ступор, что было для меня редкостью. Я была из тех девушек, которые легко могли придумывать язвительные колкости, помогавшие замаскировать мою нервозность в ситуациях, которые я не могла контролировать. Но этот… этот момент и этот мужчина были совершенно не в моей власти, страстный поцелуй был настолько неожиданным, что я была в шоке. Его рубиново-красные губы были созданы для поцелуев долгими зимними ночами, когда за окном слегка падает снег.
Что ты делаешь?
Он был напорист, но в то же время странно нежен в своих первоначальных действиях, раздвигая мои губы своими, едва проникая языком внутрь. Затем, когда я не оказала сопротивления, он обнял меня другой рукой, обхватив за ягодицы, и приподнял меня на цыпочки. Я ощущала себя совершенно беспомощной, но в полной безопасности в его мускулистых руках. И всё же ворчливый голос в моей голове напомнил мне, что он угрожал мне не только телесными повреждениями, но и моей жизни в целом.
А это делало его очень плохим человеком.
И всё же его вкус был потрясающим, лёгкий привкус виски, смешанный с мятой, поразил мои чувства самым приятным образом. Я разрывалась между наслаждением и борьбой с ним, особенно когда он взял больший контроль, скользнув одной рукой мне на затылок, его хватка была собственнической. У меня мгновенно закружилась голова, я была поражена его действиями и его вкусом.
Пока он исследовал каждый дюйм моего рта, я поняла, что выгибаю спину, прижимаясь животом к его бёдрам и толстому, пульсирующему члену. Мужчина был полностью возбуждён, настолько, что я была ошеломлена тем, каким твёрдым и огромным он казался. Было нелепо думать о нём как-то иначе, кроме как о безжалостном убийце, которым, как я знала, он и являлся.
Его имя было смутно знакомым, но я особо не обращала внимания на политику или преступный мир. Я устала от этих разговоров в детстве за обеденным столом.
По мере того, как продолжался наш интимный момент, я начала возвращаться к реальности, теперь борясь за то, чтобы вырваться из его объятий. Это было практически бесполезно, мужчина был слишком силён. Когда мне удалось пошевелить бёдрами, покачав ими назад-вперёд, а затем отодвинуться на несколько дюймов, мне почти удалось ударить его коленом в пах. К сожалению, он как будто предвидел моё движение, схватив меня за ногу и впившись пальцами в мою обнажённую кожу.
В тот момент, когда он прижал меня к перилам балкона, почти раздавив меня всем весом своего тела, он заставил мою спину выгнуться дугой. Он понятия не имел, что я боюсь высоты, но скоро узнает об этом, как только меня охватит паника.
Поцелуй продолжался, мой разум выходил из-под контроля, но я делала всё, что могла, чтобы бороться с ним изо всех сил, боясь, что он скинет меня за перила. Когда он, наконец, разомкнул наши губы, я толкнула его с такой силой, что он чуть не споткнулся, и это позволило мне ударить его ладонью по лицу. Когда он удивлённо ахнул, я воспользовалась моментом шока и ужаса, обогнув его и забежав обратно сквозь французские двери. У меня было достаточно времени, чтобы закрыть и запереть их, прежде чем он ударил рукой по дверному косяку.
Я вскрикнула и попятилась вглубь комнаты, благодаря Бога, что смогла убежать. Без колебаний я бросилась к двери. Резкий треск напугал меня до такой степени, что я резко остановилась, ещё раз обернувшись.
Он выбил дверь ногой и ворвался внутрь, его грудь тяжело вздымалась.
— Тебе не следовало этого делать, принцесса, — в его голосе было больше резкости, его лицо исказилось от гнева, а также от жгучего желания. Невозможно было избежать сильных вибраций, которые я чувствовала, но этому не суждено было случиться. Я должна уйти. — Ты очень плохая девочка, а знаешь, что случается с непослушными девушками?
Будто я собиралась задержаться здесь и выяснить это. Уродливые образы промелькнули в глубине моего сознания, но мне пришлось их проигнорировать.
Я полетела к двери спальни, на этот раз сумев отпереть её и распахнуть настежь. Я добежала до лестницы, прежде чем он дёрнул меня назад, перекинув через плечо, как какой-то здоровенный неандерталец. Это был ещё один шокирующий момент, мой пульс участился, пока я пыталась схватиться за стену, затем за перила, хваталась за каждую дверную ручку, мимо которой мы проходили. Всё было безрезультатно. Казалось, ничто не помешает этому человеку получить то, что он хочет.
Моё наказание.
Арман пинком захлопнул дверь, пробормотав что-то по-французски, прежде чем направиться прямо к кровати королевских размеров, бросив меня посередине. Затем он указал на меня пальцем, выражение его лица было суровым.
— Ты не уйдёшь от меня, принцесса. И ты скажешь мне, на кого ты работаешь. Это Грейсон Александер? Не лги мне. Я знаю, что именно он платит тебе. Он послал тебя сюда. Но это не сработает.
— Я не твоя чёртова принцесса, и я ни на кого не работаю. Кроме того, ты же заказал его убийство. Верно? Типо ты большой плохой парень, убивающий невинных людей. Ты ужасный человек.
Чёрт. Чёрт. Что я вообще говорю?
— Ты даже не представляешь насколько, — от его глубокого смеха дрожь пробежала по каждому мускулу.
— Я и не хочу знать. Просто оставь меня в покое.
Он смотрел на меня так, будто это я его шокировала. Он сорвал с себя пиджак, отбросив его в сторону, и тут же дёрнул за галстук.
— Ты в моей комнате, принцесса. У тебя нет никакой власти в моём мире. Итак, кто ты, чёрт возьми, такая? Я настоятельно рекомендую тебе признаться мне во всем.
От него веяло такой абсолютной холодностью, что у меня чуть не начали стучать зубы. У меня не было другого выхода, кроме как сообщить ему хотя бы часть правды. Если я хочу выбраться из его комнаты живой.
— Меня зовут Рэйвен. Я студентка из УШЛ. Мне жаль. Я заблудилась.
Он остановился на середине действия, прищурив глаза, и на его лице появилась понимающая улыбка.
— Конечно. А я Санта Клаус. Ты точно не потерялась, Рэйвен. Я предлагаю тебе продолжить, но на этот раз рассказать мне правду, а не сказку. Зачем ты своровала у меня? Тебе так сильно нужны деньги, принцесса? Или ты правда избалованная маленькая девочка?
— Как ты смеешь. Перестань называть меня принцессой! И нет, мне не нужны твои деньги. Не смей оскорблять меня, — я пошевелилась, чтобы подняться с кровати, а он мягко толкнул меня обратно, наклонив голову, его ноздри раздувались.
Отлично. Теперь я вела себя высокомерно.
