двигался он быстро. Как и прыгал.
Мы забежали в переулок.
И бежали, пока моя боль в ноге не стала невыносимой. Лиса постоянно меняла направления, видимо искала возможность выйти на наш первоначальный маршрут.
– Погоди, – сказал я, сгибая ногу и останавливаясь.
Жгучая боль проползла от берда до стопы, заставляя меня стиснуть зубы.
Пот градом катился по лицу. Я чувствовал, как вся одежда стала влажной.
– Ты как? – Лиса задала вопрос и начала осматривать переулок.
Я сам быстро прошёлся по нему взглядом, после чего прислушался. Никакого движения и металлического скрежета. Вроде бы погони не было.
– Не очень, – я ощупал бедро. Боль вроде бы постепенно утихала.
Нужно было использовать два очка на восстановление.
– Иди можешь?
– Да, дай мне пол минуты.
Я выдохнул и выпрямился, попробовал сделать несколько шагов. Вроде бы нормально, нужно было только сбавить темп.
Я решил воспользоваться временем, чтобы отвлечь свою спутницу очередным вопросом.
– Что это была за херня?
Она обернулся и в её глазах я увидел смесь испуга с удивлением. Она не знала, это было понятно и без её ответа.
– Никогда такого не видела. Я много изучаю форум между сезонами. Здесь такого моба нет.
– Значит новая хрень, после обновления?
Она пожала плечами и ненадолго задумалась.
– Не могу сказать. Но просто так новые мобы не появляются. Если это, конечно, моб.
– А что это ещё может быть? – я отошёл от стены и немного встряхнул ногой. Становилось получше.
– Я всё думаю о словах Мясника, о вторжении.
– И?
Я не уловил ход её мыслей.
– Что если, это нечто другое. Возможно эти хреновины просто часть этого, так называемого, вторжения?
– Пока мы не поймём сути того, что точно сказал Мясник, я предпочту считать, что администрация или ведущий решили испытать новую игрушку.
– Может ты и прав. Узнаем со временем, – она выдавила из себя вялую улыбку. Было понятно, что эта штуковина её беспокоит.
Меня тоже, не нравится мне не знать информацию о своём противнике. В этом плане с людьми проще всего. Достаточно знать расположение внутренних органов и главных артерий. Ну и класс брони, если он присутствует. Человек – это самая лёгкая мишень.
Лиса, пройдя очередной поворот, осмотрела улицу.
– Почти дошли, видишь? – она указала пальцем в сторону конца улицы.
Там дома резко обрывались и плавно переходили в пустырь, за которым расположилось поле. Вдалеке виднелись высокие стволы деревьев.
– Вижу, наконец-то.
– Но сначала зайдём туда.
Она перевела руку на низкое здание, которое контрастировало на фоне многоэтажек. Расположилось оно ближе к концу улицы, между двух кирпичных домов.
Я присмотрелся. Какая-то забегаловка, с панорамными окнами во всю переднюю часть постройки. Мне это напомнило закусочные из старых американских фильмов.
– Для чего? – я продолжался осматривать здание.
– Нужно сделать перевязку. Путь дальше будет опаснее, чем сейчас. Возможно, на это времени уже не будет.
– Согласен.
Мы вышли из переулка. Осматриваться теперь приходилось чаще, как и прислушиваться. Вроде этот паук нас не преследовал, чему я был рад.
Мы добежали до забегаловки. Само собой стёкла были выбиты. Внутри всё раскурочено. Сохранилась только барная стойка.
Я принялся осматривать помещение.
За барной стойкой не было ничего, кроме пыли.
– Загляну на кухню, ты проверь туалет и следи за улицей, – скомандовал я и обошёл стойку, чтобы открыть металлическую дверь, ведущую на кухню.
Лиса прошла через всё помещение в сторону деревянной двери, ведущей в туалет.
Интерьер закусочной всё больше напоминал мне какой-то зарубежный фильм.
Я открыл дверь, которая на моё удивление, с лёгкостью мне поддалась. Будто петли кто-то смазывал.
В нос тут же ударил запах прогорклого масла и тухлятины.
Интерьер на кухне практически отсутствовал. В просторном помещении, с ободранными от плитки стенами, прямо по центру стояла единственная плита. Отполированная до блеска, она никак не вписывалась в общий антураж разрухи и запустения.
На одной из плоских конфорок расположилась кастрюля, плотно накрытая крышкой.
В помещении была ещё одна дверь, прямо напротив меня. Сверху расположилась, сохранившая прежний вид, табличка “Туалет для персонала”.
Я медленно, внимательно смотря под ноги, подошёл к плите.
Любопытство тянуло меня к этой чёртовой кастрюле, которая также была заботливо отполирована.
Я прицелился в дверь, которая вела в туалет. Если кто-то и мог спрятаться, то только там.
Держа винтовку в одной руке, я схватился пальцами второй за пластиковую ручку крышки и резко открыл её.
В нос ударил новый запах гнилой плоти.
Внутри, в покрывшемся плесенью бульоне, лежала человеческая голова. Редкие волосы плавали на поверхности. Кожа на большей части головы слезла и видимо растворилась. Подгнивающее мясо окрасилось в тёмный цвет. Глазные яблоки отсутствовали, поэтому на меня смотрели две пустые глазницы. Из открытого рта торчал набухший язык.
– Блять! – выкрикнул я и отшатнулся назад. Боль снова пронзила ногу.
Сзади послышались шаги.
Я развернулся и направил винтовку в сторону шагов. Передо мной, сжимая кухонный нож, стоял полностью голый человек. Страшно тощий. Казалось, что каждую кость было видно через тонкую, с желтоватым оттенком, кожу.
Вытянутое лицо с жидкой, но длинной бородой, тряслась, будто от предвкушения. Или от нервного тика.
Огромные глаза с расширенными зрачками, смотрели на моё лицо. Тёмно-розовые язык показался из тонких губ, которые цветом практически слились с кожей. Он облизнулся и сделал шаг босыми ногами мне на встречу.
Ждать я не стал. Тут же выстрелил. Первая пуля вошла в грудь, вторая сразу в голову. Человек, если его можно было так назвать, упал на пол на прямых ногах.
В этот момент что-то ударило меня по голове, заставив пошатнуться. Я едва удержался на ногах.
Перед глазами всё затряслось. Мимолётно я увидел, как в зале, перед барной стойкой, Лиса сцепилась с каким-то человеком. Толком я не успел разглядеть.
Второй удар пришёлся по спине, ровно в позвоночник. Я упал на одно колено. Раненую ногу пронзила боль.
Но этот удар подействовал на меня отрезвляюще. В мозг поступил главный импульс – опасность.
Я тут же перекатился в сторону и развернулся, вскидывая винтовку.
Ещё один игрок, голышом, стоял рядом со мной, занеся в руке отбивной молоток. Он сжал свои жёлтые зубы в подобие хищного оскала.
Я тут же нажал на курок. Пуля вошла в нижнюю челюсть, вырвав из неё солидный кусок.
Он что-то забормотал, выронил своё оружие и обхватил руками челюсть, которая превратилась в сплошное
