В дверь постучали. На пороге оказалась служанка с ведром теплой воды и корзинкой с теплыми полотенцами.
— Помоешься тут, — быстро объяснила Хана.
— Тут есть баня.
— Да, но пятеро девушек сидят там уже час. Ты просто не успеешь помыться и задержишь остальных.
Яра бы сейчас все отдала за баню, но спорить тут было бессмысленно. Мама и служанка помогли ей выбраться из одежды. Пытка утяжками и поясами сменилась поливанием чуть-теплой водой и мытьем головы. Волосы безжалостно тянули и скребли, а потом вычесывали с пронзительным треском. Яра молилась, чтобы ее жених нашелся быстро. Она не выдержит такие пытки каждый день.
Прически невест были куда сложнее, чем у замужних женщин. Это были многоярусные конструкции, целые дома и корабли из шпилек, заколок и пропущенных сквозь них прядей. Это все дополнялось подвесками и живыми цветами, нитями бус из натуральных камней. Один неловкий поворот головы — и шея не выдержит этого веса. Хана сама руководила возведением прически на голове дочери. Она внимательно следила за руками служанки и, где нужно, подтягивала пряди и закрепляла дополнительными шпильками. Лет семь назад Яра бы шипела от боли и плакала, как это теперь делали ее соседки, но за годы девушка, кажется, разучилась чувствовать боль.
Когда с прической было окончено, на девушку надели сорочку и нижнее платье, перехватили корпус формирующим поясом, стянувшим бедра и грудь. Затем настал черед платья. Их у Яры было немного, но для торжественной церемонии стоило достать сразу самое роскошное. Хана извлекла из сундука наряд из иссиня-черного шелка, украшенного серебряной вышивкой и россыпью лунных камней и жемчужин. Наряд был тяжелый, тянул к земле. Но когда с многочисленными шнуровками и завязками было покончено, Яра обернулась к зеркалу и не сдержала улыбки. Даже ее строгое недовольное лицо смотрелось уместно. Она напоминала саму ночь во плоти, бесстрастную и молчаливую, всезнающую и всепонимающую.
А потом служанка принялась наносить ей макияж.
•••
Солнце плавно подкатилось к горизонту и зависло над ним, словно оттягивая наступление ночи. Казалось (но только на первый взгляд), что даже дневному светилу интересно хоть краем глаза увидеть, что же происходит при дворе генерала-губернатора Джао.
Как только небо окрасил закат, на площадке, зажатой между главным домом и прудом, стали собираться гости. Важные мужчины собирались небольшими группами и тихо вели беседы о делах. Их сыновья, пятнадцати-двадцати лет от роду, носились по площадке и в основном занимались дегустацией всех закусок без разбору. И те, и другие то и дело бросали взгляды на женщин, прибывавших на площадку пестрыми стайками.
Яра провела здесь всего несколько минут, а атмосферу праздника, которой упивались все вокруг, так и не почувствовала.
— Ты видишь папу?
— Конечно, — усмехнулась Хана, указывая куда-то в сторону беседки. — Но мы к нему пока не пойдем. Ему не так часто выпадает случай пообщаться с другими образованными мужчинами. Не будем ему мешать.
— Как скажешь, — вздохнула девушка, шаря взглядом по толпе.
За все время посещения приемов, у нее уже выработалась привычка оценивать потенциальных кандидатов. Она с первого взгляда могла сказать, кто откажется от сватовства сразу, а кто — предпримет попытку нанести визит свахе, чтоб узнать их совместимость. Первых было, конечно, больше. Рассчитывать на взрослых и даже пожилых мужчин не приходилось. Такие искали себе девушек помоложе, чтобы до смерти успеть обзавестись как можно большим числом наследников. Хотя, возможно, и среди них найдутся ценители «выдержанных вин» и старых дев. Но, как правило, на Яру обращали внимание отцы и матери молодых повес и будущих наследников. Такие кандидаты были на пять-десять лет младше Яры, и девушку для них присматривали не столько на роль жены, сколько на должность гувернантки и управляющей. Такой, которая умеет и подсчеты вести, и ноги раздвигать.
Хотя в ее положении это уже какая-никакая перспектива.
Вдруг среди гостей блеснул сиреневый наряд. Яра с трудом повернула голову и прищурилась. Это была та девушка, что упала на испытаниях. Всем, кто не прошел отбор, разрешили посетить праздник в качестве гостей, и вот, она была здесь. Она даже не сменила платья, не переплела волосы. Макияж, правда, удалось освежить, но даже он не мог спрятать заплаканные глаза.
Их взгляды встретились, а через секунду всех увлек мелодичный перезвон подвесок на заколках. На площадку вышли сразу с полдюжины девушек. И нет, это была не компания, это была целая свита, центром которой стала Ики Чен. Девушка в торжественном наряде, розовом, как рассветное небо, расшитом молодыми цветами, изображала само целомудрие и невинность. Но при этом умудрялась поворачиваться так, чтобы каждый мог разглядеть нежные изгибы шеи и плеч. Остальные девушки старались подражать ей.
От компании отделилась Шани и, найдя глазами Яру, подошла к подруге детства.
— Это все так волнительно. Ики двух служанок извела со своей прической.
— А казалась самой добротой, нежной и ласковой, как крольчонок, — улыбнулась Яра. Шани закатила глаза.
— Я знаю, что Ики сегодня повела себя немного несдержанно. И я готова перед тобой извиниться. Но и ты пойми, она молода. К тому же, это ее первое большое путешествие.
— Шани, — взяла ее за руку Яра. — Я готова понять все, что угодно. И я не считаю Ики своим врагом или соперницей.
— Ты старше, ты должна понимать…
— Но есть те, кто до наших лет еще не дорос, — напомнила Яра. — И если со мной еще можно говорить, как со взрослой, то с остальными.
— Я могу тебя попросить об одолжении? — Шани перехватила ее руку, заключила в свои теплые мягкие ладони. — Будь другом Ики. Больше я ни на кого не могу положиться. Она еще совсем ребенок.
— Ты в ее возрасте уже замуж вышла.
— И тоже никого не слушала, — грустно улыбнулась образцовая жена.
Яра с завистью перехватывала взгляды, которые бросали на Шани будущие свекрови. Шани с ее плавными чертами лица и округлыми формами вызывала благоговейные улыбки будущих свекровей. Те тыкали своих сыновей и указывали на будущую мать, мол, «такая нам и нужна».
Наконец, в центре площадки показалась Харука Мин. Ее встречали раболепными поклонами. Женщина отстукивала каждый свой шаг тростью, будто она сама была своего
