искусственной кожи, когда садится в кабинку напротив меня.
"Ну, я здесь", — говорит он, как будто все это для него большая неприятность и он делает мне одолжение. Действительно, я делаю ему одолжение, не отводя его на задний двор и не пуская ему пулю между глаз.
Я откидываюсь в кожаной кабинке, потягивая виски. "Не обязательно, чтобы это было неприятно, Рэнди. Придерживайся своих бойцовских клубов, можешь даже оставить свой OTB. Но…" Я сдвигаюсь вперед, опираюсь на стол предплечьями и бью по костяшкам пальцев. "Если ты не будешь держаться подальше от моих верховых следов, все станет гораздо менее приятным. Ты понял?"
Он сужает глаза, и я вижу, как он взвешивает соотношение риска и награды. Он прочищает горло и выпрямляет позвоночник. "А если нет?"
"Не понимаешь?" Я усмехаюсь. "Послушай, я могу сформулировать это только так, чтобы потерять терпение. Уверен, ты не хочешь, чтобы это произошло". Я медленно подношу бокал к губам, чтобы дать ему закипеть и подумать о том, как сильно он ценит свою собственную жизнь.
"Давно пора кому-то противостоять вам, Фоксам…"
Я не даю ему закончить. Моя рука летит через стол, чтобы схватить его за запястье. В считанные секунды хрупкие кости оказываются на грани срыва. Я чувствую, как напрягаются сухожилия, а его глаза выпучиваются.
"И ты думаешь, что этот человек — ты?" Я смеюсь, надавливая сильнее, и его зубы скрежещут от боли.
"Нет, я ничего такого не имел в виду, клянусь!" Он быстро отступает, его лицо становится красным. Я делаю еще один скучающий глоток, не выпуская его руку, а он патетически изрыгает извинения. Нелепо. Я даже не сломал ее.
Отставив бокал, я замечаю, что в зал вошло знакомое лицо. Он оглядывается, и в моей груди вспыхивает защитный огонь. Я оборачиваюсь к Рэнди, который тяжело дышит через нос, пытаясь справиться с болью.
Я ослабляю хватку, но не отпускаю его полностью. "Ну, теперь, когда все чисто…" Я прерываю разговор, осматривая пол в поисках человека, которого я видела входящим.
"Да, абсолютно. Кристально чисто", — лопочет он.
"Хорошо". Я быстро улыбаюсь ему, вставая. В этот момент в телевизионной игре забивается гол, и переполненный паб разражается аплодисментами. Недолго думая, я крепко сжимаю его запястье и давлю на него до хруста, чтобы шум посетителей перекрыл его вопль агонии.
Выскользнув из кабинки, я не свожу с него глаз. "Убирайся с глаз моих долой", — рассеянно говорю я, уже направляясь к новичку у бара.
Он отмахивается от Бри, бармена, как будто она еще не захлопнулась. Невнимательный: первый удар. Я пристраиваюсь рядом с ним, чтобы послушать их обмен мнениями.
"Что вам принести?" — спрашивает она, в ее тоне проскальзывает раздражение.
"Стелла здесь?"
"Нет, извини", — отвечает Бри без малейшего намека на извинения. Обожаю ее.
Я поднимаю руки над головой, лениво потягиваясь. "Не отвечаешь на сообщения, да?" Я расслабленно вздыхаю, опуская руки и наклоняя голову, чтобы оценить его. Я на несколько сантиметров выше, определенно сильнее. У него темные волосы и светлая кожа, как у Финна. Но, разумеется, без всякой фоксовской внешности.
Он неловко смещается под моим недобрым взглядом и легкой ухмылкой. Он не отвечает на мою улыбку, а легкомысленно спрашивает: "Простите, а вы кто?"
"Лохлан Фокс". В его глазах загорается что-то вроде узнавания.
Он протягивает руку, пытаясь компенсировать свое прежнее пренебрежение. Отступление: второй удар. "Да, рад знакомству, брат". Братан. Да пошел он. Я опускаю взгляд на его руку, а затем поднимаю обратно, игнорируя его предложение. "Я просто хотел извиниться перед Стеллой за то, что отменил встречу в последнюю минуту. Ты передашь ей, что я заходил?"
"Хм, наверное, нет". Я безразлично пожимаю плечами и кручу пальцем в воздухе, чтобы дать знак Бри принести мне еще один напиток.
"Ладно, хорошо…" Он пытается уйти, но я хватаю его за плечо и поднимаюсь, становясь между ним и дверью, на которую он отчаянно смотрит.
"Ты удалишь ее номер и хорошенько подумаешь, прежде чем снова появиться здесь". В моих словах звучит горечь. Не могу поверить, что этот неудачник устоял перед Стеллой. Он не заслуживает даже дышать одним воздухом с ней, не говоря уже о том, чтобы знать, какие звуки она издает или что чувствует ее киска, когда она кончает.
Не то чтобы он когда-нибудь смог найти ее клитор.
Он надувает грудь. "Если она не хочет меня видеть, она может сказать мне об этом сама".
"Я избавляю ее от этой проблемы". Мой тон не позволяет ему возразить еще раз. Я бросаю взгляд на часы. "Тебе пора идти. Ты не только просрочил свое гостеприимство, но и не хочешь пропустить занятия по спиннингу с Маки".
Его лицо опускается. Даже если Стелла не захочет назвать свое имя, я ни за что не узнаю, кто он такой, а наш друг никогда не пропускает занятия по четвергам со своим любимым инструктором по спиннингу.
В его глазах появляется нервозность. "Я не хотел вас обидеть". Я чувствую, как он судорожно пытается понять, откуда мне известно расписание его тренировок и что еще я могу о нем знать.
Мой взгляд мгновенно сменяется яркой улыбкой, и я дерзко смеюсь. "Не волнуйся, брат". Я хлопаю его по плечу, прежде чем отпустить и отойти в сторону. Он осторожно начинает уходить.
"Угощайтесь бесплатными спичками на выходе!" кричу я ему вслед со смехом.
.
Я остаюсь до закрытия; когда я ухожу, уже почти три часа ночи. Оказавшись в своем пикапе, я опускаю все стекла и выхожу на улицу. В моей груди завязался узел сдерживаемой энергии, грозящий взорваться.1 Образ Дэвида и Стеллы вместе заставляет меня ударить кулаком по приборной панели, но они даже не вместе. Он ее выставил. Должно быть, это моя защитная сущность включается на полную мощность. Никто не должен связываться с семьей.
Но она не совсем семья. Если бы она была семьей, я бы не бил кулаком каждый день в течение пяти чертовых месяцев в память о ней, словно застрял в бесконечном сне.
Я мчусь по
