безопасность монаршей семьи. В левой руке он нёс небольшой сундучок чёрного камня, и был замглавы Внутренней Стражи, помимо всего прочего, мастером-алхимиком, неустанно совершенствующим свои навыки. С порога Ерр обратился ко мне:
— Таор, по многочисленным твоим просьбам я смог доработать рецепт зелья правды, и сегодня его вкус не заставит тебя морщиться, — чуть заметно приподнимает он уголки губ. — В остальном — всё как всегда: ты пьёшь зелье, кладёшь руки на осколок Первой Тьмы и отвечаешь на ряд стандартных вопросов.
На что я молча киваю, поднимаюсь с пола и усаживаюсь за стол.
Ерр ставит на него принесённый с собой сундучок, чередой скупых пассов исполняет каскад из пяти ясно различимых плетений, оставляющих видимые узоры вокруг, и сундук распахивается, являя взору уже привычный по памяти гранёный камень чернейшего Ничто.
Заворожённый видом артефакта, упускаю появления на столе крошечной колбы с едва лиловым содержимым. Решительно откупориваю и залпом выпиваю, вместо засевшего в воспоминаниях тухловатого послевкусия получив легчайший флёр винного аромата.
«О, так гораздо лучше!» — проносится у меня в голове на два разных голоса.
Руки сами опускаются на камень Тьмы, и я киваю Ерру, мысленно погружаясь в сознание Таора, становясь больше им, чем собой.
Замглавы меж тем чётко вопрошает:
— Ты — Таор, сын-по-закону Эрра Первого, Владыки Подземья и Тени?
— Да, — отвечаю я совершенно спокойно.
— Злоумышляешь ли ты против Владыки и народа Подземья? — продолжает Ерр.
— Нет.
— Несёшь ли ты спящие или сокрытые заклинания, могущие навредить Владыке и народу Подземья?
— Никак нет.
— Подвергался ли ты в Светлом Лесу словесным или алхимическим воздействиям, ставящим целью изменить твою волю и обратить её против Владыки и народа Подземья?
— Вовсе нет, — всё так же спокойно говорю я.
И дальше замглавы спрашивал примерно одно и то же ещё пару минут, меня формулировки, но оставляя неизменным суть вопросов.
«Что поделать, безопасники всюду одинаковы в своей параноидальности».
За всё время проверки осколок Первой Тьмы вообще никак не проявил себя, что точно было отличным признаком.
Услышав очередное твёрдое «нет» из моих уст, Ерр медленно и степенно кивает, произнося:
— На этом всё. Теперь могу официально заявить — добро пожаловать домой, Таор. Твои покои ждут тебя.
С этими словами мастер-алхимик поднимается, знакомыми пассами упаковывает артефакт в каменный сундучок, подхватывает колбочку и прячет её в незаметный карман. В два шага достигает двери, распахивает её и, качнув головой на прощание, спешно, но с достоинством, покидает камеру.
Уважительно кивнув в ответ, я быстро одеваюсь и также покидаю привычные казематы, размышляя: «Как-то лихо проверка прошла, видимо, опыт Таора дал о себе знать. Что ж, покуда не мудрствуем лукаво: в покоях наверняка будет проще окончательно разобраться с собой. Домой!»
И ноги буквально сами понесли меня по хорошо уже знакомому маршруту — длинному и извилистому.
Глава четвертая
Неспокойные покои
В этой главе много клянутся.
Восемью же часами ранее и полулигой выше в скудно освещённой пещере, явно носящей следы работы разумных, среди ниспадающих с потолка полотнищ шёлка цвета лавандовой ночи, мягкими колыханиями превращающих пространство покоев в загадочный лабиринт, на роскошно убранном ложе восседала её высочество Эна. Гордо выпрямленная спина, скрещенные ноги, закрытые глаза и глубокое, спокойное дыхание ясно говорили о погружение принцессы в глубины сознания.
Где звучало два столь непохожих голоса:
— Кто ты такая? — вопрошал юный и звенящий от напряжённого любопытства.
— Я — Анаис, странствующая душа, что является великим разумным в преддверии глобальных перемен, — с глубокой убежденностью ответствовал уверенный и зрелый, богатый бархатными тонами второй голос. — И, клянусь в том своей осознанностью, я не нанесу тебе вреда.
— Тогда зачем ты здесь? — нетерпеливо думала Эна.
— Как я и говорила, в своих странствиях я посещаю разумных, кои будут вовлечены в великие изменения! Вам, Ваше Высочество, предначертан, несомненно, Путь Владычицы! С Вашими талантами и моими знаниями Вы достигнете невероятных высот! Вполне возможно, не только в этом Мире!
Из-за грани: «Стук-тук-тук… восемнадцать!»
— Да, это так! — внутренне довольно вздыхает принцесса. — Итак, душа-помощница, как только ты принесёшь клятву перед лицом Матери Тьмы о безопасности своих намерений, я разрешу тебе остаться и буду внимать твоим советам. Ведь это разумно и не нарушит Закон.
Тут глаза Эны распахиваются, сложенные лодочкой руки поднимаются на уровень лба, взгляд устремляется вверх, а губы тихо, твёрдо, искренне зовут:
— Тьма.
Над ладонями её высочества появляется клубящееся нечто, чернеющее первозданным мраком Ничто, и принцесса вновь обращается к Анаис:
— Клянись! — повелительно требует Эна.
— Клянусь, что ни мыслью, ни словом, ни делом, ни бездействием не нанесу вреда ни Эне, дочери Владыки Подземья и Тени, ни семье её, ни народу Подземья и Тени. Порукой в том моя осознанность и право пребывать в этом Мире! — уверенно смешав земные и местные обороты произнесла Анаис.
В момент произнесения клятвы Тьма объяла всю монаршую фигуру, а по завершении — исчезла, оставив в воздухе тень саркастически дозволяющей усмешки, едва достигшей слуха эльфийки, мягко уплывающей в сон.
***
В то же самое время в покоях по соседству, по-военному лаконичных в своей функциональности, но по-охотничьи уютных из-за разнообразных мехов, устилающих ложе, напротив небольшого зеркала из полированного металла замер Эн, принц Подземья и Тени Великих Гор.
Из-за грани: «Стук-тук-тук… двадцать!»
И в голове его звучат два голоса, настолько похожих друг на друга, что вскоре они сливаются в один:
— Я — Эн, будущий Владыка Подземья и Тени, постигающий путь Разума и Закона… Я — Константин, программист из Саратова, знания мои обширны, а опыт исчисляется тысячами килобайт прочитанного… Я должен быть лучшим из равных среди народа тёмных эльфов… Я разделю с тобой все свои знания!.. Вместе мы достигнем любой цели!
Задорно улыбнувшись своему отражению, что для принца было невероятной редкостью, венценосный тёмноэльфиский юноша улёгся на меховой постели и отбыл ко сну.
***
Немного раньше и парой уровней Подземья ниже сиятельная Алуринель только покинула свою карету и под слегка монотонный монолог встречающего тёмного, похожего для неё на всех остальных, как жёлуди одного дуба, позволила провести себя через небольшую анфиладу из четырёх комнат, кои Владыка Эрр приказал обставить в эстетике светлых эльфов. Обилие зелёного и жёлтого, мягкое, но яркое освещение, казалось, примирили принцессу с холодной действительностью пещер. Напоследок сопровождающий отметил:
— Двери в последней комнате, — указал он на матовые каменные створки, — ведут на балкон-сад. Вы сможете полюбоваться открытым небом и цветами, лично подобранными Владыкой для Вас. За сим — откланиваюсь. При любой надобности колокольчик на столике у входной
