и начал медленно обходить внезапного защитника сбоку. — Слушай, разве это честно? У нас же оружия нет.
— А ведь и то верно, — усмехнулся Ослябя. — Я вас и без меча уделаю.
Лезвие влетело обратно в ножны, а кулак паломника в лицо подкрадывавшегося насильника. Удар оказался такой силы, что затрещали зубы, а нападавший тут же повалился без чувств. В два прыжка паломник оказался рядом с первым. Еще один удар в челюсть. Страшный хруст и падающее тело.
— Тьфу, зачем только за меч хватался. Хлюпкие, стало быть, — Ослябя пожал плечами, подошел к Шахриет и, уверенным легким движением, поставил ее на ноги. — Ты, девица, зачем по таким ме… — он обомлел.
Читатель мог бы подумать, что от неописуемой красоты… Хотя Шахриет и с разбитым лицом казалась прекрасной, но Ослябя, открывший в себе незнакомый ранее дар, провалился в бездну черной, бесконечной и вязкой злобы. Такого он не чувствовал ни от кого. Его охватил ужас. Парень бросился прочь.
Мысли путались. Паломник не мог поверить, что зло, сокрытое в хрупкой девушке, в сто крат превосходит злость, которую приходилось видеть до этого. Насильники не дотягивали до собственной жертвы. Черная мелочность, царившая в них, не шла не в какое сравнение с той темной силой, что скрывалась в Шахриет. Именно тогда и именно Ослябя понял, что забитое безразличием и презрением создание, является в действительности чем-то страшным и разрушительным.
Парень вспомнил завет богини. Уж не это ли зло имела ввиду Эсмей? Но ведь девушка не совершила чего-то дурного. Скорее наоборот. И правильно ли он поступил, когда пресек недостойный и откровенно злой поступок, но тем самым защитил большее и, возможно в последствии, более разрушительное зло? И разве бывает так, чтобы слабый старик и беззащитная девушка оказывались более злы, чем те, кто стремиться причинить им страдания и боль?
Эти вопросы путали мысли. Только под утро Ослябя смог найти шатер Эразма. Он с трудом пробрался внутрь и, повалившись без сил на тюфяк, забылся в тревожном сне.
Внезапно открывшийся дар мог бы показаться паломнику очень странным, если бы он знал всю правду о мотивах опасного путешествия, в которое отправился. Побег от помещика и паломничество — это чистая правда. Ослябя — крестьянский сын из Тамора. Он жил со старухой-матерью без отца (который умер скоропостижно и смиренно, как обычно умирают крестьяне), пахал землю и слыл в общем-то очень старательным работником, из-за чего у него всегда образовывались излишки хлеба после выплаты оброка. Обычно, если есть излишки, крестьяне могут продать их в город, но удивительная набожность Осляби постоянно толкала его на то, что все излишки он жертвовал или жрецам Эсмей, или ордену Рыцарей Меча, которые скупали хлеб, чтобы обеспечить строительство новых крепостей и замков в регионе. Из-за этого добряк всегда жил очень бедно и прослыл чудаком.
В Прудах паренек считался этаким восторженным простофилей, из-за чего над ним частенько подтрунивали. Однажды, пока он спал на выпасе, ему явилась сама богиня Эсмей, которая велела отправляться в Сулифу со священной миссией избавить этот край от зла. Она сказала, что озарение и благословение снизойдёт, когда Ослябя прибудет на место. На самом деле это оказалась не богиня, а очередная шутка со стороны сверстников. Но, увы, наш герой об этом и не догадывался.
После розыгрыша Ослябя покинул родную хату, простившись с матерью и заручившись её благословением. Учитывая, что он — единственный кормилец, парень прекрасно понимал, что фактически обрек самого близкого человека на голодную смерть или нищенское прозябание. Но, твердо верил, что светлые боги не оставят невинного человека без опеки, и его матери воздастся. Хотя бы после смерти, за её мучения.
Встреча в переулке, на которую паломника не пустил зубастый ящер, оказалась неимоверно короткой, но весьма важной.
Старик что-то глянул на правом запястье Калдора и тут же вложил ему в руку запечатанное послание. Парень хотел поинтересоваться у заклинателя змей о его ремесле, но тот скрылся в тени. Никто из жителей Анвила не видел, как старик с мальчиком покинули город. Калдор, после беглого прочтения записки, попытался разыскать их следы, но ничего не нашел. Утром он сжег полученное письмо в жаровне внутри шатра, покормил холоднокровную зверушку сырой бараньей ногой, а после задремал, намереваясь к полудню посетить Басима.
Полученное Калдором письмо, написанное лично атаманом Пустынных скорпионов Наилем аш-Шаммаром, содержало следующее:
Скорпион!
Братья говорят, что ты перспективный новобранец. Не многим удавалось заслужить рекомендации сразу нескольких капитанов. Что ж. Я не привык доверять словам. Докажешь полезность на деле и можешь рассчитывать на скорое продвижение и щедрую награду.
Соглядатаи сообщают о странных слухах, будто бы в Анвиле может находится сердце Блудного Халифа. Наверняка это всего лишь пустые разговоры. Но проверить стоит. Если клан завладеет такой вещицей, то баланс сил может изменится. Наступают времена, когда нам пора выходить из тени. С весомым козырем Пустынные скорпионы откроют путь в города, а может и завладеют ими.
Мы стражи песков. Хозяева безжалостной пустыни. Но в городах нашего влияния нет. Мамелюки прочно там обосновались. Эти жалкие трусы вечно жмутся поближе к огню, когда в ночи оказываются среди песков. Нельзя упустить шанс доказать всему Сулифскому Халифату, что мы не просто бандиты, а грозная сила, с которой нужно считаться.
Выясни все, что сможешь и, если слухи подтвердятся, то сделай все, что должен. Когда появятся новости, незамедлительно отправляйся в Муфтарак. Скоро из Анвила пойдет караван, следуй вместе с ним, так безопаснее. Если в пути на караван нападут, то держись в стороне, наши братья тебя не тронут. Постарайся передать им всю информацию. В случае, если дело с нападением не выгорит, в Муфтараке найди заклинателя огня. Покажи знак.
Будь начеку, повсюду шпики. Если мы узнали об артефакте, то значит про него знают и другие. И помни: «Бери все, что можешь забрать и не позволяй никому это отнять!»
Удачи, Скорпион. Пусть пески хранят тебя!
Атаман Наиль аш-Шаммар.
К скорпионам Калдор попал совершенно случайно. Он нанялся охранять торговые караваны, что ходили в Эль-Эменталь из Ошиосской Империи. Когда-то, в борьбе за независимость от Тамора, Ошиосс смог объединить южные земли, состоящие из Ошиосской Империи, Сулифского Халифата и Ашахитского Султаната, отделенного от соседей морем. Но, когда угроза со стороны Таморской Империи перестала существовать, началась борьба за власть, в том числе духовную.
Между Сулифой и Ошиоссом происходили постоянные военные столкновения. В Сулифском Халифате процветало новое вероучение, отрекающееся от старых ашахитских богов и традиций. Но что более непримиримо, восхваляющее некротические изыскания, — поиск
