задницу.
— Боже, какой ты огромный, — говорит она ошеломленно. — Но член чертовски красивый и такой большой.
— Так отчаянно хочу быть внутри тебя, — говорю я, поднимая и позволяя ей обхватить меня ногами. Ее влажные трусики прикасаются к моему животу, рот горячий прильнул к моим губам. Когда я кладу ее на спину и забираюсь на нее сверху, потянувшись к ее бюстгальтеру на крючках, она останавливает меня.
— Я хочу, чтобы ты знал, Ноа, — говорит она, — я не ангел.
— Ладно.
— Нет, послушай! — настаивает она. — Я вижу, как ты смотришь на меня, но ты должен это знать. Я не девственница. Я не была ею с пятнадцати лет.
Пятнадцать? Господи. А потом я вспоминаю, что она говорила о своей матери, и понимаю. Бедная малышка, искала любовь не в тех местах, не с теми лицами. Кто-то должен был присматривать за ней лучше. Нежность захлестнула мое сердце.
— У меня был период, — говорит она, и теперь она выглядит очень обеспокоенной. — Сейчас я ни с кем не сплю уже много лет, но было время, когда меня мог заполучить любой, у кого была бутылка водки. Так что если ты думаешь, что я какая-то невинная молодая девушка, тебе лучше подумать еще раз.
— Я не жду девственницы, — говорю я. — Мне она не нужна. Мне нужна ты. И неважно, каким было твое прошлое, мы — это мы. Ты же знаешь, у меня тоже есть прошлое.
— Я никогда не изменю тебе, — говорит она.
— Я обещаю тебе тоже самое.
Мы смотрим друг на друга, а потом она размыкает объятия.
— Если ты уверен, то и я уверена. И нам не нужен презерватив. Я принимаю таблетки. Я чистая.
— Я тоже.
Я снимаю лифчик с ее прекрасных сисек, беру их в руки. Они маленькие, но потрясающие, будто маленькие купы шампанского. Я перекатываю ее соски между пальцами и наклоняюсь, чтобы медленно провести по ним языком. Ее бедра двигаются на кровати. Трусики темного цвета еще больше потемнели от ее соков, и я снимаю их с нее, обнажая маленький нежный кустик клубничной блондинки над сочными розовыми губами.
— Вот это да! — Эбби всегда была бритой, и большинство других девушек, с которыми я был до нее, были, по крайней мере, подстрижены. — Это самая сексуальная блядь, которую я когда-либо видел.
Она настолько мокрая, что с нее капает, а когда я раздвигаю губы ее киски и провожу языком от влагалища к клитору, она вскрикивает.
— Ты такая красивая. Такая горячая, такая мокрая… Такая невероятно сексуальная, Калинда, я так хочу тебя. — Мой рот слишком занят для разговоров. Я полностью отдаюсь вылизыванию ее киски, держа сладкую попку в руках. Она извивается под моим языком, пыхтит и кричит, а потом вся эта сладкая розовая киска бьется в оргазме.
Я останавливаюсь, чтобы дать ей кончить.
— Трахни меня, Ной, — говорит она, открывая глаза.
Я хочу.
— Еще нет.
Вместо этого я беру свой ноющий, твердый член за головку и начинаю дразнить ее им, скользя им по ее сочной киске, погружая его чуть-чуть внутрь ее щели, а затем трусь им о ее клитор, снова и снова.
— Пожалуйста, — говорит она.
— Поиграй со своими сосками для меня. — Наблюдение за тем, как ее пальцы перекатывают и растирают ее тугие соски, заставляет меня напрягаться сильнее, чем когда-либо. Я долго не протяну, поэтому мне нужно дать ей как можно больше прелюдий.
— Да, детка, вот так.
Теперь она двигает своей киской против меня в ритме, которому я не могу долго сопротивляться.
— Твой член чувствует себя так хорошо… о Боже, я сейчас кончу!
Я толкаюсь в нее, и это посылает ее за грань. Она кричит, ее сладкая киска сжимает мой член с такими сильными сокращениями, что я тоже не могу больше терпеть. Волна удовольствия прокатывается по моему позвоночнику, и я извергаю свой поток спермы глубоко в ее влажную киску, повторяя ее имя снова и снова.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Чрезвычайное происшествие дома
Калинда
Когда мы с Ноа занимаемся любовью в первый раз, я испытываю оргазм дважды — один раз от его языка и один раз на его потрясающем члене. Я никогда раньше не была с таким большим парнем, но не думаю, что именно это заставило меня так сильно кончить. Скорее всего это случилось потому, что он был внимателен, в отличие от мальчиков, с которыми я возилась в прошлом. Сразу после этого он задремал, но только на несколько минут. Как только я попыталась слезть с кровати, чтобы привести себя в порядок, он проснулся и попытался притянуть меня к себе.
— Мне нужно в туалет.
— О, — сказал он и засмеялся, потягиваясь. — Ну, возвращайся скорее.
В ванной я смотрю в зеркало на свои, светящиеся от счастья, глаза, на то, как все мое тело выглядит счастливым. Я счастлива.
Он ждет меня на кровати, и его глаза такие же, как мои.
— Поговори со мной, — говорит он. — О чем угодно. О твоем дне, может быть?
— Я потратила слишком много времени, готовясь к нашему свиданию. Я так тщательно брила ноги, что мне пришлось выпроваживать Кэндис из ванной раз шесть. Она хотела смотреть как я это делаю. — А я хотела только мечтать об ужине с Ноа и о том, что может произойти после.
— Я рад, что ты побрилась не везде, — говорит он и небрежно гладит у меня между ног своей большой умной рукой врача. — Не здесь.
— О, тебе нравятся волосатые? Многим парням не нравится.
Он подпирает голову другой рукой, поворачиваясь ко мне.
— Я и не знал, что люблю, но это самое сексуальное, что я когда-либо видел. — Затем он ухмыляется. — Если только это не твои сиськи. Они такие красивые.
— Мне кажется, они слишком маленькие.
— Они чертовски совершенны, — говорит он и наклоняется, чтобы поцеловать каждую. — Как капли дождя. Мне нравится, что твои соски направлены вверх. — На этот раз он целует мой рот, и это продолжается некоторое время, его губы и язык так мягки и эротичны на моих.
— Ммм, — шепчет он и скользит руками вниз к моим бедрам. — Идеальное тело.
— Нет.
— Перестань так говорить. Ты идеальна. Ты могла бы быть другой формы, но ты все равно была бы идеальной. — Затем он протягивает руку и легонько шлепает меня по попе. — За исключением того, что твоя задница действительно идеальна. Она мне снилась. Перевернись.
Мне не нравилось, когда мужчина говорит мне, что делать, но это Ноа. Он такой милый, и горячий, и
