в середине дня Гитлер прерывает программу поездки — в полном соответствии с собственной программой, как свидетельствует дневник Геббельса: «Сегодня утром: звонок фюрера: немедленно лететь в Годесберг. Итак, начинается»[31]. Правда, бывший левый национал-социалист, занятый охотой на «реакционеров», кажется, еще не знает, насколько масштабным будет удар, замысленный его «шефом».
В отеле «Дреезен» на берегу Рейна в Бад-Годесберге Гитлер поджидает, подкарауливает свой час. Поздним вечером наконец приходят желанные известия о выступлениях штурмовиков в Мюнхене и о об их планах на следующий день в Берлине, вероятно инспирированных Гиммлером. Фюреру как будто только этих сообщений и не хватает для окончательного «самозавода». Между тем прибывает Геббельс. Он и его свита становятся свидетелями истерического припадка Гитлера (теперь для него наступило самое время) и спешного ночного полета в Мюнхен. Драматизм искусно нагнетается.
На рассвете самолет фюрера садится в Обервизенфельде. Всю ночь Гитлер взвинчивал себя, накачивал мыслями о «предателе Рёме», как наркотиком. В баварском министерстве внутренних дел он срывает знаки различия с формы руководителей СА — Вильгельма Шмида и Августа Шнайдхубера, который являлся мюнхенским полицай-президентом. СС и Баварская политическая полиция караулят главный железнодорожный вокзал, отлавливая предводителей штурмовиков, прибывающих на свой съезд на озере Тегернзее. 19-й пехотный полк поднят по тревоге, «Коричневый дом» на Бриннерштрассе окружен полицейскими и эсэсовцами, позже к ним на подмогу являются вооруженные с головы до ног солдаты рейхсвера.
Около половины шестого Гитлер в сопровождении трех автомобилей отправляется в Бад-Висзее. От Кауферинга в том же направлении движутся 35 грузовиков рейхсвера с 1 300 бойцами «лейбштандартов» СС. К оперативной группе под командованием Зеппа Дитриха, выступившей накануне вечером из Берлина, присоединяется часть охраны концентрационного лагеря Дахау. Но колонна еще в пути, когда Гитлер с эскортом подъезжает к пансионату «Ханзельбауэр». В долине царит летняя утренняя тишина, «заговорщики» еще спят. Вооруженные полицейские и эсэсовцы бросаются на штурм неохраняемой гостиницы, и через несколько мгновений Рём видит фюрера, вопящего и размахивающего пистолетом. Гитлер обрушивается на Рёма с гневными тирадами и объявляет, что тот арестован. Здесь же присутствуют Виктор Лутце, назначенный преемником начальника штаба, и Геббельс, который лицемерно возмущается «отвратительными, чуть ли не тошнотворными сценами». Министр имеет в виду давно известную склонность к гомосексуальности обергруппенфюрера СА и полицай-президента Бреслау Эдмунда Хайнеса, самого Рёма и других вожаков штурмовых отрядов: в последующие дни этот факт в полной мере и с большим эффектом будет обыгран в геббельсовской пропаганде.
Налет в стиле мафии занимает всего несколько минут. На обратном пути в Мюнхен Гитлер велит остановить подозрительный автомобиль, едущий навстречу; в результате попадает под арест и препровождается вместе с другими пленниками в тюрьму Штадельхейм руководитель штурмовых отрядов Померании Петер фон Хайдебрек. На главном вокзале Мюнхена, где идут многочисленные задержания, Гитлер встречается с вызванным в Мюнхен Гессом, и в десять часов Геббельс передает Герингу в Берлин кодовое слово «колибри». Теперь и там приступают к действию группы захвата. Начинается второй этап операции.
Геринг, облеченный исполнительной властью в Пруссии, вместе с Гиммлером и Гейдрихом целенаправленно проводит в столице рейха ликвидацию консервативной оппозиции. Ее главный организатор Герберт фон Бозе еще в первой половине дня погибает в стенах ведомства вице-канцлера под огнем эсэсовских автоматов. Вскоре после этого Папен, которого Геринг рано утром вызвал к себе, возвращается в свою резиденцию. Убийство одного из его ближайших сотрудников и арест других ясно показывают вице-канцлеру серьезность ситуации и его собственное привилегированное положение: сам он отделывается домашним арестом.
