Книга Князья Ада - Барбара Хэмбли

– До того, как сделать ей предложение.

– Ну, ты же знаешь, какая обстановка в Посольском квартале. Женщин по пальцам одной руки пересчитать можно. Даже такая визгливая вертихвостка, как мисс Эддингтон, начинает казаться привлекательной, когда годами не видишь никого, кроме местных певичек, – Гобарт снова поморщился, как будто опять вспомнил нечто эдакое. – Рики был достаточно дружелюбным, но уж точно не собирался жениться. Эта девица на четыре года его моложе – то есть была моложе, – поправился он, устыдившись собственного равнодушного тона. – Не то чтобы её можно было назвать уродиной, но за все двадцать четыре года никто ни разу не просил её руки – и вряд ли бы попросил. Эддингтоны – достаточно знатный род, но у них ни чер… – он снова виновато оглянулся на Лидию, – ни гроша нет в карманах. Одному богу известно, зачем они притащили сюда дочь. Чтобы получить повышение до атташе, требуется гарантированный личный доход в четыре сотни фунтов стерлингов, а имение сэра Эллина столько не принесёт. Даже после того, как он пристроит на службу сына.

– Ты говорил, что твой сын ездил в Китайский город…

– Восемь переулков.

Квартал, названный сэром Гобартом, печально славился своими харчевнями и борделями.

– И, конечно же, не один?

– Боже святый, нет, конечно! Полагаю, он поехал туда вместе со своей обычной компашкой бездельников: Кромвелем Холлом, Гилом Демпси из американского посольства и Гансом Эрлихом, конторщиком фон Мерена… и да, – добавил Гобарт устало, – я сто раз говорил парню, чтобы он не водился с Эрлихом, потому что после пары порций шаоцзю[8] Рики становится чересчур болтливым… Но так как Эрлих обычно выпивает на три стакана больше и к тому же настолько туп, что не может отличить конную артиллерию от паланкина гувернантки, я не особо переживал, даже если бы Рик и располагал какими-то сведениями, представляющими военную ценность, – а он и не располагает. Богом клянусь, Эшер, здесь замешаны китайцы, а не французы какие-нибудь. Здесь и выяснять-то нечего.

Отставив чашку на столик, сэр Грант некоторое время сидел, опираясь локтями на колени, склонив массивную голову. «Как солдат, остывший после горячего боя, когда внутри не остаётся ничего, кроме пустоты, усталости и боли…» – подумалось Эшеру. Ему было знакомо это чувство.

– Спасибо. – Гобарт поднял голову. – Безусловно, я понимаю, что ты никогда не найдёшь того китайца, который это сделал, но, по крайней мере, докажи, что это был китаец. И что это чудовищное убийство – дело рук вовсе не Ричарда. Докажи – и я лично прослежу за тем, чтобы ты получил всё, что тебе надо для той твоей маленькой экспедиции по поискам шу-жэнь… или для других дел, – добавил он выразительно, взглянув Эшеру в глаза. – Просто добейся снятия обвинений с Ричарда – а всякие там подробности уже не существенны.

– Для человека, почти тридцать лет прожившего в Китае, мистер Гобарт удивительно плохо разбирается в повадках китайцев, – заметила Лидия, когда Джеймс, проводив гостя, вернулся в гостиную. Пошарив под подушками кресла, миссис Эшер вытащила серебряный футляр, привычно-неторопливым движением достала очки и с удовольствием посмотрела на супруга сквозь круглые стёкла, отражающие последние отблески пламени в догорающем камине. – «Они все друг с другом связаны, поди разбери, кто из них кому и кем приходится»… Таких слов можно было бы ожидать от миссис Пилли, но уж точно не от ведущего переводчика, прослужившего в Китае три десятилетия.

– Ты права, сокровище моё. – Джеймс опустился на одно колено перед камином и принялся разгребать угли кочергой, удостоверяясь, что они как следует остыли. Лидия встала с кресла и обошла комнату, выключая лампы. Оксфордский дом Эшеров был достаточно старым и по-прежнему освещался газом, а кое-где – и парафиновыми лампами, хотя после этой поездки Лидия начала размышлять о том, не получится ли провести электричество к себе в рабочий кабинет. Впрочем, подумалось Джеймсу, для такой маленькой гостиной газовые лампы подошли бы лучше – от них хотя бы исходило достаточно тепла. Одного камина было мало – в большей части комнаты царил могильный холод, а в спальне сейчас наверняка и того хуже.

– Меня смущает тот факт, что на самом деле Гобарт знает о китайцах достаточно, – Эшер пристроил кочергу обратно на стойку. – По крайней мере, когда я приезжал сюда четырнадцать лет назад, он регулярно просматривал «Пекинскую газету» и имел обширную сеть знакомств в самом городе. И, если ты заметила, он явно в курсе, в чьих руках тут реальная власть и с кем эти люди сотрудничают. Судя по всему, за время Восстания взгляды Гранта несколько изменились, – забрав с небольшой подставки у дверей ночник, Джеймс вытащил из кармана коробок спичек, который всегда держал при себе, и зажёг свечу. Лидия щёлкнула последним выключателем – и гостиная погрузилась во тьму.

– Но если Восстание заставило его так сильно возненавидеть китайцев, он мог бы попросту вернуться домой, – продолжил Эшер.

– Возможно, он не хотел встречаться с миссис Гобарт? – спросила Лидия, забрав со спинки дивана-честерфилда огромную кашемировую шаль и закутываясь как следует. Подобные вещи она позволяла себе лишь в присутствии мужа – при посторонних миссис Эшер предпочла бы скорее замёрзнуть до смерти, чем закрыть чем-то кружевное платье и растерять изящество облика. – Хотя в таком случае он мог бы перебраться, например, в Индию. Иногда мне думается – сколько же наших дипломатов сделали карьеру из-за неудачных браков? С другой стороны, наверняка это весьма неплохо – иметь хороший дом в Англии и делать всё, что пожелаешь, пока муж не мешается под ногами…

– Обещаю, когда мы вернёмся домой, я сниму жильё при Колледже, – проговорил Эшер, кладя руку на сердце.

Лидия недоумённо оглянулась, а затем хлестнула его по руке концами шали:

– Я не имею в виду тебя, дурачок! Сэр Грант, судя по всему, даже чай не может заварить так хорошо, как ты! Но если Ричард Гобарт не собирался терпеть присутствие Холли Эддингтон рядом, то мог бы просто отослать её домой сразу после свадьбы, а сам остаться в Пекине. Если ему и впрямь светит такое огромное наследство, он мог бы себе позволить не жить с ней вместе.

– Тоже верно, – согласился Джеймс. – И потому вся эта ситуация кажется ещё более странной.

Разгоняя сумрак одинокой свечкой, они вместе тихонько прошли через стылую комнату прислуги до дверей детской. Миссис Пилли, обложившаяся бесчисленным количеством одеял, свято придерживалась принципа «холодная комната, тёплая постель», но она, по крайней мере, укутала Миранду в несколько пуховых одеялец и надела тёплый чепчик на голову малютки, прикрыв мягкие рыжие волосики.

После десяти лет брака – и двух случившихся за это время выкидышей, морально опустошивших Лидию, эту практичную и при этом удивительно хрупкую женщину,