боль пронзила тело. До меня наконец-то дошло, что Филиппок давно заметил лейтенанта и пытался сообщить об этом мне.
— Всем поднять руки! Работает спецназ! — Из-за деревьев вынырнул Серёга в своей оранжевой бейсболке и с пистолетом в руке.
Но мозг и организм Джеммы ещё не приняли своего краха. Женщина взвела механизм и с разворота выстрелила в Кукушкина, только тогда у неё подкосились ноги. Глеб подхватил Джемму на руки и бережно уложил на землю.
Со стороны избушки лесника послышались выстрелы, Филипок, улучшив момент, ломанулся в кусты.
Морщась от боли, я кое-как доковылял до неподвижно лежащего Кукушкина.
— Мой волк… Волчица будет ждать тебя… Я и Диана, мы еще поохотимся с тобой… — донеслись до меня обрывки фраз умирающей Джеммы, когда я проходил мимо склонившегося над ее телом Глеба.
В открытых глазах Кукушкина застыли боевой задор и удивление. Лейтенанту досталась лёгкая смерть, стрела попала точно в сердце. Он умер мгновенно, так и не успев осознать происшедшее. Эх, Серёга, Серёга.
— Он желала твоей смерти, Арсений, так тому и быть. — Глеб закрыл глаза Джемме и угрюмо посмотрел на меня, поднимаясь с колен.
— Твоя волчица? — Ярость и гнев, бушевавшие где-то внизу живота, вырвались на свободу, — Волкам не знакомо чувство мести, они убивают добычу ради пропитания. Но она — не волчица, да и ты не волк, Глебка. Ты снова лишь маленький мальчик, заблудившийся в лесу. И я знаю — тебе страшно, очень страшно. Нет! Я это чувствую!
Словно цунами «Амурские волны» накрыли меня с головой: течение закружило в водовороте и увлекло за собой в пучину, чтобы обновлённым и несокрушимым вынести на берег. Здесь, среди песчаных дюн лишь я и мой враг. Он жаждет крови, но не ведает, что его кончина уже предрешена, ибо иному случиться не дано.
Я без труда разорвал стяжки на руках, выдернул стрелу из ноги: набежавшая волна, смешавшись с кровью, унесла стрелу в океан.
* * *
Чёрный волк, петляя между холмами, мчится навстречу истекающему кровью белому волку. Ненависть и злоба гонят его, не дают остановиться и передохнуть. Но чем ближе враг, тем более горячим и липким становится песок, лапы тонут и увязают в нем, и вот уже почти невозможно не только бежать, но и дышать. Это значит, надо успеть, надо вложить все силы в последний прыжок, и все будет кончено.
Белый волк зализывал раны, когда из-за песчаного гребня появился враг. Чёрный волк взвился на дыбы, но встречным порывом ветра его опрокинуло набок, тело забилось в предсмертных конвульсиях, лапы вздрогнули в последний раз. Его противник, припадая на заднюю лапу, подошёл к окаменевшему чёрному собрату, заглянул в подёрнутые дымкой глаза. Волк вытянулся рядом на песке, а когда взошла луна, поднял голову к небу и завыл: белому волку не прожить без чёрного.
* * *
— Только тебе могу доверить, Арсений Палыч, — Филипок грустно оглядел кабинет главного редактора. — Привык я к коллективу, ты уж их сильно не дави на спуск. Вилена замом оставишь?
— Я же не изверг, Филипп Борисович. Мы его сыну жизнью обязаны. Как дела у БоБо, поправляется? Когда его из погреба достали, весь сиреневый был.
— Сдвиги есть: рыскать по углам в поисках морковки перестал, но иногда кутается в одеяло и забивается под кровать.
— Клиника хорошая?
— Самая лучшая психушка в области, vip-палата. — Филипок взглянул на часы. — Прости, Палыч, сосенки ждут, чтобы к ним пришёл дядя с топором. И ещё: заходи без церемоний — Кукушкина помянем.
Не успел я по-хозяйски развалиться в кресле и водрузить ноги на угол стола, как в дверь постучался майор Сержинский.
— Как на новом месте, Арсений Павлович?
— Привыкаю. Ну не томите, есть новости?
— Когда всех повязали и упаковали, сразу рванули в особняк Каплана. Вскрыли сейфы, один, другой, третий. А там и отчёты, и карты, в общем — полный фарш! Накрыли всю сеть, даже один бандитский ЧОП. Мелкие производства разбросаны по области, бригада следователей начнёт работу в ближайшее время.
— А как там… — Я замялся, но майор сообразил.
— Рябов? Обширный инфаркт, скорая вовремя приехала, откачали. Жить будет, но в ближайшее время за решёткой.
— Серёгу жалко. Он первый Глеба заподозрил.
— Жалко. Не передай мне Кукушкин ваши слова, всего этого могло не быть. Хороший парень, и чуйка наша у него была, а я… — Сержинский умолк и украдкой смахнул набежавшую слезу.
Оставшись в одиночестве, я включил компьютер и подпёр руками подбородок. Когда мозг, ощетинившись сотней стальных молоточков, непрерывно обстукивает черепную коробку в поисках бреши для выплеска накопившейся энергии, надо помочь своей головушке и направить энергию в нужное русло.
Я пододвинул клавиатуру поближе и напечатал на чистом листе заголовок: Запах страха.
