Нилла отпрянула на шаг, ощущая, что ей хватило взглядов юношей. Она отвернулась от них, поспешила к лестнице и взбежала к площадке. Там, оказавшись подальше от нарисованных взглядов, она замерла и обдумала следующий шаг.
Она посмотрела направо, лестница вела к большой библиотеке, где она несколько часов тщетно искала в первый день в Роузварде. Но сегодня ей нужно было найти покои семьи, так что она повернула налево и поспешила на следующий этаж.
Толстый зеленый ковер лежал в центре зала перед ней. От него пахло плесенью, и Нилла шла по холодному мрамору сбоку. Что-то в этом месте казалось знакомым. Она же тут еще не ходила? Нет, она оба раза шла по лестнице справа, шла в библиотеку.
Но место ощущалось знакомо. И казалось, что по бокам тянулись лозы с шипами.
Она замерла, дрожа. Может, это была ошибка. Днем или не днем, но Дорнрайс был жутким местом. Из-за пустоты. Из-за кошмаров всех, кто жил тут.
Из-за Девы Шипов, скованной, но присутствующей.
Во рту Ниллы пересохло, и сердце колотилось в горле. Она сильно хотела новое платье? Она отпрянула на шаг. Но тут ее взгляд упал на приоткрытую дверь. Она тоже была знакомой. Что-то звало ее, манило заглянуть. Зов был сильным, подавлял страх.
Нилла быстро пересекла плесневелый ковер, заглянула в комнату за дверью. Ощущения усилились, место было знакомым. Красивая кровать с розовым пологом, мягкий ковер с золотыми кисточками, ореховое трюмо у стены с безупречным зеркалом — она точно видела все это раньше. Воспоминание проступило в голове, но Нилла не могла понять, откуда оно взялось. Эта комната была наполнена розовым сиянием, пахло горящими розами. И у трюмо сидела…
Нилла моргнула. Пока ее веки опускались, она будто видела девушку, глядящую на свое отражение в зеркале. Красавица со смуглой кожей, шелковистыми черными волосами, в нарядном откровенном платье, оголяющем плечи и большую часть пышной груди. Золотой кулон висел на шее, овальный и яркий на ее темной коже.
Глаза Ниллы открылись. Комната снова была пустой, картинка пропала. Слабый запах роз остался, такой слабый, будто ей показалось.
— Бред, — прошептала она. Ее воображение разыгралось. Маг Сильвери не сказал бы, что Дорнрайс безопасен, если бы было иначе. Она была слишком встревожена. Что подумала бы мама, увидев ее сейчас? — Соберись, — буркнула она, входя в комнату. — Если тут нет платьев, я не знаю, где их искать.
Она открыла дверцы большого шкафа и увидела больше платьев, чем было нужно одной женщине. Линии талии и воротника были ниже, чем нынче было модно у леди в Вимборне, но ткани были роскошными. Шелк, сатин, бархат, с вышивкой и бусинами.
— Бусины и вышивка не нужны, — бормотала Нилла, изучая платье за платьем пристальным взглядом. — Уверена, мне не нужно показывать все, что у меня есть! — она подняла платье с таким глубоким вырезом, что она не понимала, как леди, которая носила его, что-то в нем скрывала. Ее лицо вспыхнул от мысли, что она наденет его, и маг Сильвери заметит ее.
Она вытащила сиреневое платье с высоким круглым воротником, поясом и простым покроем. Оно было слишком женственным, чтобы быть практичным, но по сравнению со всем в шкафу оно было хотя бы скромным. И она могла его надеть и снять без помощи.
— Сойдет, — сказала она и, проверив, что моль не прогрызла ткань за пятнадцать лет, она разложила платье на кровати. Еще несколько минут, и она достала теплые прочные сапоги, которые были ей немного великоваты. Хоть они плохо подходили к платью, они пригодились бы в походах по Роузварду. И она нашла нечто, похожее на водонепроницаемый плащ.
