даже закричать – обжигающая масса выжгла его дотла. Что-то затвердело в горле, прижало язык, заполнило рот. Показалось, что он сейчас задохнется, но Старшая не отпускала его. Совладав с паникой, Свят уставился на ведьму слезящимися от боли глазами, та кивнула и отошла.
– Теперь твои уста запечатаны. Навь – место тишины. Тот, кто скажет слово, разбудит мертвых. Мы не можем этого допустить. Пойдем, отринувший Бога, пойдем с нами. Мы проведем тебя к дороге, на которой ты можешь встретить как смерть, так и спасение.
Они влились в поток сияющих душ и бесшумно двинулись вперед. Свят застыл, когда перед ним выросла бревенчатая стена, но ведьмы подтолкнули его, и тело легко прошло сквозь преграду. Границ больше не было, колдовство стерло их.
Ночь показалась ему настолько прекрасной, что он не смог сдержать слез. Яркие звезды сияли над головой, свет луны ласкал его, словно прикосновение любовницы. Ее лучи – это руки, они гладили его, обнимали, согревали сердце. Святу показалось, что он снова влюблен и что ему наконец ответили взаимностью.
«Так вот каково это», – подумал он, и эта мысль отозвалась болью во всем теле.
Если бы мог, усмехнулся бы, но воск, залитый в рот, стянул губы. Отринул Бога, поддался тьме, готов спуститься в глубины Нави, но так и не ощутил человеческой любви. Мертвая мать признала только Златослава, ведьма, взявшая его на поруки, вообще не ведала, что такое любовь, Гореслав видел в нем только средство для достижения собственных целей, а она…
Из ноздрей вырвались облачка пара.
Он знал, что такое боль, и мог с уверенностью сказать, что сердце всегда болит сильнее всего.
Они остановились у реки. Духи входили в ее воды, она поглощала их, уносила в иной мир.
Ведьмы выстроились в ряд, Старшая вышла вперед и сказала:
– Иди вдоль реки и придешь куда следует. Не оглядывайся, не говори, отринь людское. Но помни имя свое, ибо оно – единственная нить, связывающая тебя с Явью. Забудешь имя – сгинешь, пропадешь среди немых и забытых. Память нужно хранить бережно. Ты жив, пока тебя помнят. Ступай, Святослав, найди то, что ищешь, и возвращайся.
Еще раз взглянув на огромную луну, прекрасную, недостижимую, Свят позволил ее лучам коснуться лица, развернулся на каблуках и пошел вперед. Снег скрипел под ногами, незамерзающая река ревела по левую руку.
Не оглядываться. Не говорить. Отринуть людское.
Будет ли кто-то его помнить? Будет ли помнить она?
Вскинув подбородок, он сжал рукоять серпа и сделал шаг в темноту.
Глава 4. Варна
Когда в последний раз удавалось так хорошо выспаться, Варна не помнила – вся ее жизнь состояла из изнурительного пути, коротких ночевок в убогих ночлежках и, конечно, охоты. Простой люд Мрачному Взводу не помощник – их боятся, недолюбливают, но вызывают, как только в подызбице заведутся черти.
Благодарность Светланы и Василия пришлась как нельзя кстати – удалось и ноги согреть, и одежду высушить. Таких мягких перин Варна никогда не видела, уснула раньше, чем голова коснулась подушки. Обычно ей снились чудные сны, иногда кошмары, но в эту ночь была лишь темнота.
Проснувшись, она посмотрела в окно, увидела, что солнце уже поднялось над горизонтом, и резко села. Неужели спала так долго? Принюхалась – пахло свежим хлебом и закваской. В животе заурчало. Когда она ела в последний раз? Ах да, вчера в доме Ефима. Отличная была душенина. От воспоминаний рот наполнился слюной. Если не поест – сожрет кого-нибудь из местных.
Варна почувствовала неприятное жжение и, оттянув ворот рубахи, заглянула под нее.
На светлой коже проступили черные вены. Видеть похожее ей доводилось не раз – когда Дарий начинал сохнуть, черные ветвистые линии появлялись на его шее. Варна мысленно выругалась и попыталась оттереть заразу пальцами, но ничего не вышло.
– Как спалось? – Из-за печи вынырнула Светлана.
Варна даже засмотрелась на нее – настоящая красавица, косища с руку толщиной, выбившиеся волосы прилипли ко лбу, глаза блестят, щеки розовые, руки в муке. Сарафан подчеркивал пышные бедра, достойная пара для богатыря вроде Василия. Неудивительно, что и девчонка у них получилась настоящая сказочная царевна. Кстати, о царевнах.
