ловкостью дикой кошки она уклонялась от ударов, ее кинжал мелькал в воздухе, оставляя на броне всадников глубокие царапины. Она была словно тень, словно призрак, неуловимая и смертоносная.
Но врагов было слишком много. Один из всадников, более опытный и ловкий, чем остальные, сумел выбить кинжал из рук Ян и уже заносил саблю для смертельного удара.
Время словно замедлилось. Я видел, как сверкает на лезвии сабли лунный свет, как на лице спрятанного под шлемом врага вспыхивает хищный оскал, как в ужасе расширяются глаза Ян…
Не успеть…
Эта мысль, ледяной иглой, пронзила мозг. Слишком далеко… слишком быстро… Я не успею долететь, не успею заслонить ее…
Время словно замедлило свой бег. Удар сабли, несущий неминуемую смерть, был уже неотвратим, как удар молнии. И тут я сделал то, чего не мог объяснить даже себе. Не раздумывая, инстинктивно, на уровне рефлексов, на уровне первобытных инстинктов, выбросил руку вперед, напрягая все мышцы, вкладывая в этот жест всю свою ярость, всю свою беспомощность перед лицом судьбы.
И мир взорвался светом.
В воздухе, между мной и Ян, словно из ниоткуда, вспыхнул ослепительный разряд энергии. Тысячи искр, миллионы иголок, раскаленные добела, в одно мгновение образовали прозрачный, мерцающий щит, который с глухим звоном, прокатившимся по ночной тишине, отразил удар сабли. Энергетическая волна от столкновения прошла по моему телу, заставив вскрикнуть от боли и удивления.
Но мы были живы.
Всадник отшатнулся, словно обожжённый. Его конь встал на дыбы, испуганно заржал, чуть не сбросив седока на землю.
— Что это было⁈ — воскликнул кто-то из всадников, ошеломлённый невиданным зрелищем.
— Ци, — прошептал воин, который был рядом со мной.
Я и сам не знал, что это было. Какая-то непонятная сила, пробудившаяся во мне в минуту отчаяния, сила, способная управлять самой тканью бытия… Или же это была магия Тинг, пропущенная через мое тело, как электрический разряд?
— Не время расслабляться, воин! — голос Тинг, обычно спокойный и немного насмешливый, сейчас звучал напряжённо, с металлическими нотками. — Их слишком много… нам нужно уходить!
Она была права. Всадники, оправившись от первого шока, снова начали окружать нас, медленно сжимая кольцо. Их лица, скрытые под масками, не выражали ничего, кроме холодной, безжалостной решимости.
— Куда? — я огляделся по сторонам, но видел лишь темные стволы деревьев, далеко впереди — стену леса, еще дальше — мрачные очертания гор.
— Доверься мне, Макс, — прошептала рядом Тинг. — Я знаю, где мы можем спрятаться.
Не раздумывая ни секунды, я подхватил Ян на руки и, расправив крылья, взмыл в ночное небо.
Взвившись в ночное небо, я на миг ощутил себя свободным. Ветер свистел в ушах, унося прочь звон стали и крики преследователей. Внизу проносились верхушки деревьев, словно волны черного, бурлящего моря. Вдалеке, под светом двух лун, темнели очертания гор — наша цель, наше спасение.
— Держись! — крикнул я Ян, но она не ответила, лишь крепче прижалась ко мне, словно ища защиты от холодного ветра и беспощадных врагов.
Всадники Танзина не отставали. Я слышал за спиной топот копыт, злой лязг удил, злобные крики. Они были похожи на стаю волков, преследующих раненого лося — упорных, неутомимых, готовых преследовать свою жертву до конца.
— Они настигают! — донесся до меня встревоженный голос Тинг. — Нужно что-то придумать, иначе…
Но она не успела договорить.
Один из всадников, видимо более опытный или отчаявшийся, чем остальные, вырвался вперед. Он пустил коня в галоп, и в тот момент, когда расстояние между нами сократилось до предела, резким движением выпустил в меня стрелу.
Я едва успел среагировать. Резко сменив направление полета, я избежал попадания, но только для того, чтобы наткнуться на другую опасность.
— Осторожно! — закричала Ян, указывая вперед.
Прямо перед нами, словно вырастая из-под земли, возникла стена леса. Огромные, вековые деревья, с переплетенными кронами, преграждали нам путь, как решетка гигантской тюрьмы.
— Нам не пролететь! — крикнул я, пытаясь остановить полет. — Нужно садиться!
— Только не в лес! — голос Тинг паниковал. — Там слишком опасно… особенно ночью!
Но выбора не было. Всадники быстро нас настигали, их силуэты, словно черные хищные птицы, уже маячили на фоне ночного неба.
Мы неслись сквозь плотный полог леса, преследуемые не только воинами Танзина, но и жуткой мелодией, от которой волосы на голове вставали дыбом. Даже сквозь шелест листвы и завывание ветра она проникала в самые глубины сознания, заставляя сердце биться в груди, как пойманная птица.
— Дальше некуда! — крикнул я Ян, пытаясь перекричать ветер. — Нужно садиться!
— Нет, — Тинг, до этого молча цепляясь за спину, вдруг приподняла голову. — Не здесь! Чуть дальше! В самой чаще есть хижина. Там старый лесник живет… отшельник. Он поможет!
— Отшельник? В таком месте? — удивился я, лавируя между деревьями, которые с каждым метром становились все выше, а их ветви — все более скрюченными и когтистыми.
Ответить Тинг не успела. С оглушительным треском одно из гигантских деревьев рухнуло прямо перед нами, преграждая путь, словно срубленное невидимым великаном. Пришлось резко идти на снижение.
Мы приземлились на небольшой поляне, скрытой в самом сердце леса. Здесь было темно и тихо, как в могиле. Лучи двух лун едва пробивались сквозь плотный полотнище листвы, отбрасывая на землю причудливые, пляшущие тени.
Наша погоня прекратила нас преследовать. Видимо, здешние места действительно имеют дурную славу.
В центре поляны, словно сторожевая башня в царстве тьмы, возвышалась хижина. Низкая, сгорбленная, сложенная из почерневших от времени бревен, она больше напоминала берлогу какого-то лесного чудовища, чем жилище человека.
— Идём, — прошептала Тинг, спрыгивая на землю. — Здесь нам ничего не угрожает.
Но я не разделял ее оптимизма. Что-то в этом месте — в этой тишине, в этом полумраке, в этих причудливых тенях, — заставляло меня насторожиться. Чувствовал, моя кожа буквально покрылась мурашками.
Я обнял Ян за плечи, прижимая к себе. Ее тело дрожало, словно осиновый лист.
— Не бойся, — прошептал я, хотя голос мой прозвучал не увереннее писка напуганной мыши. — Я рядом.
Мы медленно подошли к хижине. Дверь, сбитая из грубых досок, оказалась приоткрыта. В щель пробивался слабый свет и доносился странный запах — смесь лекарственных трав, лесного перегноя и еще чего-то едкого, тошнотворного, не поддающегося описанию.
Тинг первой юркнула внутрь. Мы с Ян переглянулись и, не сговариваясь, последовали за ней.
В хижине было темно и тесно. Единственным источником света
