Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
Все изменилось необъяснимо. Буквально неделю назад Донской перестал ездить в гости, а с Лаурой произошла резкая перемена. Девушка помрачнела, замкнулась и весь день сидела у себя в комнате. Замечая столь тревожные признаки, Карлов обеспокоился не на шутку и стал выяснять, что произошло. На его расспросы ответ был один — горькие слезы. Тогда за дело взялась мать. И сумела добиться правды: слабая девушка не смогла устоять перед обольстительными речами и потеряла главное достоинство невесты. Карлов, конечно, был в ярости, но про себя решил: раз теперь дело к свадьбе, то какая разница — неделей раньше, неделей позже. Однако сегодня утром было доставлено письмо от Донского, в котором он приносит глубочайшие извинения за то, что вынужден срочно уехать, быть может, навсегда. А Лауре Дмитриевне желает только счастья в жизни. Наглость «жениха» поразила Карлова настолько, что он буквально рассвирепел. Не помня себя, схватил первое, что попало под руку, и кинулся к обидчику, чтобы запороть до смерти или сделать зятем. Помня, что Донской снимает квартиру в доме на Екатерининском канале, Дмитрий Иванович ринулся напрямик.
Терпеливый слушатель протянул ладонь:
— Покажите письмо.
Карлов заметно смутился:
— Характер у меня вспыльчивый, как прочел, так разорвал на мелкие клочки и выбросил в окно.
Можно согласиться: самое обычное дело для нервных людей разорвать такую ценную улику.
— Неужели и конверт не пощадили? — уточнил Ванзаров.
Дмитрий Иванович только виновато вздохнул.
— Дату, когда отправлено, помните? Что на печати стояло?
— Разве стал я печать разглядывать… Когда перед глазами кровавые круги… Не до того было…
Досадная невнимательность. Почта в столице работала из рук вон плохо, тут вам не Лондон, где королевская служба доставляет письмо в течение дня. Почта у нас хоть императорская, но неторопливая. Любую корреспонденцию сначала перлюстрируют в «черном кабинете» на почтамте, а уж потом отправляют адресату. Все письма читают специально обученные чиновники. Мало ли кто какую крамолу сообщит. Враг Отечества думает, что тайна переписки священна, и доверяет свои тайны бумаге. Тут и попадается. Эта особенность столичной переписки была хорошо известна. Донской мог отправить весточку и вчера днем, и позавчера, и пять дней назад. В каждом случае просматривается особый смысл.
— А кольцо когда ему подарили? — как бы между прочим спросил Родион.
Карлов совсем загрустил:
— Как раз перед разрывом с Лаурочкой… Зачем только! Как будто сглазил. Нельзя ли получить обратно?..
Поблагодарив за полезную беседу, Ванзаров просил вечером, часам к восьми, заглянуть в сыскную полицию, чтобы подписать опознание и составить протокол как полагается. Дмитрий Иванович обещал непременно быть, он живет здесь поблизости.
Доктор из участка, который так был нужен, как назло, не спешил прибыть. В гости к трупу пришлось идти самостоятельно. Родион пристроился рядышком, сжался, задержав дыхание, что при его комплекции и в плотном сюртуке было не так просто сделать, и бережно приподнял левую кисть. Рыжий перстенек сверкал камушком, гордо выпячивал бока, но по размеру был великоват. Стоило тронуть палец, как повернулся камнем вниз, следуя законам гравитации.
Изучить драгоценность помешали. В прихожей началась возня, послышались невнятные голоса. В кабинет заглянул городовой и доложил, что прибыла какая-то дама, которую задержали до выяснения личности. Родион, большой специалист по дамам (правда, лишь в теории), отложил на время осмотр и отправился в коридор.
Его смерили взглядом… а вот каким именно — сказать трудно. Черная вуалетка прикрывала лицо. Платье глубокого траура пошито отменно, разнообразные достоинства фигуры великолепно подчеркнуты, что сразу подметил острый взгляд Ванзарова. Ну, еще бы ему не заостриться, когда дело касалось таких форм!
— В чем дело? — спросила дама таким тоном, будто Родион ворвался к ней в спальню в чем мать родила, с букетом и шампанским. Ну, или что-то вроде того.
Пришлось пояснить, что в присутствии сыскной полиции вопросы задает только сыскная полиция. И никто больше. Это заявление не произвело эффекта. С той же брезгливо-надменной интонацией она осведомилась, где господин Донской.
— А кем вы ему приходитесь? — тоже осведомился Родион.
Немного замявшись, дама назвалась «знакомой». Но этого сыскной полиции было мало. От гостьи потребовали не только поднять вуалетку, но и назваться. Дама обдала мальчишку презрением, но лицо показала.
Такие барышни не во вкусе Ванзарова. Слишком холодная красота, слишком правильные черты образцовой статуи, слишком хорошо знает себе цену, слишком уверена, что мужчина — нечто среднее между безмозглым кобелем и домашней болонкой. В общем — гордая стерва, что уж тут стесняться.
— Баронесса Аловарова.
Чего-то подобного и следовало ожидать. Родион коварно ответил, что ему очень приятно и вообще весь к услугам, и даже назвал свое имя-отчество. Баронесса повела подбородком, что означало поклон вежливости, и назвалась Анной Ивановной.
Родион тут же уступил дорогу в кабинет:
— Извольте пройти.
Баронесса пошла решительно, но в дверях замерла, словно наткнулась на невидимую стену. Ванзаров не мешал, ожидая, что будет дальше. Выдержав дольше, чем способно женское сердце, Анна Ивановна резко повернулась. Побледнела, но держала себя в руках.
— Мне нужно присесть, — сказала она, тяжело дыша.
Очевидно, в этой квартире она была впервые. Пришлось показать дорогу в гостиную, где недавно Карлов рассказывал свою историю. Юноша был столь услужлив, что лично сбегал за стаканом воды, не поручив эту честь Лопареву.
Между тем баронесса вполне овладела собой.
— Вы так смотрите, будто ждете от меня признаний, — сказала она, касаясь края стакана вздернутой губкой.
Внешне смутившись, Родион выразился в том духе, что это не допрос и будет рад любой помощи.
— Я могу быть уверена?
Он обещал: все, что угодно. Ну, не жениться же ему предложат.
— Все, что узнаете, должно остаться в полной тайне. Клянетесь?
Это не входило в планы следствия, да и вообще не дело сыскной полиции клясться направо и налево, но Родион бессовестно обещал.
— Мое условие: никаких протоколов. Только частным образом.
Что ж, пришлось пойти и на это. Путь к истине порою усыпан капканами.
— И еще: дайте слово верить всему, что услышите.
Да что же такое! Буквально прижали к стене бедного юношу. И глазом не моргнув, Родион выдал новую клятву. Чтобы раскрыть преступление, он готов был присягнуть на чем угодно: хоть на томике Пушкина, хоть на сборнике приказов Департамента полиции.
— Это случилось не так давно… — начала баронесса.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
