ты всегда на виду и всегда в зависимости от кого-либо.
Вначале все устраивала Таня. Она договаривалась с начальством, те направляли к Кротову детей своих знакомых, он занимался с ними бесплатно, и все оказывались довольны. Жить стало немного полегче. Но вскоре начались неприятности. Кто-то из коллег теннисистов, преисполненный чувства справедливости, написал жалобу. Началось разбирательство. Кротова вызвали в спорткомитет. Там он в пух и прах переругался с заместителем начальника. Таня умоляла его быть помягче, да какое там… Начались мытарства. Теперь чтобы получить корты для частных занятий, Кротову приходилось каждый раз договариваться со знакомыми тренерами и делиться с ними выручкой. Но даже и в такой ситуации неуступчивость Андрея в любой момент могла сыграть с ним злую шутку.
Однажды на своем горе-"Запорожце" он привез ватагу мальчишек и девчонок на корты общества "Буревестник" на Елагин остров. Предварительная договоренность с тренером была. Всех расставил по парам, себе взял двух подростков, началась тренировка. Не прошло и десяти минут, как появилась делегация. Кротов был поражен. Вместе с руководством "Буревестника", а также со старым соперником, с которым они попортили немало крови друг другу в разных турнирах, и который сейчас старательно отводил от него глаза в сторону, вместе со всеми ними, он увидел… свою жену Татьяну. Она тоже отвела глаза.
Один из руководителей обратился к Кротову:
— Андрей, среди тех, кого ты сейчас привез и тренируешь, есть наш парень. Да, ты сам знаешь, его зовут Антон. Перспективный парень, на него "Буревестник" очень рассчитывает. Тебе нужны корты? Пожалуйста, бери, хоть в круглосуточное пользование. Но с условием: тренировать теперь ты будешь только одного Антона, ни на кого больше не отвлекаясь. Кстати, в деньгах не прогадаешь. Наше общество не богатое, но и не бедное, если сделаешь из парня хорошего теннисиста, не обидим. Да и Татьяна твоя сможет подхалтуривать на соседних кортах, смотри, сколько площадок вокруг, пусть рубит капусту хоть круглые сутки.
Кротов внимательно смотрел на говорящего и молчал.
Руководитель подумал, что дело, пожалуй, выгорит, и поэтому продолжил с еще большим напором:
— Ну, все, Крот, давай разгоняй свою шоблу. Остается один Антон, остальные по домам! Слушайся нас, старик, и все у тебя будет хорошо. Кстати, с Антоном можешь начинать прямо сейчас, чего зря время терять.
Кротов перевел взгляд на Татьяну, и ему вдруг стало больно. В душе у него не было ни презрения, ни обиды, его просто затопила тихая печаль. Руководителя делегации он не удостоил ответом. Вместо этого Андрей повернулся к притихшим детям и скомандовал:
— Залезайте в машину, поехали отсюда!
От делегации отделилась Татьяна и подбежала к Кротову.
— Андрей, ну сколько можно! Почему ты со всеми ссоришься, почему ты всегда один? Ни с кем не хочешь договориться, никому не хочешь уступить? Тебе сделали разумное, выгодное предложение. Свободного времени у тебя станет больше, с деньгами станет лучше. Ну что тебе еще надо?!
Кротов ничего ей не ответил. Вместо этого он крикнул:
— Залезайте быстрей! Маша, ты ракетку забыла, она на скамейке лежит. Давайте, давайте, быстрей отсюда! Ух, сколько вас набилось, как сельди в бочке. Нарвемся на гаишника, худо будет. Все, поехали!
В этот момент руководитель, который до этого пытался уговорить Кротова, заорал не своим голосом:
— Антон! А ты куда? Ты что, с ним едешь? Я запрещаю, ишь чего выдумал!
Худенький, белобрысый подросток, со спортивной сумкой через плечо обернулся на этот окрик и спокойно ответил:
— Владимир Александрович, я хочу в теннис научиться играть, а лучше чем у Андрея Владимировича этому ни у кого не научишься, до свиданья.
Скрипучие дверцы "Запорожца" захлопнулись, заурчал мотор. В тот день они тренировались, бог знает где — в какой-то хоккейной коробке. Натянули сетку от борта до борта и играли до полной темноты.
Брак с Татьяной распался сам собой, как-то тихо и незаметно, причем не по инициативе Кротова. У нее тренировался мальчик, отец которого был то ли художник, то ли архитектор, а самое главное, он был вдовцом. Одним словом, это был свободный человек и куда более обеспеченный, чем теннисист-неудачник. Кротов не возражал, детей у них не было, развод прошел буднично и без всяких эксцессов.
Шли годы. В жизни Андрея мало что менялось. Образ неподвижного болота часто преследовал его. Когда стало полегче с поездками заграницу, он решил на "халтурные" деньги махнуть в Швецию. С одной стороны — недалеко, а с другой — как никак — родина великого теннисиста Бьерна Борга.
С тургруппой расстался очень быстро. Под Стокгольмом нашел теннисный клуб. Приняли Андрея там
