бронетехнику по флангам, где вероятность удара была максимально высока. В таком случае всё предельно понятно, но верится в такое с большим трудом.
«Должен быть какой-то резерв».
Отрезвляла мысль, что у них тоже нет никакого резерва — сейчас они атакуют буквально всем, что есть. Такая ситуация стала допустима только потому, что у командования есть чёткое понимание, что у противника нет достаточного количества сил, чтобы перекрыть все эти наступающие микробатальоны и закрыть их в микрокотёл.
Следом за танковым кулаком идут стрелковые взводы, своим ходом — они должны будут закрепиться во вражеских окопах и отразить контрудар, который последует через несколько дней, когда противник дополнительно ослабит остальные свои укрепы выдёргиванием мало-мальски боеспособных подразделений.
«А чего мы добиваемся?» — в который раз задался вопросом капитан Немиров.
Вот захватят они пригороды к Варшаве, начнут блокаду, а что потом? На взятие куда менее крупных городов не хватало сил ещё три года назад, а теперь это даже не обсуждается.
«Но это приказ», — подумал капитан, дав очередь по отступающим НАТОвцам.
Итальянец высадил штурмовиков, те заняли пустые окопы, после чего начали налаживать оборону.
Был брошен М2 «Браунинг», оборудованный оптическим прицелом — из него даже попали пару раз по Б-11, но затем Итальянец срезал пулемётный расчёт.
Трофейный крупнокалиберный пулемёт установили на оперативно вырытую позицию, танк и БМП заняли оптимальные позиции, после чего все принялись ждать прибытия пехоты.
Мотострелков сейчас нет ни у кого, это оказалось слишком дорого. Уже в конце прошлой фазы Третьей мировой все участники перешли к пешеходным подразделениям, которым не положены даже грузовики — всё обуславливалось тем, что годами не было никаких грандиозных и победоносных углублений на территорию противника более чем на десять километров.
Четыре с половиной часа ожидания и вот на связь вышел командир стрелкового батальона.
— Это «Ролик», «Мирный», как слышно? — обратился по рации майор Кирилл Михайлович Безруких.
— «Мирный» на связи, «Ролик», слышно отлично, — ответил капитан. — Вы на подходе?
— Почти на месте, — ответил майор. — Всё чисто?
— Так точно, — подтвердил капитан. — Подходите и занимайте окопы — наши почти почистили их от приколов.
— Принято, «Мирный», — ответил на это майор. — Конец связи.
Стрелковый батальон, в отличие от танковых батальонов, был почти полнокровным — четыреста тридцать человек. Должно быть шестьсот с лишним, но по нынешним временам даже такой батальон представляет собой внушительную силу.
«Им бы моторизацию», — подумал Немиров.
Прибывшие стрелки оперативно заняли окопы и начали их перекапывать. Перекрыли мешками с песком неактуальные траншеи, вырыли новые выходы, после чего взялись за оборудование пулемётных точек и рытьё блиндажей. Они здесь теперь надолго.
Орудие, отстрелявшееся по ним, оказалось допотопной МТ-12, 100-миллиметровой противотанковой пушкой, более известной под обозначением «Рапира». К ней есть четыре подкалиберных снаряда. Щиток помят и пробит крупнокалиберными пулями, но механизмы, к счастью, не пострадали.
Когда всё стало спокойно, Немиров отвёл танк на полкилометра и начал проверять, во сколько обошлось им всё это мероприятие.
— Один контейнер с концами, ну и два точно надо снимать, а то небезопасно, — оценил понесённый ущерб механик-водитель, старший сержант Георгий Сергеевич Маляров. — Не нравится мне, товарищ гвардии капитан, как эта взрывчатка торчит…
— Техники подъедут — займутся, — ответил ему Аркадий.
Повезло, что снаряд отрикошетил прямо вверх, не задев орудие и контейнеры динамической защиты на башне. Замены им не будет, а они все одноразовые.
— Слышал я, что у какого-то батальона есть какой-то запас коробок «Контакт-5», — произнёс Немиров.
— Не дадут, — покачал головой Маляров. — «Контакт-5» — это же почти мета. Я бы никому не дал.
— А от командования не допросишься… — вздохнул Немиров. — Ладно, проводи осмотр и рядовому Урусбекову покажи, что и где смотреть — впредь будет помогать. Держи.
Он передал механику-водителю пачку «Винстона».
— Спасибо, товарищ гвардии капитан, — заулыбался тот.
— Тебе тоже, — кинул Немиров пачку Урусбекову.
Рядовой, сидевший на корпусе танка, ловко поймал пачку и сразу же начал её распечатывать. Вроде два рубля за пачку, но у рядового и сержантского состава очень маленькие зарплаты и многие отправляют большую часть в тыл, родным.
— Спасибо, товарищ гвардии капитан! — не забыл он поблагодарить щедрое командование.
— Хорошо поработали сегодня, — произнёс Немиров. — Но не расслабляться — обязательно будет контрудар.
— Товарищ гвардии капитан, — подошёл Клевцов.
— Лейтенант, — кивнул ему Немиров.
— Разрешите закурить? — спросил лейтенант.
— Кури, — разрешил ему капитан.
Итальянец закурил какие-то новые сигареты. Аркадий присмотрелся.
— «Мальборо»? — удивился он.
— Трофей, — пожал плечами Клевцов. — Пехота взяла складской блиндаж — я подсуетился, вот, держите, товарищ гвардии капитан.
Он вытащил три пачки заморских сигарет.
— Неплохо повоевали, да? — спросил он с усмешкой.
— Мне всё равно не понравилось, — покачал головой капитан. — На рожон полезли — тут мог оказаться кто угодно.
Без разведки, наудачу — просто крутанули барабан и нажали на спусковой крючок. Должно успокаивать то, что противник тоже без разведки, тоже вслепую, но, почему-то, это не успокаивало.
— Но не оказался же, — усмехнулся лейтенант. — Поставленную задачу выполнили — «отъели» плацдарм для штурма, которого не будет.
— Не будет, — согласился капитан. — Повезло ещё, что штурмовики не вступали в прямое столкновение.
— Да, какое-то слабоватое сопротивление, — покивал Клевцов. — Наверное, не ожидали, что мы сюда со всей кавалерией нагрянем.
— Кстати, — вспомнил вдруг Немиров. — Всё хотел спросить. Почему «Итальянец»?
— А, это… — произнёс лейтенант Клевцов. — Из Тольятти я.
* * *
— … не знаю я, товарищ гвардии капитан, как это устранить, — признался техник, старшина Буркин. — Это в нормальную мастерскую надо и там внимательно смотреть, а мы в лесу, считай. Да и вообще, тут целую деталь надо с завода заказывать, а потом в приличной ремонтной мастерской менять.
Противник, как и ожидалось, предпринял попытку отбить потерянную территорию. Для этого было использовано две единицы полукустарной реактивной артиллерии, восемь эрзац-танков, один настоящий «Леопард 2», а также до двухсот пехотинцев.
«Леопард 2» спалить не удалось, он смылся сразу же, как резко запахло жареным, но зато была уничтожена одна самодельная РСЗО, а также четыре эрзац-танка. Пехота противника тоже понесла потери — сорок семь человек убитыми и неизвестное количество ранеными.
С эрзацами хорошо помогли вражеские мины, перекопанные сапёрами
