Костика не было. У себя, что ли, едят, отдельно от коллектива?
— Он Господу помогает, — пояснила Вася.
— В чем? Он вообще кто?
Как вовремя Александр включился. Кирилл, конечно, мог спросить и сам, но так даже лучше.
— Он господень келейник.
Какие тут замудренные термины. Келейник — это кто? Прислуга? Доверенное лицо?
— А чем келейники занимаются?
— Чем Господь скажет.
Точно прислуга. Из трапезной, кстати, явно пора выметаться.
— А что мне делать, пока не позовут?
Кириллу интересно было проверить, насколько он тут может передвигаться, ну и вообще. Сейчас вот скажет «сидите в келье» — придется изобретать причины везде полазить.
Васенька пожала плечами:
— Я не знаю. Погуляйте пока. Можете помочь кому-нибудь. Или помолитесь.
— Замечательно! И погуляю, и помолюсь.
Для начала Кирилл помог собирать тарелки и напросился помыть руки. Кухня как кухня. Небольшая, чистая. Поварих две, обе — тучные женщины среднего возраста. Стукнуть, конечно, могут, но ни на одном трупе не было повреждений от ножа или колотушки.
Охранника снова не было видно. Кирилл специально постоял на крыльце, любуясь окрестностями: ждал, не погонят ли назад, но никто не вышел. Ладно, осмотримся на местности, вдруг опять придется через забор.
За сказочным теремом располагались не сказочные постройки: вольер с собаками, какой-то хозблок и гараж. Возле собак суетился угрюмый мужик в затасканной клетчатой рубашке поверх майки. Он зачем-то лупил палкой по сетке, а собаки лаяли и кидались, пытаясь его достать. Прямо иллюстрация из хоррора — мужик и поджарые черные псы.
— А-а-а! Не нравится, сволочи!
Окно третьего этажа открылось, оттуда свесилась женщина и прокричала:
— Марат, уйди, Христа ради! Вот нажалуюсь Господу! Выгонит он тебя!
Марат бросил палку и отскочил за угол дома, прямо под ноги Кириллу.
— Нажалуется она! Стерва! — выскочил обратно и помахал кулаком. — Стерва ты, Наташка, так и запишем!
И снова спрятался за угол.
— Ее, небось, не выгонят!
— А почему? — спросил Кирилл.
— Ты ее сиськи видал? — продолжал в запале Марат. — Кто ж такую выгонит?
Сиськи Кирилл разглядеть не успел, а вот первый скандал его очень порадовал.
— А что, старец с ней?.. — он намекающе повел бровями.
— А я знаю? Может и нет, может и да. Вот ты бы что, отказался? А ты вообще кто? — наконец очухался он.
— Трудник.
— А чего не трудишься? Пошли-ка в гараж, мне там надо…
Кирилл пошел следом за Маратом. Проходя мимо клетки, тот погрозил кулаком успокоившимся собакам.
— У, дряни!
— Чего ты их так не любишь?
— Чего-чего, — пробурчал Марат. — Уродов этих. Развели. На людей спускают.
Что? Кирилл споткнулся и осторожно спросил:
— На каких людей?
Но Марат отвечать не стал.
Подавая ключи, Кирилл продолжил расспрашивать. Марат оказался гастарбайтером и работником «за все».
— Ну, типа завхоз, понимаешь?
— Угу. И давно тут?
— С зимы. Прошлый хозяин с работы выгнал, а тут взяли.
— За что выгнал-то?
— А ни за что!
— Ты, небось, без регистрации? — догадался Кирилл. — А тут как? Платят хоть хорошо?
— Куда там!
Марат помолчал, справляясь с особенно тугим болтом.
— Сплю в подсобке, кормят, не дергают. А работа всегда есть.
Кириллу все не давали покоя собаки.
— А свору эту тоже ты кормишь?
— Ну уж нет! — возмутился Марат. — Еще не хватало.
— А кто?
— Федор. Не видал еще? Невысокий такой, кучерявый. Покажу потом. Вот он над ними трясется, кормит, поит, они слушаются его. Представляешь — четыре адские твари, а ластятся, как к мамке.
— А кого еще слушаются?
И нельзя ли как-то приручить на всякий случай? Не дворняжки, обученные собаки, просто так с куском колбасы не подойдешь.
— Да никого, пожалуй. — Марат выбрался из-под машины и вытер руки тряпкой. — Костика терпят вроде. А больше к ним никто и не суется. Кому они нужны, уроды эти. Ладно, давай пока мусор уберем, а то я один полдня таскать буду.
Мусорные баки стояли в дальнем углу у забора. Оттуда Кирилл разглядел вторые ворота и прямо рядом — гараж. А у дома второй выход был как раз на эту сторону. Удобно: тебя у парадного входа ждут, а ты — по черному, и был таков, в машину или пешком в лес.
Обедать собралось неожиданно мало народу, как раз вся «элита», как для себя окрестил их Кирилл, и несколько человек «рядовых».
— А где все? — спросил он у Марата.
Тот тоже пришел и уселся рядом с Кириллом.
— На послушаниях. В монастыре, на птичнике, в трапезной, кто где. К вечеру соберутся.
Кирилл припомнил, что в монастыре действительно бродили разные «братья и сестры», занимались паломниками, торговали в лавке, надзирали за послушаниями.
— Гляди, гляди! Наташка! Вон, видишь, блондинка такая, суп ест? — подпрыгнул Марат.
Кирилл оглянулся. Действительно, примечательная дама. Высокая, худая, с пухлыми губами. И не только губами.
— Шикарная женщина.
— Ну, а я про что?
Шикарная женщина ела суп, не обращая внимания на глазеющего Кирилла.
В трапезную влетел Костик, таща за руку Александра.
— Не опоздали! Налетай, а то потом не дадут!
Александр с Костиком подсели к ним. Следом в дверь скользнул коренастый мужик с прической престарелого рокера.
— Это тот? — уточнил Кирилл.
— Он.
— Кто? — закрутил головой Костик. — А, Федор? А чего «он»?
— Да, я тут собачек ваших рассмотрел, — пояснил Кирилл. — Хорошие такие собачки.
— А, — рассеянно мыкнул Костик. — Саш, ты всегда так ешь?
Кирилл приготовился успокаивать Александра. Тот вопросы о еде воспринимал, как личное оскорбление. Но нет, Александр ограничился «всегда», а Костик просто кивнул и продолжал запихивать в себя еду совсем не по-монашески, да и порция у него была побольше, чем у
