так ли?
Стоило перевалить за бугорок и ступить на каменистую насыпь сменившую простую земляную дорогу, как я увидел полосу света — сотни огоньков лившихся из высоких и не очень домишек, затем ещё и ещё. Город раскинулся странным полукругом, и к одному краю он рос всё выше.
— Сюда, — зачем-то сказал левид перед одним из поворотов.
Дорога вела к рядам улиц, какому-то отдельно стоящему от города району.
Но я не мог оторвать взгляда от основного города, где на самом краю возвышалась громадная белая башня словно муравейник — широкая с множеством окон.
Такое количество народа… и город не старый, здания были между собой похожи, и застройка была выверенной и практичной, совсем не как в древних городах, где улицы наслаивались друг на друга. И откуда я это знаю? Скорее всего он возведён ради добычи или сбора чего-то, а может и того и другого. Это казалось логичным учитывая десятки встреченных бараков.
«А ведь лапы у меня и в правду чертовски сильные. Мы прошли уже не один километр, а усталости нет, вообще нечего. Скорее даже… желание вырваться из них, дать волю энергии, скрытой в эти мускулистых лапах. И ведь кандалы навесили не даром, они понимают в чём сила этого тела» — осознавал я, хотя понимание этого казалось бессмысленным, — Только мне от этого нет толка, пока я в цепях. К тому же они выглядят чертовски крепкими, такие камнем не сломать. Да и замка на них не было — стоит признать, — отличная идея. Но всё это наводит на мысли о первом, чем мне стоит заняться: кандалы, нужно понять как от них избавиться»
Мы вошли в тот самый квартал стоявший отдельно, здесь жизнь кипела куда более бурно: по улицам слонялись покачивающиеся хищники, другие валялись в беспамятстве с блаженной улыбкой. Каждый как один покрытые шрамами, ожогами, деформированными лицами и равными ушами. Словно весь сброд решили уместить в одном месте, отдельно от нормальных, приличных представителей животного мира… Ох, животного мира…
Мне уже даже не смешно — быстро привык. Как говорится: «С волками жить — по волчьи выть»
Остановились мы напротив двухэтажного дома, он был больше и массивнее остальных. Хоть и было очевидно, что несколько раз достраивался. Свет в занавешенных окнах горел тускло, словно от свечей.
Моё сердце забилось сильнее, кулаки невольно сжались — я ведь сейчас встречусь с ним. А ведь в прошлый раз он чуть не задушил меня… и судя по тому насколько в этом мире была важна жизнь такого как я — он может и закончить начатое.
Лев поднялся по каменным ступеням крыльца и постучал в дверь. Он терпеливо ждал ответа около минуты, прежде чем вновь постучать, и вновь, и снова стал ждать. На миг он бросил на меня взгляд, и в нём я нечего не смог прочитать, только, казалось, он начинал нервничать. Он постукивал толстыми когтистыми пальцами по ноге и вновь постучал, уже громче и наглее, словно от нетерпения.
— Да иду я! — послышался знакомый гнусавый голос с той стороны двери. Меня передёрнуло, мурашки пробежали по спине. Приятное чувство…
Двери открыл по пояс голый Рихан. Он обладал мощным, жилистым торсом, испещрённым множество светлых полос-шрамов явно полученных от острых и режущих предметов. Шерсть на груди и животе росла реже чем на руках, и в общем-то тело вполне могла сойти за человеческое.
Я стоял молча, сжимая кулаки в безмолвной злобе, предполагая худшее. Было довольно темно, но я видел его разгоряченное тело и слипшиеся от пота волосинки. Он не мог… нет… Неосознанно я понимал, что… он сделал.
— Привёл-таки. — улыбнувшись сказал Рихан, — Я уже подумал, что ты решил завязать! Ха-ха! Что за позор! — презрительно бросил волкид.
Лев зарычал, его мышцы напряглись, напоминая переплетение корней древнего дерева выбравшиеся из-под земли. Он стал испускать гнетущую ауру зверя, жажда крови стала почти ощутима физически.
Шерсть встала дыбом у меня на загривке! Кровь ударила в виски!
Зрачки волка расширились, выталкивая жёлтую радужку, брови нахмурились. Начал поступать агрессивный оскал, но тут же сменился хитрой ухмылкой. Он протянул руку за дверной косяк, и выудил оттуда небольшой кожаный мешочек.
До моего чуткого носа донесся мягкий, с лёгкой сладость и нотой смолистости запах. И тут же передёрнуло, на лбу выступил холодный пот. Я знаю, что это за дерьмо!!! Рука сама зажал рот и нос! Наркотики! Желчь подступила к горлу! Похоже с ними у меня давние, и не самые приятные общие воспоминания!
Лев весь как-то сразу сник, будто уменьшился, плечи опустились стоило ему увидеть гребаный мешочек. Мышцы его расслабились, он сделал шаг вперёд пытаясь взять награду, но волкид разжал пальцы и мешочек упал на пол рассыпая чёрные гранулы по грязным камням. Левид моментально рухнул на колени, и стал судорожно собирать гранулы. Он выглядит жалко, всё величие и сила тут же исчезло.
«И это… то самый лев? Он не генерал, не полководец — лишь жалкий наркоман, — с отвращением подумал я, — Какая мерзость»
— Сафил из дома Ладомас! Кровавый вождь внушающий страх и уважение! И что с тобой стало?! Во что ты превратился! Семь вождей пало от твоих клыков и когтей, и где ты теперь? Доживаешь свой век жалким наркоманом и надзирателем над невольниками! — презрительно издевался Рихан с мордой, наполненной высокомерием.
«Ублюдок! Это же ты даешь ему эту мерзость!» — вспыхнула гневная мысль.
Левид подхватил одну из гранул и закинул себе в громадную пасть, и теперь я увидел, что в ней почти не осталось клыков, гниющие зубы и воспаленные десны наполнили хищную пасть. Я заметил сетку выступающих болезненных капилляров на шее и руках. Когти его уже не казались страшными лезвиями, теперь это были жалкие закорючки — кривые и расслаивающиеся. С моих глаз словно спала пелена, я видел истинное лицо этого величественного когда-то зверя.
И мне, неожиданно, стало чертовски жаль его. Каким-то образом, он напомнил мне меня самого.
— Пойдём зайчик, не бойся. — сказал волкид с пугающей приветливостью, и я пошёл в дом, наполненный мраком, протиснувшись мимо него словно идущий на казнь, — А ты, проваливай! И жди, можешь мне ещё понадобиться! — тоном властелина сказал он Сафилу.
Рихан затворил дверь, и я услышал стук засова. Я стоял, боком стараясь видеть как его, так и окружение. Словно мог противостоять ему если он решит напасть. Но будем откровенные, захоти он меня
