будет тот ещё.
– Временный тайник?
– Из которого тело намеревались забрать позже, и спрятать уже куда основательнее? Об этом я тоже думал. Вариант.
– А зачем тебя понесло на Тюремную Горку? – поинтересовался драконид.
– Хотел повидать…
Они переглянулись, и Равири извиняющимся тоном сказал Виоле:
– Одного из наших осведомителей. Простите, барышня, но это деликатная тема. Вам лучше не знать лишнего.
– Спасибо за доверие, – изобразила кислую улыбку мадемуазель Энне.
– Это не только вопрос доверия. Это ещё и вопрос вашей безопасности. Меньше знаете – не так интересны в качестве источника информации.
– Кому я могу понадобиться в качестве источника информации? – удивлённо спросила Виола.
– Да мало ли кому, – буркнул Вути. – В нашем-то тихом славном городке.
– В общем, хотел повидать, ясно. Повидал?
– Повидал. Потом решил пройтись до конторы, мимо строящейся станции этой новой подземной дороги. А когда я был как раз на мостках, которые там соорудили для зевак, у одного из кранов подломились передние опоры, и он рухнул вниз. Аккурат на мостки.
Девушка ахнула. Драконид зашипел, что у его расы заменяло свист.
– Много жертв?
– Не знаю, – пожал плечами муримур. – Вообще там было не так уж людно, дюжина-другая прохожих, не больше.
– Тебе сильно повезло, кошачья твоя душа. Руку могло оторвать напрочь.
– Ну… – муримур как-то смущённо заёрзал на диване, вдруг заинтересовавшись истёртым ковром на полу конторы.
– Что?
– Вообще-то я сам подставился, – он посмотрел сперва на компаньона, потом на секретаршу. – Ну не мог я иначе. Впереди шла нянька, в коляске младенец, за руку ведёт карапуза постарше. Край стрелы пришёлся бы прямо в них.
– И ты прыгнул, – вздохнул Равири.
– Прыгнул.
– Удачно?
– Для них – да, – муримур усмехнулся. – Я и не знал, что в узкой юбке можно так быстро-быстро перебирать ногами, если тебя как следует пихнули в спину. В общем, стрела прошла на волосок, зацепила полу плаща, и потащила меня за собой. Так что технически это не кран ударил меня, а я кран. Когда приземлился на него в котловане.
– Всё равно тебе невероятно повезло.
– Не спорю. К слову, один труп там точно есть. За мной следом по мосткам шёл какой-то парень, его придавило. Мы оказались практически рядом. Пыль столбом, ничего не разобрать, вопли по всей улице. Рабочие подбежали только через минуты две.
– Бедолага, – заметил Равири, пряча аптечку обратно в свой стол.
– Тут ещё вот какое дело, – муримур левой рукой порылся в кармане брюк, и извлёк из него сильно потрёпанный бумажник. – Я пробовал ему помочь, вытащить, но там уже было ясно, что всё кончено. Он пытался что-то сказать на последок, потом достал из внутреннего кармана вот этот бумажник, ну и…
– Надо было, наверное, передать его констеблям? – решилась вставить слово Виола. – Там ведь могут быть какие-то документы, по которым можно установить личность погибшего.
Муримур секунду-две рассматривал девушку, потом нехотя согласился:
– Могут. Но в моей культуре воля умирающего священна. Парень почему-то хотел, чтобы бумажник взял я, и явно пытался сказать, куда его следует доставить. Жаль, не получилось. Но мы попробуем это выяснить сами. Поможете?
Девушка взяла у Вути бумажник, раскрыла его. Внутри оказались банкнота в десять крон и несколько монеток – в сумме ещё на крону-две. В самом большом кармане лежала сильно измятая и потрёпанная фотография, изображавшая женщину, которая обнимала за плечи двух близнецов лет пятнадцати-шестнадцати. Абекуа всмотрелся в лица мальчишек, и кивнул:
– Да. Он. Не знаю только, какой из двух. Ну и это фото сделано лет десять назад, погибший был старше, чем на снимке.
Виола аккуратно проверяла остальные отделения, но там было пусто. Под конец девушка осторожно ощупала бумажник со всех сторон. За кармашком для мелочи обнаружилось что-то твёрдое, зашитое в подкладку. Под внимательными взглядами сыщиков мадемуазель Энне взяла со стола Шандора ножницы, осторожно надрезала шов – и из бумажника ей на ладонь выпал маленький ключик с затейливо украшенной головой.
– Да уж, Лайош прав, – заметил Равири. – Вы, барышня, нам определённо подходите.
* * *
Лайош Шандор, вернувшийся из Канцелярии в контору, застал всех троих обедающими за небольшим раскладным столиком, который они установили перед диваном. Муримур, у которого правая рука теперь лежала на перевязи, из горячих напитков признавал только какао, щедро приправленное острым красным перцем. Равири, отказавшись на время от своих лечебных отваров, пил крепкий чёрный кофе, в который насыпал не меньше десятка ложек сахара – и всё равно, как накануне, жаловался на горечь.
По просьбе компаньонов, мадемуазель Энне в пабе на углу купила жареной рыбы с картошкой, а в соседней кондитерской – щавелевый пирог. Теперь они дружно приканчивали обед, оставив неприкосновенной четвертую часть, предназначавшуюся господину Шандору. На столе главы агентства лежали потрёпанный бумажник, фотография и ключик. Деньги, тщательно посчитанные и уложенные в чистый конверт, Равири запер в небольшом сейфе, заявив, что они также должны быть переданы наследникам неизвестного, если тех всё-таки удастся обнаружить.
Пока Лайош навёрстывал упущенное обеденное время, муримур повторно рассказал историю своих утренних похождений. Закончив с рыбой и картошкой, сыщик взял со стола бумажник, и долго вертел его так и эдак, изучая со всех сторон. Потом вытащил из подставки для письменных принадлежностей увеличительное стекло, и принялся внимательно рассматривать что-то внутри главного отделения.
– А надпись? – наконец поинтересовался он. Троица растерянно переглянулась.
– Надпись? – переспросил драконид.
– Вот тут, внутри, в уголке. На подкладке большого кармана. Фотография же была в нём?
– Ну да. Но мы и не видели, что там есть какая-то надпись, – сказал Вути, поднимаясь с дивана и подходя к компаньону. – Что пишут?
– «Дж. С. Хорн», – вглядываясь в линзу, прочитал Шандор. – Думаю, мы вправе предположить, что это наш погибший.
– Если только он не украл этот бумажник. Или не купил его у старьевщика. Или он мог найти его на улице, – заметил Равири.
– Будем логичны. Взрослый человек носит в бумажнике снимок. На снимке определенно он сам и его брат, причём много лет назад. Женщина – скорее всего, мать, либо она заменила им мать. В любом случае, можно с уверенностью сказать, что люди на снимке были дороги владельцу бумажника. Сам бумажник потрёпан и никакой ценности не представляет.
