с ним давний спор по поводу заливного луга на дальней пашне. Даже дуэль хотели назначить, чтобы разрешить его.
- И что?
- На дуэли была ничья. Барин хорошо стреляется. Решили в суд обратиться, да все никак день для слушания назначить не могут.
Я высунулась в окно, и увидела важного Нехлюбова, въезжающего на лошади.
К нему тут же бросился конюх, помог спешиться и получил плетью по склоненной в поклоне спине.
- Распустил ты своих холопов, Никифор, даже кланяться нормально не умеют.
- Своих учи кланяться, а моих людей забижать не моги.
Тот на эту суровую отповедь лишь расхохотался и хлопнул батюшку по плечу. Батюшка не только устоял, но и вернул хлопок обратно.
- На обед семейный пригласишь? Или побоишься, что объем тебя?
- Обождать придется, обед у нас подается в два. Пока могу предложить посмотреть боевые трофеи в кабинете, или свежий выпуск газет почитать. Доктор говорит, сие весьма полезно для пищеварения.
- Лучше наливочки предложи и девку справную.
- Наливочки предложу.
- Не просто ж так я к тебе приехал, а по делу, между прочим. Прослышал я что у тебя тут товар завелся. А у меня купец есть. Возраст у меня уже подходящий, надо бы мне в дом жену привести.
- Откуда такие вести?
- Сорока на хвосте принесла.
Сосед поднял голову, и мы встретились глазами. После чего он вновь развернулся к батюшке и тот все же пригласил его на обед.
Мужчины скрылись с моих глаз, а я повернулась к Лушке и велела:
- Доставай мундир из шкафа.
- Ох, барышня, да как можно-то! Я же вот вам платице красивое пошила уже. Взгляните только, кружево заморское, серебром за него плачено, вышивка по воротничку, Манька кривая шила, у нее так-то руки золотые, а что кривая, так, зато на сторону не переманят.
- Красиво. – Заметила я.
- Так я вам и прическу сделаю. Модную. Сейчас в столице все так носят.
- Доставай мундир. И волосы просто в косу плети. Короткую.
- Ох ты, Божечки. Да, разве ж так можно? Что же люди-то скажут.
- Правду скажут.
Лушка хоть и причитала, а мундир достала и помогла мне споро его натянуть. Поиски сапог затянулись, а без них образ вышел бы смазанным. Не лапти же бежать искать. Оказалось, что я сама их затолкала в нижний ящик комода, засыпав духами и притираниями, которые мне девки притащили. Наконец, я была готова.
Как раз и служанка на обед покликала.
Орден мелодично позвякивал на моей груди при каждом шаге, впрочем, шагать оказалось недалеко.
- Поручик Потапова по вашему приказанию прибыла! – Отчеканила я, войдя в столовую.
Как бальзамом на душу мне пролился внезапный кашель Нехлюбова, а на батюшку я в тот момент старалась даже не смотреть.
- Это что еще за холера?
- Познакомься, то дочь моя младшая. Василиса Никифорвна. Поручик в отставке.
- Орден?
- Он самый. – Гаркнула я. – Орден третьей степени.
- Етить, твою мать.
Нехлюбов схватил кувшин и, не наливая в стакан, принялся пить прямо из горла.
- Василисушка, - ласково проговорил мне батюшка, - а платице твое где? Ты же на ярмарке собиралась прикупить?
- Простите, батюшка, - снизила я градус громкости, - искала я искала платье на ярмарке, да не нашла. Ничто не сравнится с формой по красоте.
- Ох, нифига себе. – Нехлюбов, судя по всему, пришел в себя и решил, что тоже может поучаствовать в этом представлении.
Я улыбнулась своей фирменной улыбкой.
Обед подали в большой зале. Марфа сегодня превзошла саму себя, ибо на столе была и утка, фаршированная яблоками и пирог с визигой, и томленые телячьи щечки и пирог с зайчатиной и пряными травами. И когда только успела все сделать.
К обеду присоединился еще Андрей, но его супруга сказалась больной. Слыхала я, что она завсегда больной сказывалась, когда батюшка званые обеды давал. И навряд ли она сама это придумала.
Павел еще не вернулся со службы, а Петьку по малолетству к столу не позвали, велели ему отобедать со слугами на кухне.
Мы чинно расселись за столом, и я пригубила бокал со взваром на меду.
- Хорошая у тебя кухарка! – Крякнул Нехлюбов, отведав утятины и запив стопкой настойки.
- Не жалуюсь, - заметил батюшка, - нынче хорошую челядь найти не так-то просто. Воспитывать надо грамотно, а в современном суматошном мире это так сложно.
- Как и детей. – Поиграл бровями сосед.
- Тебе, бездетному легко судить. Вот воспитаешь пяток детей, выведешь в люди, тогда и начнешь советы раздавать.
- Не слишком дружелюбное замечание.
- Господь с тобой, ни в коем случае не хотел тебя обидеть.
Нехлюбов протянул руку и самостоятельно наложил в тарелку телячьих щечек. Добавил пару яблок и моченый огурец. Если бы он еще молока потребовал я бы не удивилась. Но он принялся есть.
Ел он быстро, жадно заглатывая большие куски, но вместе с тем не чавкал, газов не пускал и руки о скатерть не вытирал, чем частенько грешили мои бывшие сослуживцы.
- Ну, так что, - спросил сосед, одолев первую перемену блюд, - сватов-то примешь?
- А ты не передумал?
- Смотря какое приданое будет. Отпиши мне тот спорный луг, и я хоть с медведицей повенчаюсь. Тем более, цыгане даже медведей как-то воспитывать умудряются.
Я поиграла бровями, не замечая, что вилка в руке приняла причудливую форму. Я попыталась ее распрямить, но не преуспела.
- Неволить дочь я не стану.
Батюшка обстоятельно сложил салфетку в несколько раз и пристроил ее рядом с тарелкой. Аккуратно промокнул кусочком хлеба подливу в тарелке и отправил себе в рот. А после и крошки подобрал.
- Да я парень справный, неужто бабе не смогу понравиться? До сих пор никто не жаловался.
- А вы в какой должности изволите пребывать? – Спросила я, аккуратно накалывая на вилку огурец, и оставив без внимания пустое бахвальство соседа. Резать еду мне было не слишком удобно, и на светском обеде приходилось выбирать те виды кушаний, которые не требовали измельчения.
- Помещик я.
- А военная карьера?
- Пусть дураки слу… эээ… ну, в общем, не служил я.
- А сколько у вас поместье? Какой доход ежегодный приносит? Сколько деревень под вашей рукой? Мастерские, может, какие держите? Конюшни? Борзые?
- Деревень с пяток да все. Зачем мне одному больше?
-
