но тогда в деревне я испытал отвращение и стыд, меня вывернуло наизнанку, не к столу будь сказано. С тех пор, как отрезало.
Дома я внимательно изучил материалы из папки, слитой с планшета Кукушкина, но не вынес ничего нового для себя. Всю ночь я проворочался с боку на бок: мысль, что упускаю нечто важное, не давала заснуть.
После исчезновения родителей я предпринимал попытки отыскать их следы. Покопался в бумагах отца, но когда мне открылась правда, испытал шок: мама и папа разработали уникальную систему полного цикла по выработке экстракта конопли. В разработках использовались комплектующие общего назначения, что не требовало дополнительных затрат на производство, а монтаж, пуск и наладка осуществлялись родителями лично. Вскоре грянул гром: в квартиру вломились сотрудники службы по контролю за оборотом наркотиков и изъяли все, что могло помочь в поисках.
Не успел я позавтракать, как ко мне ввалился Глеб. Он, пахнущий лесом, скинул рюкзак на пол и смерил меня мрачным взглядом.
— У меня были менты, Сеня, какой-то летёха Кукушкин. Я сообразил, что ты соврал про подаренный мной кулон, и не сдал тебя. Однако жду объяснений.
В тот злосчастный день мы виделись с ней в последний раз. Краем глаза я уловил блик зеркала из глубины бара, а память услужливо подсказала, что женщина, сидящая за столиком, юркнула следом за моей избранницей, но я, дурак, не придал этому значения.
— Она шпионит за тобой, мой мушкетёр, и вряд ли в одиночку.
— Попробую увести их за собой, а ты уходи через чёрный ход.
— Не переживай за меня, — Она печально улыбнулась и помахала рукой на прощание. — Твоя Констанция сильная, она справится.
Свернув в ближайший переулок, я прижался к стене и затаился. Звуки шагов преследователей все ближе, все отчётливей, я шагнул навстречу, чтобы преградить им дорогу. Женщина, она оказалась в одиночестве, отшатнулась и от неожиданности нажала на спусковой крючок: выпущенная из арбалета стрела просвистела рядом, оцарапав оперением ухо.
Глеб ничуть не приукрасил: запах страха пьянит, его благоухание кружит голову, обостряет чувства, восприятия. Ясность ума и безумие, ярость и холодный расчёт каплями ртути сливаются воедино. Шлейф этого аромата коснулся меня лишь раз, но запомнился на всю жизнь.
— Я увидел все в твоих глазах, Арсений.
Почувствовав прилив сил и небывалое возбуждение, я выбил арбалет из рук нападавшей, но та не растерялась и распылила мне в лицо струю из газового баллончика.
Ослеплённый и потерявший ориентацию я догадался схватить незнакомку за одежду и повалить на землю. Она оказалась сверху, и удары посыпались градом. Закрыться руками — не помогло, мои неуклюжие тычки в никуда лишь распалили убийцу. Я попытался оттолкнуть ее, придушить — тщетно. И вдруг… Пальцы услышали биение сердца, а ускользающее сознание подсказало — или ты, или она. Обхватив затылок женщины, я прижал её к себе и впился зубами в шею.
— Урок, тебе на будущее, Арсений. Загнанная в угол крыса может укусить страшнее волка. Что думаешь делать?
На этот раз майор Сержинский удостоил меня стульчиком повыше. Внимательно выслушав мои признательные показания, он помыслил с минуту и вдруг хлопнул себя по лбу.
— Кукушкин, рысью ко мне! — распорядился следователь по телефону. — И вещдоки с собой прихвати.
— Кукушкин меня в сизо повезёт? — Мои плечи безвольно поникли.
— Ну кому я ещё первоочередные дела смогу поручить? Только Кукушкину, — пошутил майор, но взглянув на жалкое зрелище в моем лице, оттаял. — Да успокойтесь вы, Арсений Павлович, в этом нет необходимости. Я вам верю, ваши действия чистая самооборона, надо было просто рассказать об этом раньше. К тому же смерть женщины наступила в результате черепно-мозговой травмы.
— Как это?
— Какой-то добрый человек, пожелавший остаться неизвестным, решил вас спасти и проломил нападавшей голову. Может быть для того, чтобы вы продолжали кормить нас непроверенной информацией?
— А кто же тогда хотел меня убить? Это вам поиском крота не помешало бы озаботиться!
— Я вас попросил бы…
— Все-все, проехали. Что за вещдоки?
— От гражданки Мордасовой Г.П. поступило заявление о порче принадлежащего ей имущества, — Сержинский порылся в бумагах на столе. — Вот она, Кукушкина писанина! А именно: панталоны женские, цвет синий, размер четыре икса. Ущерб нанесён путём проникновения в ткань стрелы неизвестного происхождения, вследствие чего в панталонах образовались два отверстия неправильной формы, на одном из которых обнаружены предположительно следы крови.
— Ухо до сих пор саднит. Старательный парень.
— Ещё какой! Даже приложил фото стрелы и входного-выходного отверстий в бабкиных труселях.
Восхитительный аромат просочился даже через закрытую дверь квартиры. За время моего отсутствия Глеб успел пожарить картошку и запечь в духовке целую утку.
— Есть будешь? — спросил мой друг, отделив от тушки крылышко.
— Буду. А потом задам тебе парочку вопросов. — Аппетитный запах всколыхнул во мне ворох воспоминаний.
— Каких? — Глеб попробовал стряпню на вкус. — М-м-м, обалдеть!
— Арбалет, из которого в меня стреляли, был заряжен стрелой с пятилопастным наконечником, а это редкость. Все бы ничего, но дичь, которую вы привозили с отцом, была с такими же отметинами.
В папке Кукушкина я нашёл любопытное фото. Лейтенант сообразил программно отретушировать с помощью нейросети фотографию погибшей, её я и предъявил Рябову.
— Ты её знаешь?
— Я её помню. Инесса, это она…
Я не ожидал такой реакции о Глеба. Он поперхнулся, закашлялся, побледнел, затем оперся рукой о стену и тяжело задышал.
Когда приехала скорая, Глеб наотрез отказался от госпитализации. Перед уходом врач вколол ему что-то успокоительное и порекомендовал постельный режим на ближайшую неделю.
Никакой авиакатастрофы не было! Инесса всегда сопровождала груз, который доставлял Рябов-старший. После разгрузки они вместе отправлялись на охоту, заперев Глеба в отведённом им домике. Оставшийся в одиночестве парень услышал голоса за окном и тут же приложил ухо к оконному стеклу.
— Зачем ты убила пилота, дура?
— Инесса слишком привязалась к нему. Как бы чего не вышло.
— Врёшь: я заметил, как ты пожирала глазами этого Рябова еще в прошлый раз, а он не клюнул, да? Теперь я не смогу доверять Инессе. Кто мне ее заменит?
— Твоя рабыня, хозяин. Она предана тебе, она справится и всегда справлялась в отсутствии Инессы.
— Даже так! Ну хорошо, решай вопрос с ней и пацаном, а там посмотрим.
Мальчишку охватил ужас: он побежал в лес, продирался сквозь заросли, болотную трясину, бурелом до тех пор, пока силы не оставили его. Усталого и продрогшего Глеба сморил сон, а очнулся он под бочком у двух волчиц, которые всю ночь согревали его теплом своих тел.
Рассказ Рябова косвенно подтвердил то, что мне удалось выудить когда-то у следователя
