class="p1">— Да, — поморщился Семен, он оторвал руку от поручня, поводил ею над водой, — слишком много пустоты.
— Мы можем уйти.
— Нет, не обязательно. Мне, просто, нужно привыкнуть.
Я облокотилась на перила, рассматривая, как небольшие волны перекатываются по водной глади.
— Ты был на море, Семен?
— Был.
— И как там?
— Жарко.
— И все?
— Все… А ты была за границей?
— Нет.
— Почему?
— Не всем хватает на заграницу денег.
— Я забыл, ты же из бюджетников.
— Не вижу в этом ничего плохого. Все люди на земле не могут быть богатыми, кто-то должен зарабатывать мало.
— Особая философия?
— Это помогает не завидовать одноклассникам, что ходят по ресторанам и каждое лето ездят к пальмам.
— Отмазка?
— Ну, да… А чем ты занимаешься, Семен?
— Угадаешь?
— Нет, уволь.
— Я работаю… — он замялся, потом поправил себя, — работал в головном офисе банка отца в отделе кредитования. Он хотел, чтобы я поднялся по карьерной лестнице, познал банковскую систему с самого низа. Я даже когда в институте учился, был курьером. Вот такой у меня странный родитель.
— Почему странный, на мой взгляд, он все правильно делает.
— Возможно… Но это очень раздражает, — улыбнулся Семен. — Пойдем, наверное.
— Да, конечно…
Я поспешила взять парня под руку, повела к спуску.
— Проводи меня к фонтану, — попросил Семен — и оставь минут на двадцать, я отцу позвоню.
— Хорошо.
У Муравьевского фонтана сидела пожилая пара. Я провела Семена чуть подальше, помогла сесть на скамью.
— Минут двадцать, — напомнил он.
— Да, я поняла.
На этот раз парень до отца дозвонился. Я отошла на небольшое расстояние, присела на ближайшую скамью: так я могла видеть Семена, но не слышала, о чем он говорит.
— А вы вместе мило смотритесь, — раздалось над ухом.
Я вздрогнула, послала недовольный взгляд Толику, что присел рядом.
— Вы пришли в себя, и теперь я могу считаться свободной?
— Неа, — Толик откинулся на спинку скамейки, вытянул ноги, — мы на целый день договаривались.
— Тогда, что вы здесь делаете?
— Отдыхаю.
Отдыхает он!
— А не боитесь, что вас за такие выходки уволят?
— Михаил Сергеевич в курсе, и одобряет.
— Что?
— Я звонил ему утром, все объяснил. Он считает, что общение с кем-то кроме меня пойдет Семену на пользу.
— И то, что вы его у фонтана бросили, это тоже на пользу?
— Я собирался вернуться, но ты меня опередила.
— Ясно. А то, что вы его в номере маринуете, чем объясните? — училку понесло. — Да, он ослеп, но он продолжает быть человеком, личностью, которая нуждается…
— Притормози, — перебил меня парень, — я делаю то, что он хочет. Хочет в номере сидеть — сидит в номере, хочет гулять — гуляет. И, вообще, какое тебе дело до него?
— Никакого, — буркнула я. Потом поднялась, — не забудьте завтра карточку забрать.
Семен окончил беседу с отцом и теперь сидел на скамье у фонтана с задумчивым видом. Можно было идти к нему. Что я и сделала.
— Удачи, — бросил мне вдогонку Толик.
Хотелось, как обиженный подросток, показать парню "фак", но я сдержалась.
— Ты поговорил? — поинтересовалась я, приблизившись к Семену, — если нет, я могу еще погулять.
— Нет, я закончил, — хмуро произнес парень, — отведи меня в номер.
Глава 3
Утром Толик в моей комнате не появился, поэтому, я снова отправилась к слепому, как и вчера, постучала в номер Семена, открыла карточкой дверь, вошла.
Парень стоял у окна полностью одетый.
— Привет, — улыбнулась я.
— Ты зачем пришла? — недовольно буркнул слепой.
— Что-то случилось?
Меня смутил его недовольный голос.
— Повторяю для тупых. Зачем пришла?
Я растерялась.
— Толик карточку не забрал…
— Он звонил, скоро будет. Оставь на столе карточку и до свидания.
— Я могу подождать его… Вдруг тебе что-то понадобится.
Сколько раз я повторяла себе: «Не навязывай помощь, если ее никто не просит…»
— Что мне может от тебя понадобиться, — фыркнул парень, — хотя, подожди…
Он развернулся и теперь стоял лицом ко мне.
— Можешь оказать мне еще одну услугу. У тебя есть время до прихода Толика. Если мне понравится, деньгами не обижу.
Что? Меня словно ледяной водой окатили. Челюсти свело неприятной судорогой, так было всегда, когда обида готовилась вылиться слезами.
— Я, конечно, не люблю полненьких, — парень шагнул вперед, усмехнулся, — но на безрыбье…
Он не договорил, потому что я ударила, отвесила слепому смачную оплеуху. Семен пошатнулся, его солнцезащитные очки слетели на пол.
— Урод, — прорычала я.
Потом швырнула карточку на журнальный стол и выскочила из его номера. В коридоре налетела на Толика.
— Эй, привет, а я тебя везде… Ты чего? — парень перехватил мой локоть.
— Чокнутая, совсем умалешенная… — донеслось из номера.
Я вырвала свой локоть из ладони Толика и бросилась к лестнице.
Урод! Придурок! Ненавижу!
Я сбежала по ступенькам на свой этаж, влетела в номер.
Зачем? Что я ему… Слезы уже текли по щекам…
— Не смей, не смей, не смей… — я сжала зубы, вдохнула.
Не помогло. Хотя, когда это помогало?
Забежала в ванную, дернула рычаг крана, вода с шумом полилась в раковину. Я подставила ладони под холодную струю, плеснула воды в лицо. В сознании всплыла наглая ухмылка Семена.
А чего ты хотела? Благодарности? Получила?
Я мотнула головой, снова плеснула воды в лицо, зажмурилась, сделала три коротких вдоха и долгий выдох, так меня учила успокаиваться Олеся — психолог нашей школы и, по совместительству, моя лучшая подруга. Повторила упражнение пару раз. Помогло. Слезы больше не текли. Я выключила воду, сняла с держателя полотенце, промокнула покрасневшие веки.
Черт!
Вернулась в комнату, залезла с ногами на кровать, уперлась лбом в колени, еще немного подышала, чтобы успокоиться окончательно. Завтрак и процедуры никто не отменял, нужно привести себя в порядок и идти.
Я не пошла в столовую, сразу отправилась на процедуры, чтобы не сталкиватьсяс ним, у каждого кабинета сидела, как на иголках, а в очереди на массаж мысленно подгоняла отдыхающих. Но мне не повезло, Толик привел Семена, когда за дверью кабинета скрылся последний в очереди старичок.
— О, Даринка, — улыбнулся сопровождающий, — мы за тобой будем.
Я заметила, как напряглось лицо Семена. Толик посадил парня за пару сиденьев от меня, сел между нами.
— Передай ей, что было больно, — бросил слепой.
Толик повернулся ко мне, удивленно приподнял брови.
— Передай ему, что мне пофиг, — буркнула я
— Передай ей, что инвалидов бить нельзя
— Борзых можно.
Семен хмыкнул, я промолчала.
— Попить мне принеси, — это уже было обращено к сопровождающему.
Толик хотел подняться, но я его остановила. Поднялась сама, встала напротив Семена.
— Поднимайся, сам пойдешь.
— Чего?
— Сходишь сам, не безногий. Или слабо?
Парень вскочил,
