Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 45
лице временно безработного и вечно страдающего председателя Народного совета, пожилого инженера Алексеева усугубилась мука. Он деловито сделал пометку у себя в записях и произнес:
— Духовную и культурную сферы у нас уже курирует Марианна Константиновна.
— Марианну Константиновну можем перераспределить в артиллерию, — немедленно предложила Мария Соловьева.
Сидящая насупившись, философ, обществовед и эзотерик сдержано кашлянула, показывая тем самым свое неистовое негодование. Ее пухлые, ярко накрашенные губы были плотно сжаты, а выдающийся хищный нос, казалось, угрожал жестокой расправой даме в самоцветах. От решительных мер Марианну Константиновну оберегала лишь забота о чистоте и спасении своей души. Об этом она с гордостью объявила мне в самом начале нашего знакомства. Ее духовный наставник постоянно твердил о терпимости к чужим заблуждениям, но по мнению Марианны Константиновны, заблуждающихся вокруг нее было чересчур много. Хотя Мария Соловьева ей явно нравилась и свое расположение к ней она автоматически распространила и на меня. Во время рассказа лицо Марии Соловьевой сияло ясным, детским восторгом, и она что-то энергично печатала в телефончике. Сидевший рядом коммунист Иван Железный подглядывал к ней в записи.
"Богородица предрекла узурпацию районной власти рептилоидами-двойниками главы управы," — прочитал он и тихо усмехнулся:
— Очень в твоем стиле.
Его источники в управе вчера донесли, что буквально на днях случилось внеплановое двухчасовое совещание, главной темой которого стала Мария Соловьева и ее очередной фельетон. История о том, как глава управы намазала клеем "Момент" стул главы совета депутатов в отместку за срыв сроков согласования адресного перечня дворов в плане благоустройства на следующий год, спровоцировала оживленнейшее обсуждение в местных группах. Дословно передать отзыв самих главных героев источник коммуниста Ивана Железного отказался, сославшись на исключительную неприличность произнесенных должностными лицами выражений.
— Они должны быть мне благодарны. Я делаю их чуточку интереснее, чем они есть на самом деле, — в шутку обиделась Мария.
Сам коммунист Иван Железный не очень понимал, как к этому относиться. В конце концов, речь шла о серьезных людях, с которыми они пытались сотрудничать.
— Я считаю, это все-таки было слишком, — поддержал коллегу председатель Алексеев, — Маша, надо полегче. Что о нас люди подумают?
Не встретив должного интереса к своей персоне, дама в самоцветах погрузила свой увесистый труд обратно в тележку и ушла, обиженно хлопнув дверью. Разговор быстро переключился на местные слухи.
— То есть Лебедеву можно, а мне нельзя? — возмутилась Мария Соловьева.
— Лебедев — экстремист! — отрезал председатель Алексеев.
"Красный блогер и поэт" — так товарищ Лебедев представлялся, когда посещал встречи главы управы с населением. Появлялся он всегда в сопровождении двух или трех своих товарищей, едва обретших совершеннолетие, но уже свирепых на вид граждан Российской Федерации. Когда очередь задавать вопрос доходила до него, товарищ Лебедев зычно декламировал стихи собственного сочинения на политическую тематику.
Не важно, правый ты иль красный,
Ты должен, сука, вопреки,
Иначе будет всё напрасно,
Иначе сдохнешь от тоски.
Весь мир насилья мы разрушим
До основанья, а потом
Наверно, станет всем нам лучше,
Когда все строем, да гуськом.
Коррупцию мы можем тоже
И победить, и превозмочь,
Чего ж такого мы не можем,
Когда мы можем сильно мочь?
И в наше время нужно исто
Порваться ото всех оков,
И быть примерным коммунистом
"Всегда готов?" — "Всегда готов!"
А вот сегодня тоже, братья,
И не "ха-ха" и не "хи-хи".
Как здорово, что депутатьям
Есть время сочинять стихи.
