хлеба на квас»! Отсюда видно, что весь земной организм представляет единство, и что нарушения распространяются повсюду.
Это состояние изменилось в период войны 1940—1945 г. Под давлением событий США превратились сегодня в страну, страдающую от перепроизводства сельскохозяйственной продукции. Но это произошло не потому, что существенно увеличилась урожайность с гектара, но поскольку было запахано больше земель и увеличилось поголовье скота. Стимулом к этому были возросшие цены. Сегодня, когда этот стимул больше не действует, мы снова испытываем сельскохозяйственный кризис. Два лагеря противостоят друг другу. Один требует дотаций для поддержания цен — и правительство не знает, что делать с избытком пшеницы и масла — другой требует ограничения возделываемых земель. В странах перепроизводства установился кругооборот, подобный символической змее, кусающей свой хвост: больше урожаи, выше доход, расширение пахотных площадей, выше издержки, растущие цены — падение цен, сокращение пахотных. земель, ещё большие. затраты, низкая доходность. В странах с менее благоприятными условиями обработки земли этот патологический круговорот выражен меньше. Там можно посредством поддержания высоких цен и регулирования ввоза хотя и удержать удешевление продуктов, но не радикально.
Счастлив фермер, который в высшей мере может находиться на самообеспечении и не зависеть от колебания цен и кризисов.
Это состояние, описанное для Северной Америки, в равной мере справедливо и для Южной Америки, Африки и Австралии.. Мы приведём некоторые доказательства: На северо–востоке Бразилии (Сертано) периодически происходят засухи, вследствие которых 5 миллионов человек испытывают величайшую нуждую. Весной одного из таких годов тысячи людей направились к прибрежным городам атлантического побережья. Мы приводим отрывок из сообщения Франка Антона: «…Сессу (период засухи) можно побороть. Ибо сесса — это не проявление природы; виноват в ней человек, поскольку он периодически превращает в пустыни плодороднейшие земли Бразилии. Только когда в результате хищнической разработки были сожжены колоссальные леса бразильского северо–востока, засухи приняли такую ужасную форму; естественные хранилища воды были уничтожены, низкий кустарник превратился в колючие, со слабыми корнями заросли «каатинга» и наводнения, которые в конце сессы обрушиваются на страну, смывают плодоносный гумус и всё более ослабляют почву, делают её неплодородной. Это известно уже давно. Известно, что разумная политика восстановления лесов может постепенно улучшить климат. Дважды уже начинались. эти работы; в 1920 году, когда Парахибанер Епитасио Пессойя,. президент Соединённых Штатов Бразилии, сын Сертано, выделил сто миллионов для начала работ, которые просто были оставлены его преемниками, поскольку они, как жители Южной Бразилии, не имели интереса к Северной Бразилии; второй раз в 1933 году, после сессы за год перед этим. Но водные резервуары и плотины помогли только некоторым крупным землевладельцам. Вопрос восстановления лесов до сих пор не выходит за рамки обсуждений различными комиссиями, и поскольку северо–восток при первых выборах после революции оказался в оппозиции, снова был парализован интерес к этим мероприятиям Итак, сесса приходит; пока она не прошла, разрабатываются проекты, собираются комиссии, принимаются проекты законодательств, подготавливаются кредиты, составляются планы обводнения — затем внезапно выпадают осадки, и снова ничего не происходит».
Южная Африка. Послушаем X. И. Флехтнера (Н. J. Flechtner, Berliner Tageblatt, 28.9.37): «Опасности, которые угрожают остальной Африке, особенно северным областям ЮАР, а также всей этой части земли как нераздельному единству, менее постижимы, чем видимы. Факты, собранные в последние годы после войны и точнейшим образом исследованные, рисуют ужасный образ, как далеко шагнуло опустошение этой части Земли и как далеко оно зайдёт, если не произойдёт радикальных изменений.
Африка ужасно обеднела, и причина этого обеднения — человек. Сотни лет африканские аборигены практиковали традиционные методы обработки земли, которые, проводимые без всякого плана, обедняли почву, но не в таком объёме и не так интенсивно, чтобы это сказывалось на естественном балансе. С проникновением европейской колонизации ситуация изменилась: Европа хотела использовать Африку — она хотела извлечь всё, что могла дать почва — и вместо. земледелия аборигенов Европа внедрила европейские методы обработки почвы.
Плотный растительный покров, составляющий естественную вегетацию африканской почвы вне пустынь и степных областей, являлся важнейшим фактором для поддержания климата. Он удерживал осадки, которые могли глубоко уходить в почву, поддерживая уровень воды, они питали источники и реки, а посредством испарений регулировался круговорот от дождя до дождя. Проникновение европейцев обусловило, прежде всего, выкорчёвывание деревьев. Сжигание кустарников, вырубание лесов привело к уменьшению растительного покрова в большей мере, чем это могли сделать туземцы, пользуясь традиционными методами возделывания земли. Растительный покров исчез, земля высохла, осадки больше уже не уходили глубоко в почву, но стекали, унося с собой плодородную землю. Уровень грунтовых вод понизился, реки, ранее постоянно полные воды, стали полноводными только в период дождей — люди вынуждены были мигрировать, поскольку земля не могла больше их прокормить.
Аборигены сделали при этом всё, чтобы ускорить и усугубить этот процесс. Большая часть обрабатываемых аборигенами земель лежала не на равнине, а на склонах. В Африке никогда не развивалась культура террас, как в Японии, на Яве и на Филлипинах, где склоны превращали в террасы. Поля были расположены наклонно, и низвергающаяся вода пробивала в почве глубокие канавы, которые год от года углублялись. Сюда добавилось ещё необычайное развитие скотоводства, которое «пожрало» имеющиеся пастбища.
Но решающей стала всё–таки интенсификация хозяйства. Клемевс Гильман (С. Gillmann), главный инженер железной дороги в Танганьике, говорил в 1936 г. в Берлине о проблеме «ускоряемого людьми высушивания земельных площадей»; он описывает прогрессирующее освоение земель на примере, взятом из своей узкоспециальной практики: строится железная дорога для освоения страны. Естественным следствием является то, что население тесно оседает вдоль дороги. Это приводит к интенсификации разработок, усилению корчевания, истреблению пастбищ и тому подобному. Дальнейшим последствием является обеднение почвы, понижение урожайности, обеднение населения и, наконец, миграция. Всё это проблемы, естественно, не чисто африканские. Африка представляет сегодня единственную возможность обеспечить потребности Европы в сырьё всякого рода. От поддержания африканских источников сырья зависит так много, что сегодня становится ясным, что обеднение почв в Африке не является частной проблемой колониальных. властей, но представляет собой общеевропейскую проблему — или, по крайней мере, должна быть таковой. Настал последний момент, когда ещё можно оказать действенную помощь.
Профессор Обст (Obst, «Natur und Kultur»; Februar 1937) сообщает: превращение Южной Африки в пустыню идёт гигантскими шагами. Иссякают источники, высыхают некогда хранившие воду долины, исчезают озера, понижается уровень грунтовых вод, ухудшается растительный покров, опустошение почв происходит, как указывает профессор Обст, вследствие образования каньонов и смыва почвы. Осадки, особенно обложные дожди, редки. Участившиеся вместо них короткие, проливные дожди только ухудшают дело. Мы наверняка не ошибёмся, если скажем, что бессмысленное и беспрепятственное уничтожение
