лет чуть ли не растила. Вы постоянно у меня то в игрушки играете, то вот как сейчас — за столом блинчики кушаете. А теперь… Мне ведь ее мать даже сказала, чтоб я за ней хоть чуточку приглядывала, пока ее не будет в городе. «Да! — сказала я. — Конечно. Со мной не пропадет…»
Она закрыла лицо ладонями.
— Не плачьте, — успокаивал ее Коля. — В конце концов, вы не виноваты в том, что произошло.
Миша закатил глаза, испытывая неприятные чувства от чрезмерной сентиментальности, происходившей вокруг.
— Если честно, — продолжил Коля, — мы с Мишей сомневаемся, что Света могла это сделать. Вы не могли бы нам поподробней рассказать, почему подозрения упали именно на нее.
Людмила Степановна шмыгнула носом и глубоко вздохнула, после чего стала говорить:
— Света позвонила мне в домофон где-то в полдевятого… Сказала, что набирала Настю, но та не отвечает… Ну, я ее впустила. Это же Света. Не чужой человек все-таки… Потом, где-то минут через десять, я пошла выносить мусор… Выхожу я, значит, на лестничную площадку. И меня Светка чуть с ног не сшибает… Неслась как угорелая, сбегая сверху по лестнице. Я тогда подумала, может, домой торопится. Все-таки уже поздновато было. Без двадцати девять…
Людмила Степановна замолчала, устремив взгляд в пустоту, что-то вспоминая.
— …Знаете, мальчики, — продолжила она. — …В тот момент, как она мимо меня пробежала, я почувствовала запах алкоголя. Тогда я подумала, что мне просто показалось. Но сейчас…
Парни удивленно переглянулись. Они не помнили, чтобы их подруга когда-нибудь выпивала.
— Неужели ее посчитали уб… — Миша осекся, покосившись на Колю, — …виновной в произошедшем только после ваших показаний?
— Нет, конечно, — ответила Людмила Степановна. — Вы бы видели, что было на крыше… Полный разгром. Перевернутый стол… Вся еда была разбросана…
— Подождите, — прервал хозяйку Коля. — Стол? Еда?
— Да… Кажется, Настя устроила на крыше что-то вроде пикника. Может быть, девочки хотели вместе провести вечер, — она вопросительно посмотрела на ребят. — Вы ничего об этом не знали?
— Не знали… — поправив очки, сказал Коля.
— Конечно, не знали! — оторвался от трапезы Миша. — Нас же не приглашали! Я начинаю все меньше и меньше жалеть о ее…
— Так! — возмутилась Людмила Степановна. — Ты ешь давай, балбес! И раскрывай свой рот только для того, чтобы в него блины кидать, а не для того, чтобы разговаривать! У тебя второе хуже всего получается!
Миша, немного успокоившись, последовал совету хозяйки.
— Это все? — вернулся к теме прошлого вопроса Коля.
— Нет, конечно, — тяжело вздохнула хозяйка. — Полиция еще нашла следы крови, принадлежащие обеим девочкам, клочки волос и, кажется, сломанный ноготь или ногти… Как сказал участковый: «Все свидетельствует о том, что была нешуточная такая драка».
Коля облокотился на стул и, кажется, о чем-то задумался. В его голове уже начинала вырисовываться картина произошедших прошлой ночью событий.
Спустя пару минут он резко встал из-за стола.
— Людмила Степановна. Спасибо, что уделили нам время. Спасибо большое за блины, они были очень вкусными, но нам уже пора.
Коля стал толкать мычавшего от негодования в связи с таким быстрым уходом Мишу, пытаясь выбраться.
Попрощавшись с хозяйкой, они отправились на крышу, дабы самим посмотреть на место преступления.
Естественно, забравшись туда, они не нашли там всего того, о чем им рассказывала соседка Насти. Все было убрано. Кое-где, правда, валялись осколки битого стекла, а то там, то тут виднелись жирные пятна от разбросанных продуктов.
Они осторожно подошли к краю карниза и посмотрели вниз.
Потоки сильного воздуха стали обдувать лица и взъерошивать волосы.
На обоих накатили страх и отчаяние. Они представили себе, что могла чувствовать их подруга, летя мимо этажей к неминуемой гибели.
«М-да-а-а-а…» — подумали они оба. И заметили, что возле того места, где Настя упала, стоит человек — пацан лет семнадцати-восемнадцати. На нем рубашка поло белого цвета, синие шорты, белые кроссовки и солнечные очки, надвинутые на лоб. Он так же, как и они несколько минут назад, стоит, потупившись.
Незнакомец посмотрел вверх, заметил двух наблюдавших за ним парней. Натянул очки на глаза и стал уходить.
— Какой-то он подозрительный, — сказал Коля. — Тебе так не кажется?
— Когда кажется, креститься надо, Колясик. Это может быть обычный прохожий.
— В том-то и дело, что «может быть».
Какое-то время они стояли у края карниза, наблюдая за медленно уходящим незнакомцем, пока через несколько минут тот не пропал из виду.
— Ладно, — сказал Коля, — пошли… Что-то мне стремно здесь находиться.
— Да… — ответил Миша. — Мне тоже.
Коля скрылся в темноте выхода, когда к ноге Миши подлетел гонимый ветром тетрадный лист, не скомканный, а аккуратно свернутый в несколько раз.
Он поднял его и развернул.
Изображение, нарисованное синей шариковой ручкой. Какие-то перекрещенные друг с другом палочки, на концах мелкие точки, а вдоль каждой палочки нарисована стрелочка с номером.
— Что за хуйня? — задался вопросом Миша, подумав, что это какие-то каракули скучающего на уроке школьника, поэтому свернул клочок бумаги и выкинул его себе за спину.
6%
Разбросанная ЕДА.
Яблоки, осколки разбитой вазы из-под салата, кусочки картошки и всяких разных овощей из кастрюли с красным борщом…
Девушка сидит на коленях, упираясь руками в пол. Она одета в белое вечернее платье. Ладони немного кровоточат от впившихся в них осколков. Красные и мокрые глаза бегают по учиненному беспорядку…
Дрожащими губами говорит:
— Зачем… Зачем ты это сделала, Света?.. Зачем ты так со мной?
Медленно стекает кровавая струйка из носа. Она еле-еле касается до нее своими тоненькими пальчиками… и размазывает по лицу…
— За что? — спрашивает она.
ЕДА!
— За что, Света?
Вторая рука, в красных точках, касается живота…
ЕДА!
Круговыми движениями она размазывает кровь…
Преображение…
Убийство…
Все лицо в крови…
Кровь…
Медленно становится частью ее самой…
«Прекрати, Настя!»
ЕДА!
«Прошу тебя, остановись!»
Тело тает…
Тает, как мороженое в жаркий летний день…
Белое вечернее платье… багрового цвета…
«Тает…»
Красная лужица распространяется повсюду… как вода во время наводнения…
«Тает…»
Тонет весь беспорядок… Весь разгром… Тонет все…
Для того чтобы утопить в себе весь хаос…
Всю боль…
И потом…
Как переполненная чаша с вином…
Пролиться через край и…
Упасть…
Резкий металлический звук! Это окошко для передачи еды захлопнулось. И сварливый женский голос за дверью пробурчал:
— Ну и ладно! Буду я тут уговаривать! Не хочешь, не надо!
Света продолжает лежать на верхней полке лицом к стене.
Сон ее был прерван. Страх ушел.
Но боль осталась.
5%
— Так, что мы имеем? — решил подвести итоги Коля. В то время как его спутник, Миша, средним и
