отужинаете.
Мы сели, и следуя автоматическому движению рук, я разложила салфетку на коленях и собрала волосы в простой высокий хвост. Суп оказался божественно вкусным — то ли от того, что я долго голодала, то ли благодаря кулинарному мастерству Лорель. Съев несколько ложек, я наконец задала свои вопросы:
— Лорель, о какой клятве говорил господин старший лекарь? И почему он сказал, что она чудовищная?
На лицо няни набежала тень, а едва тронутое румянцем лицо вмиг побледнело. Она невидящим взглядом уставилась в столешницу, а потом пробормотала:
— Это то, через что приходится пройти любому слуге. А господин Вереск преувеличил, ничего чудовищного со мной не случилось. Госпожа, вам не стоит об этом беспокоиться.
— Я и не беспокоюсь, — улыбнувшись, я отправила в рот ещё одну ложку. — Господин Вереск ведь пообещал разобраться.
Лорель неверяще уставилась на меня, словно Эмилия, подшучивающая над ней, была чем-то из ряда фантастики. Она возмущённо и с покрасневшим вновь лицом принялась отрицать:
— Госпожа, что вы говорите? Неужто вы восприняли слова этого лекаря всерьёз?! Он всячески посмеивается надо мной, и в обществе он сохраняет ту же манеру с любым человеком! Он ведёт себя легко и творит что ему вздумается, ну а дам, которых он обольстил, в одном только нашем городе уже будет пара десятков! — Говоря последнюю фразу, она выглядела недовольной, но тут же скрылась свои чувства словами: — Какое неблагочестивое поведение! Вот уж какой пример нельзя подавать ни детям, ни взрослым! Лучше бы остепенился, нашёл хорошую милую леди да завёл семью, а не бегал, словно юнец, за каждой юбкой.
Возможно, она хотела сказать что-то ещё, но дыхания не хватило, и ей пришлось отдышаться. Я уминала второе, мысленно хваля золотые руки няни, но при этом ругая её за нечестность. Ясно как божий день, что она к нему неравнодушна, а по его поведению было совершенно понятно, что и он питает к ней нежные чувства. Но она предпочитала держать всё в себе, не верить и даже не думать об исполнении своих желаний.
— Скоро ли прибудет то лекарство, о котором говорил господин? — сменила я тему, понимая, что о клятве она мне пока ничего не расскажет.
Лорель посмотрела на тихо стрекочущие часы, висящие сбоку от оконных ставен, и сказала:
— Лекарь сказал, что возможно, он отправит его раньше, за час до назначенного времени…
Стоило ей договорить, как вдруг на первом этаже громко зазвонил дверной колокол. Лорель тут же встала, торопясь к выходу, и я последовала за ней.
Мы обе надеялись на одно — загадочное лекарство, чем бы оно ни было, в самом деле получилось отправить раньше, чем планировалось.
Мы спустились по деревянным ступеням, начинающимся почти сразу после двери в мою комнату. Лестница мягко сворачивала влево, пока наши шаги не отозвались, наконец, на мраморном полу главного зала. Дворецкий уже стоял у двери, разговаривая с прибывшим посыльным, а потом обернулся к нам.
— Госпожа Янир уже подошла. Вот, проходите, — он посторонился, пропуская молодого долговязого парня. В первую очередь я приметила яркие зелёные глаза. Чем-то он неуловимо напомнил мне господина Вереска — может, этим намёком на изумрудные искры магии, а может, хитрой улыбкой, притаившейся в уголке тонких губ.
— Добрый вечер, — поклонился он галантно. — Юная госпожа, — дополнительно склонил голову в мою сторону. Я с любопытством смотрела на него, ведь раньше никто особо не обращался к Эмилии с таким уважением. Его отличные манеры ничуть не портил мешковатый наряд — длинная застиранная рубашка, заправленная в штаны, и сами штаны, едва доходящие до щиколоток и покрытые заплатками и шовными стежками. А чистые русые, мягкие на вид густые волосы и ясные черты лица странным образом контрастировали с мозолистыми кулаками, покрытыми шрамами и пятнами, как у самого закоренелого работяги.
Я спохватилась и прекратила его разглядывать, плавно наклоняя голову в ответ.
— Госпожа Янир, Дан… то есть Вереск просил вам передать, — он шагнул к няне и осторожно передал ей коричневый свёрток из шуршащей бумаги, а потом добавил: — Сказал, что там записка, в которой изложено правильное употребление лекарства. И само лекарство. Бутылёк из тонкого стекла, поэтому, пожалуйста, будьте крайне осторожны, не мните, не переворачивайте и не роняйте посылку.
— Спасибо, юноша, — улыбнулась ему Лорель, — и спасибо за наставления, я буду очень аккуратна. Я вас раньше не видела, как вас звать? Вы голодны?
Парень почесал бровь, неловко улыбаясь, и ответил:
— Не стоит благодарности, это моя работа… И нет, я сыт, не беспокойтесь обо мне! Мне пора возвращаться к работе, до встречи, — ещё раз поклонившись, он бросил на меня заинтересованный взгляд. Что-то в нём, в этом взгляде и неуловимых чертах лица, снова было от лукавой хитринки господина лекаря. Не успела я и рта раскрыть, этот парень улыбнулся мне краем губ, а потом развернулся и быстро ушёл.
А то, что он оставил первый вопрос Лорель без ответа, кажется, не волновало никого, кроме меня.
Пока мы шли обратно, я думала. Он имеет право на приватность, и ему наверняка надо было скорее отправляться по другим адресам, но его сходство с лекарем, оговорка, когда он его назвал, и сокрытие своего имени наводили на одну определённую мысль.
Мы поднялись по лестнице и вернулись в комнату. Когда дверь закрылась за нами, я тут же обратилась к няне:
— Лорель, тебе не показалось, что этот посыльный очень похож на господина Вереска?
Лорель горячо закивала:
— Да-да! И я так подумала, поэтому спросила его имя. Они так похожи, что впору решить, что они отец и сын! — она запнулась. — Но у господина главного лекаря нет жены… Ох! Ох-ох-ох!.. — Лорель от негодования скомкала свой воротничок, качая головой. — Возмутительно! Неужто этот мальчик — плод внебрачной связи?! — Она всплеснула руками. — Бедный ребёнок! Нет бы взять своего сына к себе подмастерьем! А он сделал его посыльным!..
— Няня, мы ещё не знаем, кто они друг другу, — резонно сказала я, надеясь её успокоить.
— Да, вы правы, — ответила она, но как будто всё ещё вертела в уме свои догадки. Я вздохнула и осторожно взяла у неё посылку, помня об указаниях парня, и осторожно положила на стол. Судя по всему, внутри была небольшая коробочка. Сев за стол, я стала аккуратно разворачивать свёрток, стараясь ничего не сломать, и Лорель присоединилась ко мне за столом, следя за моими движениями.
Наконец бумага была полностью развёрнута, и среди этого шуршащего гнезда оказался небольшой чёрный сундучок. Лакированное дерево с маленькими трещинками и зазубринами ярко отражало блики зажжённой лампы. Я
