class="p1">— Борись, принц! — сказал Камок. Ни за что не сдавайся. Погибни сам, но спаси свой народ.
Обменявшись такими словами, они склонились над картой.
— Сардукары слишком близко подошли к горной тропе, — говорил принц, ведя по карте мерным отрезком дерева. Они могут выдвинуть отряд с пулеметами и обогнать нас.
— Значит, нам надо сделать то же самое, — ответил Ратмир на его вопрос, высказанный в виде рассуждений. — Пулеметов, правда, нет. Но я предлагаю выдвинуть на тропу, по которой пойдут сардукары отряд, вооруженный винтовками. В наступлении пулеметы менее действенны, чем в обороне.
— Мы едва сумеем набрать сотню винтовок и по полусотне патронов к каждой. Разве этого хватит?
— В русском языке есть такая пословица: на безрыбье и рак — рыба. Повоюем. Только пошли на это дело свою гвардию. Уж мы с Камоком сдержим их.
— Так, а ты владеешь пулеметом? — спросил принц.
— Конечно! — воскликнул Ратмир, вспомнив школьные уроки по начальной военной подготовке. Затем, прикинув, насколько здешние пулеметы могут отличаться от АКМ, добавил: — Разберусь.
— Мне жаль расставаться с тобою, Ратмир. За короткое время мы сумели здорово подружиться, но…
— А ля гер ком а ля гер, принц — закончил фразу Ратмир.
— Это не русский язык! Не язык Древних воинов! Напоминает речь теулей. На войне… как… на войне?..
— Да, мой принц, — на войне, как на войне.
Поутру, когда войско уже готовилось в поход, с заставы привели двух вьючных лошадей, нагруженных ящиками с патронами. Их сопровождали конные воины Атога. К полудню отряд гвардейцев под командой Камока и Ратмира оторвался от медленно движущегося войска — отправился навстречу судьбе.
…Проснувшись, Ратмир поднял голову и огляделся. Он лежал на своем плаще, расстеленном прямо на земле; подушкой служила куча травы. Вокруг — так же, как и он, — спали гвардейцы, утомленные вчерашней работой.
Вчера около полудня отряд вышел в эту долину: она была определена местом, в котором можно задержать наступление сардукаров. Пообедали. Принялись за рытье окопов. Работали все, кроме нескольких воинов, находившихся в дозоре. И теперь, глядя на свои руки, Ратмир еще раз подумал о том, что он абсолютно не приспособлен работать с землей. Хорошо еще, был хоть какой-то дачный опыт…
Два горных отрога с боков обступали долину, в которой должен был состояться бой. Она имела не более пятисот метров ширины при длине (от опушки леса до начала возвышенности) около километра. Позиция ацтеков находилась выше уровня леса, что позволяло надежно поражать противника огнем, неся при том значительно меньшие потери. Слева и немного впереди нее, на склоне отрога, щетинились колючие кусты. В них Ратмир решил расположить огневую засаду — всех воинов, у которых были винтовки. Сухими ветвями этого кустарника укрепили подходы к позиции, устроив нечто, напоминающее проволочные заграждения. Кроме того, Ратмир попросил Камока выделить пять наиболее метких стрелков: они, расположившись выше позиции, должны были обезвредить вражеских пулеметчиков, а в случае, если пулеметов не будет, — специально заняться вражескими офицерами. Устройство всего этого съело остаток прошлого дня. И к вечеру воины, выставив охранение, уснули мертвым сном.
Ратмир поднялся на ноги. Отряхнулся. Накинул плащ. «Какая тишина! — подумал он, оглядываясь. Невдалеке синел лес, первые лучи солнца уже золотили вершины лесных великанов, играли на выпавшей к утру росе. Где-то пробовали голоса ранние птицы, природа просыпалась. — А мне, возможно, придется сегодня уснуть навсегда», — закралась холодная мыслишка. Но он отогнал ее. Живой всегда думает о живом.
Ратмир прошел к главной позиции, разбудил Камока и воина-сигналиста. Звук сигнальной раковины вывел воинов из сонного оцепенения: начинался новый боевой день.
Примерно через полчаса застава донесла о приближении сотни сардукаров — передового вражеского отряда. Вскоре он показался на опушке. Сардукары вышли из леса, развернулись в цепь и двинулись к позиции ацтеков. Ратмир предупредил Камока, чтобы тот не вздумал контратаковать, а сам побежал к засаде. Скатившись в окоп, он наблюдал, как сардукары приближались к позиции. Когда те прошли примерно половину расстояния, на них обрушился град стрел. Это было, в самом деле, похоже на град. Ацтекский воин, прячась за бруствером, выпускал свою стрелу вверх, и она, описав дугу, падала на сардукаров. Ружейных выстрелов с позиции прозвучало всего несколько. Вряд ли все это могло остановить сардукаров. Но это был еще не бой. Это была лишь разведка боем. Потеряв ранеными не более десятка воинов и произведя несколько ответных ружейных залпов, большеголовые фигурки в темных балахонах отошли назад. Стало видно: сардукары тоже окапываются.
Ацтеки смотрели на врагов с презрением. Легкая победа расслабляла их. Особенно — молодых. Но Ратмир понимал: настоящие атаки впереди. Старые гвардейцы держались того же мнения. И после полудня, когда к сардукарам подошло подкрепление, около трехсот врагов начали новую атаку. На этот раз они не разворачивались в цепи: атаковали стеной. Видимо, были уверены, что огнестрельного оружия у индейцев почти нет. Подойдя примерно метров на сто к позиции, сардукары под рев труб бросились в атаку. Ратмир отдал приказ стрелять. И десятки пуль вонзились в плотную стену атакующих, сметая все живое на своем пути. Этот фланговый обстрел заставил бы любой человеческий отряд запаниковать и броситься наутек. Однако сардукары, впрямь, не имели эмоций. Под руководством офицеров они перестроились — опять рассыпались в цепи, и лишь затем начали отступать.
— Сигнал к атаке! — закричал Ратмир.
Взревела сигнальная раковина. Камок повел своих гвардейцев в контратаку. Сардукары бросились бежать. Убегали они все так же организованно. Без паники. Без эмоций. Однако в этот раз их организованность вышла им, как говорится, боком. Удирай они с поля второпях, не перестраивайся они под огнем, — потеряли бы гораздо меньше своих. На поле насчитали около полутораста трупов сардукаров, за что ацтеки заплатили лишь двадцатью убитыми и ранеными. Преследовать противника Ратмир не велел. Только собрать оружие убитых.
Больше в этот день атак не было, хотя к вечеру к сардукарам вновь подошло подкрепление с артиллерией и пулеметами. Возобновились атаки с утра следующего дня. Гвардейцы отбили за день шесть последовательных атак. И это уже далось дорогой ценой, из более чем трехсот воинов к шести часам вечера осталось не более ста. Они вооружились трофейными винтовками. Но запас патронов шел к концу.
Перед последней атакой все ацтеки собрались на центральной позиции.
— Друзья, — обратился к ним Ратмир, — мы здорово потрудились сегодня на этом поле, осталось несколько часов — и мы выполним нашу задачу. Вы измучены, изранены, но только на нас надеются воины армии принца Куаутемока, и я думаю, что мы оправдаем их надежды.
Последние слова Ратмира утонули в звуках