Эрих Клаузенер, высокопоставленный чиновник министерства транспорта и руководитель «Католического действия», имевший весьма слабые связи с кругом вице-канцлера, убит в своем бюро командой СС, так же как фон Бозе. Эдгара Юнга палачи Гейдриха выволакивают из камеры в подвале штаб-квартиры гестапо на Принц-Альбрехтштрассе; он умирает в рощице близ Ораниенбурга. В середине дня красно-коричневый лимузин с шестью молодчиками останавливается перед виллой в пригороде Берлина Нойбабельсберге. Два гестаповца, игнорируя экономку, бросаются в библиотеку хозяина дома. Едва тот успевает назвать себя, как раздаются несколько выстрелов. Предшественник Гитлера на посту канцлера, Курт фон Шлейхер, мертв. Через несколько секунд нападающие стреляют в жену генерала, ставшую свидетельницей убийства; она умирает от ран в больнице[32]. Пару часов спустя ликвидирован генерал Фердинанд фон Бредов — влиятельный и много знавший сотрудник Шлейхера.
Ситуация вышла из-под единоличного контроля Гитлера, многие сводили старые счеты. В подвалах центрального управления гестапо нашел свою смерть Грегор Штрассер, в Дахау погибли противник Гитлера во время событий 9 ноября 1923 г., бывший генеральный комиссар Баварии Густав фон Кар и Фриц Герлих — пламенный антифашист, главный редактор католического журнала «Прямой путь». Там же расстреляли и священника Бернгарда Штемпфле, который когда-то был покровителем фюрера, потом отошел от него и, по всей видимости, слишком много знал. Музыкальный критик «Мюнхенских последних известий» Вилли Шмид пал жертвой ошибки, поскольку носил ту же фамилию, что и друг Штрассера. Эсэсовцы увезли с собой и убили гомосексуалиста, хозяина трактира «Колбаски и колокол» возле кафедрального собора в центре Мюнхена, который часто посещал Рём.
Уже в первой половине дня Гитлер живописал схваченным по дороге на встречу в Бад-Висзее и собранным в «Коричневом доме» негодующим руководителям СА планы путча, якобы вынашиваемые Рёмом и Шлейхером и только что расстроенные им. Истерия, которую все сильнее подогревал в себе фюрер начиная с Годесберга, заставляла слушателей забыть, что произносились эти неистовые монологи главным образом с целью оправдаться и подстраховаться. И в последующие часы в кругу «старых борцов» не возникло никакого сколько-нибудь заметного сопротивления. Напротив, один за другим они предлагали стереть с лица земли «клику Рёма». «Мой фюрер, расстрелять Рёма — моя задача!» — восклицал Гесс[33]. Штатгальтер Эпп, предложивший предать Рёма военному суду, навлек на себя гнев Гитлера. С неменьшим гневом обрушился позже Гесс на баварского министра юстиции Ганса Франка, который, будучи предупрежден директором тюрьмы, пытался помешать расстрелам без суда и следствия в Штадельхайме.
К этому моменту Гитлер уже покинул Мюнхен. Никаких сюрпризов опасаться не приходилось: исполнение приговоров было передано в надежные руки Зеппа Дитриха. Шесть раз гремели в этот летний субботний полдень ружейные залпы во дворе тюрьмы Штадельхайм. Мишенями стали Август Шнайдхубер, Вильгельм Шмид, Петер фон Хайдебрек, Эдмунд Хайнес, группенфюрер СА Дрездена Ганс Хайн и штандартенфюрер СА Мюнхена граф Ганс-Йоахим фон Шпрети-Вайльбах. Против имени Рёма Гитлер в списке смертников галочку не поставил.
На берлинском аэродроме Темпельхоф рейхсканцлера ожидали Геринг и Гиммлер, выстроился почетный караул. Гитлер сошел с самолета «мрачнее тучи» — «бледное как мел, небритое лицо со следами бессонной ночи, казавшееся одновременно осунувшимся и