– Давно я так не отдыхала, спасибо.
Варна села на лавку и посмотрела в окно. Дарий и хозяин дома стояли у крыльца и о чем-то беседовали.
– Как Машка? – спросила Варна.
– К бабушке ушла. Да не смотри ты так на меня, Васька отвел ее. – Светлана рассмеялась. – Теперь глаз с нее не спускает.
– Говорила она еще что-то?
– Нет, только про царевича этого заладила. – Хозяйка вытерла руки о фартук и взялась за рогач.
– Дай помогу.
Варна отобрала у хозяйки ухват, достала из печи горшок, поставила его на стол. Тяжелый, зараза.
– Силачка ты, как я погляжу. – Светлана зацокала языком. – Как тебя занесло в Мрачный Взвод, а?
– Долгая история. Так что там с царевичем?
– Да бредит, мало ли что ей привиделось в лесу. Или вы нашли что-то?
О перевертыше они местным не рассказали. Нужно будет вернуться в лес и проверить, что с ним стало. Потом сожгут тело, оплату требовать не будут, не сделали ничего, Машка сама справилась.
– Спас ее, говорит, – не дождавшись ответа, продолжила Светлана. – Помог в лесу не сгинуть. Зови друга своего, пусть поест.
– Он не ест. – Варна зачерпнула ложкой густой бульон и с удовольствием почувствовала, как горячие щи согревают ссохшиеся от голода внутренности.
– Совсем, что ли? – Светлана села на табурет рядом. – А что с ним? Чудной такой, капюшон не снимает.
– У него уродства. – Эту легенду они всегда рассказывали, если не хотели пугать людей.
– Будет врать-то, – вдруг сказала женщина. – Ефим объяснил все еще вчера, пока вы Машку искали.
– Язык у него без костей, – проворчала Варна. – И не страшно вам?
– Он ребенка моего спас, пусть хоть чертей под плащом носит, мне все равно, – пожала плечами Светлана. – Немного боязно, конечно, мы такого не видели никогда, но чего только на свете не бывает. Что дальше делать будете?
– Проверим кое-что, – медленно начала Варна, – а потом уедем.
– Куда это ты собралась? – возмутилась хозяйка. – Сегодня гадать будем! Коляда, коляда…
– Привлечете ведь нечисть своими гаданиями. – Спорить было бесполезно, но Варна не оставляла попыток. – От чертей или святочницы я защищать вас не стану.
– Мать моя гадала, и ее мать, и прапрабабка тоже, и ничего! Пусть новый Бог или смирится, или уходит из моего дома.
– Не стоит гнать Его от себя, в такое время любая защита хороша, – попыталась урезонить ее Варна.
– Если это он мою дочь спас, приняв облик солнцеликого царевича, – так тому и быть, найду в своем доме место для красного угла.
– Солнцеликого?
– Машка говорит, что светился спаситель ее, сиял.
Варна доела щи, поблагодарила Светлану, клятвенно пообещала вернуться к вечеру и вышла из дома. Василий кивнул ей, пожал руку Дарию и поспешил оставить их.
– О чем говорили?
– Ни о чем, спрашивал, каково быть мертвым. Обычное человеческое любопытство.
– Нам нужно коня раздобыть, хотя бы одного. – Варна огляделась. – Не видел, у кого во дворе конюшня есть?
Своих они потеряли по пути сюда – попали в буран, лошадь Дария поскользнулась и сломала ногу, пришлось убить ее, чтобы не мучилась. Вторая кобыла сбежала – тупое было животное. Стоило Варне спешиться, как лошадь встала на дыбы, вырвала повод и ломанулась прочь, подальше от Взвода и его темных дел.
– Видел, угадай у кого.
По хитрому прищуру Дария Варна поняла, что ответ ей не понравится. Кивком она дала понять, что готова услышать страшную правду.
– У Ивана. Он вообще тот еще скотовод…
– И сам скотина, – фыркнула Варна.
– Не без этого.
Ничего не поделать – пошли к Иванову двору, крикнули хозяина, да ответа ждали долго, хотя Варна видела, что тот дверь приоткрыл и наружу выглянул. Не хотел выходить, подлец, но настойчивость сделала свое дело – вывалился на крыльцо, запахнул тулуп, посмотрел с вызовом. Штанов на нем не было – из-под меховой одежки торчали две худые лохматые ноги с острыми коленками, зато на голове была ушанка, только