значением), с помощью которого за две недели с огромным трудом и немалой долей удачи удалось договориться о следующей встрече (во всяком случае он надеялся, что именно так следует воспринимать то, чем он тут занимался). На фоне этого обстоятельства требования по безопасности смотрелись гротескной шуткой. Что он тут мог разболтать? И кому? С таким уровнем взаимопонимания чудо, что они вообще хоть до чего-нибудь договорились.
Как уже упоминалось выше, Ивандр не представлял, что творится внутри лингвомодуля, но тот как-то ухитрялся трансформировать всю эту мигающе-вспыхивающую иллюминацию (по-видимому, это и был «язык» пришельца) в набор букв, хотя подчас и совершенно бессвязный. Такое впечатление, что чужак мыслил образами, сменявшими друг друга с такой быстротой, что у «старенького» прибора мозги плавились при попытках за ним успеть. И только в том случае, если пришелец концентрировался на чем-то одном, на экране появлялись слова, а не мешанина из символов.
Конечно, после того первого случая — дело пошло проще и быстрее, но «проще» не значит «легче». Да, пришелец, догадавшись, что его понимают, тоже старался, и иногда у него получались даже целые словосочетания, которые, к сожалению, никак не способствовали налаживанию взаимопонимания. Как, например, следует относится к словам «когерентный видит»? Или «исключительный принят»? Откуда вообще лингвомодуль их вытащил?! То не в силах разобрать простейшие вещи, а то голову сломаешь, чтобы понять, что он имел в виду. Неужели этот каменный истукан действительно сказал нечто подобное? Или может, система подобрала первое, что пришло на ее устаревший за целое столетие ум?
Методом проб и ошибок, зачастую повторяя одно и то же несколько часов кряду, Ивандр крохотными шажками, но продвигался к цели. Он чувствовал себя школьным учителем на уроке среди детей, отстающих в развитии. Впрочем, иногда ему казалось, что все в точности наоборот — урок проводят для него, и «учитель» не вполне доволен достигнутым результатом. Из-за разницы в мышлении они подолгу думали над ответами друг друга, иногда возмущаясь «непонятливости» собеседника. То, что «скафандр» испытывает эмоции стало понятно, когда Ивандр целый час «тупил» над одним-единственным словом. Пришелец разразился целым «фонтаном» огоньков, переливаясь всеми цветами радуги. В такие моменты он светился гораздо ярче обычного, покрываясь короткими, но мощными высверками с головы до каменных ног.
Спустя некоторое время Ивандр пришёл к выводу, что, как бы ни различался народ, даже если это касается метаболизма и клеточной структуры, есть одна вещь, которую можно обнаружить и у тех, и у других, — это вопрос безопасности. Есть, есть и у братьев по разуму свое СБ! И определенные правила тоже имеются — вон как затыкается, когда вопросы касаются «где и откуда». Ни лучика тебе, ни светового пятнышка — как есть, бездыханный кусок камня, а не разумное существо. Ивандр мысленно усмехнулся: ну хоть в чем-то они похожи, значит, точки соприкосновения рано или поздно найдутся.
Почему-то Ивандр не сомневался, что они «сойдутся» на математике. А что? Это ведь универсальный язык, обучить которому оказалось проще, чем часами долбить одно и то же на «универсалике». Теорию «скафандр» просек буквально за час, после которого договориться о встрече, оказалось лишь делом времени. Сложность заключалась лишь в том, как привязать временной промежуток пришельца к общеимперскому значению, чтобы объяснить концепцию «десяти лет» — именно столько переговорщик должен «выторговать» на соответствующую подготовку научной экспедиции.
Но в конечном счёте и этот вопрос Ивандр решил, применив смекалку: покопавшись в ремонтном блоке, он обнаружил там несколько мощных осветительных батарей, предназначенных для старательских работ в темноте. Мощные штуки на несколько тысяч свечей без проблем откусывали от темноты до тысячи квадратных метров и лучше всего подходили для его задумки. Установка двух прожекторов на внешней обшивке не заняла много времени, подключение — тоже. По задумке Ивандру оставалось лишь попеременно включать и выключать оба устройства с определенным временным интервалом, а потом с помощью цифр, (которые пришелец освоил с неприятно удивившей человека скоростью) объяснить ему, сколько именно таких временных отрезков заключено в десяти годах.
При этом выяснился один любопытный момент: по какой-то причине каменный истукан не воспринимал интервал между вспышками, если он превышал чуть меньше чем одну треть минуты. Видимо, это было как-то связано с особенностями восприятия. Поэтому, начав с одной секунды и закончив четвертью часа, Ивандр вздохнул: придётся работать с тем, что имеется: в конце концов какая разница, на сколько умножать эти отрезки, — итоговое число все равно равнялось десяти годам. Ситуация же сама подсказала ему, что удобнее всего использовать отрезки по пятнадцать секунд. Главное, что он потратил целый день на то, чтобы убедиться, — пришелец понял его, и другая трактовка исключена. Окончательно его убедили два слова, появившиеся на дисплее: «Яркая ясность», — гласили они, а следом шло число частей, на которое следовало поделить срок до встречи, чтобы получить те самые пятнадцать секунд. Местом же для будущих переговоров, не мудрствуя лукаво, выбрали текущее местоположение, ибо каждый опасался передать в руки (лапы, щупальца или что там ещё) оппонента лишние сведения о себе и своей расе.
То, что он поступил верно, придерживаясь инструкции по безопасности контакта, Ивандр понял сразу же, едва его корабль оторвался от астероида. Сначала он не поверил своим глазам, но отчеты всех систем мониторинга не оставили повода сомневаться: медленно ворочающийся в пространстве осколок планеты исчез, словно его и не было! Никакие самые тщательные поиски ничего не дали — каменюки и след простыл. Это ж каким потенциалом должна обладать цивилизация, чтобы творить такие вещи?! Поэтому мультиспециалист, стерев со лба внезапно выступивший холодный пот, решил, что ещё легко отделался, а дальше пусть разбираются те, кому за это платят.
Новость о том, что во Вселенной мы всё-таки не одни, подняла Человечество на уши. В буквальном смысле слова — подняла. Ивандр в одночасье из обыкновенного мусорщика, о котором даже и вспоминать-то не принято (и то только в том случае, если на звездных путях опять случилось ЧП), превратился в едва ли не самую популярную личность в Галактике. Отдельные журналисты и целые издания, включая центральные, стремились урвать свой кусок пирога, упрашивая, умоляя, требуя и угрожая предоставить в их распоряжение любую информацию, касающуюся его «турне» и встречу с пришельцем.
Нет, сначала, естественно, ему никто не поверил — таких чудаков уже знаете сколько было?! Но стоило службе безопасности снять данные с лингвомодуля, началось ТАКОЕ, что не описать никакими словами. Но прежде всего, Ивандр, как это ни удивительно звучало, угодил в тюрьму. Как? Да вот так! Выяснилось, что в
