из самых благодарных. Но дотошные биографы всё-таки умудрились из этой «волшебной шкатулки» выловить самые, на их взгляд, достоверные факты. И вот самые существенные из них.
Будучи ещё совсем молодым, волею судеб Иван оказался в Брянске. Статный, хорошо развитый физически, одетый согласно принятым нормам (вспомним его будущую излюбленную манеру небрежного отношения и к тому, и к другому), он в два счёта покорил сердце молоденькой девушки по имени Анна. Любовь вспыхнула в обоих сердцах, и вскоре молодой человек уже просил руки Анны у её родителей. А те, хоть и были, как догадываются биографы, «седьмой водой на киселе» аж самому Ломоносову, вовсе не хотели отдавать любимую дочь невесть за кого. Да и партии для неё намечались уже не чета этой. Словом, отказали никому не известному питерскому ухажёру. Однако дочка стала гаснуть не по дням, а по часам, и родители сообщили уже уехавшему жениху, что согласны на брак и ждут его к себе, чтобы сыграть свадьбу. А дочкин кавалер в свою очередь приглашает их в Питер, так как денег на поездку у него нет. Возмущённые такой реакцией родители ставят крест на всей этой истории. Известно, что невеста таковой и осталась на всю жизнь, да и Крылов так и не женился официально.
И, наконец, став уже маститым писателем, но более всего полюбивший душевный покой и уют, Иван Сергеевич махнул рукой на принятые приличия света и, не выходя из дома, нашёл себе фактическую жену, а именно сблизился с кухаркой, которая родила вскоре дочь, та выросла и вышла замуж; у кухарки Фени появились внуки, с которыми поэт с большим удовольствием возился дома, а под конец жизни передал молодой семье всё своё имущество… Такая вот история, мне кажется, весьма правдоподобная.
А продолжим этот рассказ сюрпризами из «волшебной шкатулки».
Крупная фигура Ивана Андреевича требовала должного питания, и больше всего баек было на эту тему, тем более что Крылов постоянно давал для этого повод. Вот как он рассказывал о званом обеде в царском дворце:
«…А индейка-то совсем захудалая, благородной дородности никакой, жарили спозаранку и к обеду, изверги, подогрели! А сладкое? Стыдно сказать… Пол-апельсина! Нутро природное вынуто, а взамен желе с вареньем набито. Со злости с кожей я его и съел. Плохо царей наших кормят – надувательство кругом. А вина льют без конца… Вернулся я домой голодный-преголодный… Пришлось в ресторацию поехать».
У Крылова над диваном, где он обыкновенно сиживал, висела большая картина в тяжелой раме. Кто-то ему заметил, что гвоздь, на котором она была повешена, не прочен и что картина когда-нибудь может сорваться и убить его. «Нет, – отвечал Крылов, – угол рамы должен будет в таком случае непременно описать косвенную линию и миновать мою голову».
И будто наперекор басням о лености Крылова – Александра Осиповна Смирнова-Россет:
«…Весьма немногие знают, что Крылов страстно любил музыку, сам играл в квартетах Гайдна, Моцарта и Бетховена, но особенно любил квартеты Боккерини. Он играл на первой скрипке. Тогда давали концерты в Певческой школе».
«…Известно, что Крылов был к себе несравненно строже, чем его читатели: он по многу раз переписывал одну и ту же басню, всякий раз переделывая ее, и удовлетворялся только тогда, когда в ней не оставалось ни одного слова, которое, как он выражался, «ему приедалось», – утверждал В.Ф.Кеневич, биограф Крылова.
И снова – о находчивости и остром уме Ивана Андреевича. В одном из бенефисов знаменитая актриса Катерина Семенова решила сыграть с оперной актрисой Софьей Самойловой в комедии Крылова «Урок дочкам». К той поре они были уже в почтенных летах и полноте. По окончании комедии кто-то спросил мнения Ивана Андреевича.
– Что ж, – отвечал он, – они сыграли очень хорошо; только название комедии следовало бы переменить: это был урок не «дочкам», а «бочкам».
А вот ещё – на «любимую» тему о Крылове. Обедал он накануне дома. Подали ему, больному, щи и пирожки. Съел он первый пирожок и замечает горечь, взял второй – тоже горек. Тогда он, по рассмотрении, заметил на них плесень. «Ну, что же, – говорит, – если умирать, то умру от двух, как и от шести». И съел все шесть. «После того желудок поправился, и сегодня думаю ехать в клуб».
А вот уже серьёзно – Варвара Оленина: «Ни перед кем главу не преклонял. Друг был неизменный…
Мать и брата своего содержал до конца их жизни».
Вот вам и сибарит!
Как музыка звучат его уроки, обращённые к нам, вроде и не про нас вовсе, а всё-таки…
Ты все пела? это дело: Так поди же, попляши! Ты сер, а я, приятель, сед. У сильного всегда бессильный виноват. Услужливый дурак опаснее врага. Что сходит с рук ворам, за то воришек бьют.
И в заключение хочется привести басню «Петух и Жемчужное Зерно», конечно же, не просто так.
Навозну кучу разрывая, Петух нашел Жемчужное зерно И говорит: «Куда оно? Какая вещь пустая! Не глупо ль, что его высоко так ценят? А я бы, право, был гораздо боле рад Зерну Ячменному: оно не столь хоть видно, Да сытно». Невежи судят точно так: В чем толку не поймут, то всё у них пустяк.
Не будем же невеждами, и возьмём басни Крылова себе в поводыри! Уж точно не пожалеем, в том числе и потому, что замечательный писатель сумел поднять басню до произведения, где помимо определённого смысла играют всеми красками и сатирическая острота, и, как оказалось, бессрочная актуальность.
Когда будете в Санкт-Петербурге – обратите внимание на памятник Ивану Андреевичу Крылову в Летнем саду, изображающий баснописца в окружении его героев. А то и поклонитесь замечательному русскому писателю на Тихвинском кладбище Александро-Невской лавры. Ведь не случайно гениальный Гоголь назвал басни Крылова «книгой мудрости самого народа».