Во время его выступлений уши председателя Алексеева приобретали цвет советского флага, он сидел, вжавшись в кресло, и отчаянно мучился.
— Почему я, человек с двумя высшими образованиями, не могу найти себе достойную работу с достойной зарплатой? — громогласно вопрошал товарищ Лебедев, покончив со стихом.
— Наверное, проблема все-таки не в образовании, — невозмутимо ответила глава управы.
О буйном, легко возбудимом нраве товарища Лебедева знали все. Сотрудник полиции, дремавший на стульчике у входа в зал, приоткрыл один глаз.
— Да, проблема в том, — товарищ Лебедев возвысил голос, — что вся работа отдается дешевой рабочей силе мигрантов!
Полицейский совсем проснулся и выпрямился, с профессиональным интересом наблюдая за гражданином.
— Русские стали теперь самой бесправной нацией в нашей стране.
— Да!!! — грянули хором товарищи Лебедева.
— Обсуждение подобных вопросов находится вне моей компетенции, — со сдержанной улыбкой ответила глава управы.
Председателя Алексеева раздражала ее обходительность с этим человеком. Товарища Лебедева, считал он, необходимо было изолировать от общества. Часто во всеуслышание он сожалел, что поддался на уговоры коммуниста Ивана Железного собрать в Народном совете как можно больше районных активистов. От товарища Лебедева у них могли быть только неприятности.
Тревожные мысли председателя Алексеева развеялись от скрежета отворяемой железной двери.
— Прошу прощения за опоздание! — со снисходительной улыбкой приветствовал товарищ Лебедев собрание.
— Помянешь к ночи… — с неудовольствием пробормотал председатель Алексеев. В след за товарищем Лебедевым вошел его квадратный друг Геннадий с наголо бритой головой.
— Народный совет бесполезен! — объявил товарищ Лебедев, выйдя в середину комнаты. Его рот скривила брезгливая ухмылка, — методы, которыми вы оперируете, не способны поднять даже шестидесятилетних старушек.
— А перед нами стоит такая задача? — насмешливо уточнила Мария Соловьева.
Товарищ Лебедев нахмурился.
— Мы сможем чего-то добиться, только создав местным чинушам невыносимые условия.
— Это какие? — спросил юрист Виктор, заваливавший районный суд исками жителей о незаконных завышениях в платежках за коммунальные услуги.
— Ну, во-первых, вы должны сделать меня председателем Народного совета, — товарищ Лебедев приосанился, — с диктаторскими полномочиями…
— Еще один, — буркнул председатель Алексеев, но товарищ Лебедев его проигнорировал.
— Во-вторых, под моим руководством мы будем действовать принципиально ново, молодо и бодро!
— Это как? — юрист Виктор не скрывал скепсиса в голосе.
Гордо вздернув подбородок, товарищ Лебедев на манер Владимира Ильича посмотрел в светлое будущее человечества и ответил:
— Мы все вместе придем на встречу префекта и будем скандировать, — он глубоко вдохнул и, выпятив грудь, оглушительно заорал, — Четко знает каждый из нас! Сталин — герой! Президент — пидарас!
Заслуженная учитель России, недавно вышедшая на пенсию, и постоянная слушательница радио "Эхо Москвы" Ирина Львовна Хейфец схватилась за сердце. В комнате повисла звенящая от напряжения тишина. Председатель Алексеев страдальчески смотрел в потолок, видимо, ожидая, что жильцы второго этажа вызовут полицию, а секретарь районной коммунистической ячейки, узнав о происшествии, выкинет их из занимаемого помещения ко всем чертям.
— Прекрасно. Нас тут же сгребут в районное ОВД за нарушение общественного порядка, — предсказал юрист Виктор дальнейшее развитие событий. — Все-таки считаю, нам надо действовать в правовом поле.
— Да уж! — огрызнулся товарищ Лебедев, — ви сидите тут, как трусливые либеральчики в своей норе!
— Прошу не скатываться к оскорблениям, — спокойно
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 45