Добавив эти сокровища к платью на кровати, Нилла замерла и задумалась. Ей не хотелось раздеваться и переодеваться в комнате этой странной женщины. Но разве у нее был выбор? Нести его в маяк и переодеться там, когда маг Сильвери мог спуститься в любой миг? Вот уж нет.
Нилла поспешила развязать шнурки синего платья, оно слетело лужей на пол. Ее нижнее платье было в лучшем состоянии, и она оставила его, надела сверху мягкое сиреневое платье.
Оно было… приятным. Гладкое, чудесное на коже. Куда лучше, чем она ожидала. Так леди высшего общества всегда ощущали себя, наряжаясь в свои красивые платья? Почему тогда они не были счастливы? Нилла поправила складки юбки, ощущая себя странно женственно и уязвимо, пока шуршала ими. Семь богов! Она ощущала себя пятилетней девочкой, кружилась в новом красивом платье, которое мама купила ей на украденные монеты.
От этой мысли она посерьезнела. Она была тут не для игры в переодевания. У нее было задание.
Отпустив юбки, ниспадающие почти до пола, Нилла прошла к трюмо и села. Свет из грязных окон, закрытых лозами, был слабым, она видела лишь силуэт своего отражения. И она нахмурилась. Ее волосы ниспадали спутанными кудрями на плечо. Волосы девки с Драггс. Она надела красивое платье, шагала в нем как дурочка. Это не меняло то, кем она была.
Нилла прищурилась, глядя на себя в зеркале. Она разглядывала себя пару мгновений.
— Ты сделаешь это? — прошептала она тихо, но голос звучал четко в комнате. — Ты… поцелуешь его?
Это была ее работа. Маг Гаспар послал ее, чтобы она застала Сильвери врасплох своим ядовитым поцелуем со Сладкими снами, веществом, которое она унаследовала от матери. Оно могло отключить человека почти на сутки. Она успеет обыскать башню маяка, найти Розовую книгу.
Розовая книга… которая сковывала Деву Шипов.
Зачем Гаспару то заклинание? Он не понимал, что Девой Шипов нельзя было управлять? Он закончит как Сильвери, всю жизнь будет пытаться сдержать кошмарного монстра, пока тот не вылез и не уничтожил все.
Нилла покачала головой, провела рукой по лицу, потянула за кожу под уставшими глазами. Какой у нее был выбор? У Гаспара был папа, и Гаспар убьет ее отца, если она не вернется с книгой вовремя. Она должна сделать то, чего он хотел.
Мама сказала ей заботиться о папе, несмотря ни на что, и она пообещала. Она обещала над мертвым телом матери.
Нилла склонила голову и скрипнула зубами. А потом посмотрела на отражение в зеркале, ее глаза сияли. Конечно, она сделает работу. Конечно, получит Розовую книгу и вернется в Вимборн. Конечно, поцелует мага Сильвери, отключит его, бросит на полу. Она будет смотреть ему в глаза, пока он будет ощущать яд в себе, понимая, что она сделала.
Нилла прикусила губу до крови.
— Может, это к лучшему? — прошептала она. — Если Розовую книгу забрать, это освободит его? Если кошмар убрать, ему не нужно будет биться. Может, он сможет покинуть Роузвард, вернуться в свой мир. Жить.
Будто король-фейри, проклявший его, допустил бы такое.
Она сжала кулаки.
— Тебе-то что? — прорычала она. — Ты не знаешь его, а то, что ты знаешь, не идет ему на пользу. Он — мифато, в конце концов. Да, он был с тобой добрым эти несколько дней, но что это меняет?
Она могла спорить, сколько хотела. Правда оставалась: она не хотела целовать его. Это… Нилла нахмурилась и провела ладонью подносом. Она не хотела отравлять его. Но если выпадет шанс, она должна его использовать.
